Он чуть не плакал, видя, как она удаляется, и все же был полон радости. Миновав последний ряд монастырских слуг, она перестала смотреть на обочины и перевела взгляд вперед, возможно на башни церкви, золоченые кровли которых сверкали в лучах полуденного солнца. Он потерял ее из виду, когда королевская процессия вошла в город. Мимо него потянулись, поднимая клубы пыли, телеги, слуги, запасные лошади, палатки, походная мебель и многое другое.
Но он все смотрел ей вслед, вызывающе подняв голову, даже когда прошел уже весь обоз, прошли последние слуги последних придворных. Он внимательно всех рассматривал, надеясь обнаружить Ханну. Ханна поклялась оставаться с Лиат. Но Айвар ее не заметил.
Ивовый прут застал его врасплох. В этот раз он опустился на плечи и заставил его громко охнуть. Было больно.
— Неприлично глазеть, — сказал наставник. — На тебя обращают внимание.
Айвар плотно сжал губы, чтобы не огрызнуться. Ему нельзя сердиться. Он должен что-нибудь придумать. Лиат приехала в Кведлинхейм, и, хотя послушники редко покидают спальный корпус и двор, хотя Они все время под наблюдением, он найдет способ известить Лиат, что он здесь. Он найдет способ увидеть ее, поговорить с ней, коснуться ее.
Даже мысли об этом были греховны.
Но ему наплевать.
Мимо прошел хвост колонны. Монахи и монахини последовали за ним. В Кведлинхейме зазвонили колокола. Кто-то впереди процессии затянул гимн, остальные присоединились. Пели, проходя по городу вслед за королем.
— Господь, надели суд короля Твоею праведностью
И дай Твою справедливость наследнику короля,
Чтобы он мог судить по Твоему закону,
Чтобы правосудие было доступно бедным и страждущим.
На дороге появились столбы удушливой пыли, которую подняла истеричная толпа, устремившаяся вслед за монахами. Масса людей была похожа на своеобразное живое существо — огромное, опасное и веселое. Ведь это же король! Позже, когда король помоется с дороги, должна была состояться торжественная церемония: Генрих встретится со своей праведной матерью в ее уединении. Королева Матильда была уже не в том возрасте, чтобы появляться на публике. Потом будет служба в городской церкви, народ набьется туда, чтобы увидеть короля в парадном облачении и в короне, его священное присутствие послужит напоминанием о Божьей милости и земной власти Генриха. После пира в честь святого Валентинуса на следующий день народ сможет обратиться к королю со своими заботами и печалями, так как король пробудет в городе до священных дней Всех Душ и Всех Святых. Потом он со своей свитой отправится в Туринский лес на охоту. Айвар завидовал им. Ему тоже хотелось поохотиться.
Но ему предстояла собственная охота. Когда в течение трех последующих дней Мастер-Надуты-Губы ослабит бдительность, Айвар найдет способ увидеться с Лиат.
4
Лиат всматривалась в ряды монахов на обочинах дороги, но их головы оставались склоненными, лиц не было видно. Она оказалась в Кведлинхейме, проследовала по его узким улицам к вершине холма, где стояла крепость, толстые стены которой защищали монахов и монахинь от соблазнов бренного мира, так говорил ей Па. Не был ли он сам здесь монахом?
За воротами монастыря слуги принимали лошадей и отводили их в конюшни. Она сняла с седла мешки и хотела последовать за своей лошадью, но кто-то окликнул ее.
— Лиат! — Хатуи звала ее, перекрикивая шум лошадей и телег.
Лиат пробилась сквозь толпу, увернувшись по дороге от гончей, рвавшейся с поводка, перешагнув через свежую кучу лошадиного навоза, пропустив благородную леди, которая пересекла ей путь.
— Пошли. Мы в обслуге короля. — Хатуи поправила на Лиат одежду, чуть повернула значок «орла» и нахмурилась, увидев мешки. — Надо было оставить их на лошади. В монастыре с ними бы ничего не случилось.Лиат попыталась улыбнуться:
— Я не подумала. Схватила по привычке. Хатуи подняла бровь. Ее нелегко было провести.
— Что там такого драгоценного в твоих мешках, что ты не оставляешь их ни на минуту?
— Ничего! — Это вырвалось слишком поспешно. Лиат поудобнее пристроила свою ношу, задний мешок оказался сбоку и спутался с колчаном. — Ничего такого, что представляло бы интерес для кого-нибудь, кроме меня. Кое-что от отца, единственное, что у меня от него осталось.
— Да, я это уже слышала от тебя. — По тону Хатуи можно было понять, что она не поверила. — Но если Вулфер не имел ничего против, то и я не возражаю. Он уладит это с тобой по возвращении.
Что, благодарение Господу, произойдет еще через много месяцев. Хотя ей очень не хватало Ханны, Лиат не жалела, что она не увидит Вулфера до следующего года, пока он не вернется с Ханной из Дарра к походному двору короля. Ей нравился Вулфер, но она не доверяла ему.
В ворота входили монахи. Она замерла, ища лицо Айвара.
— Идем, идем, Лиат. Нам надо прислуживать королю. Король не должен ждать. На что ты там уставилась?
Лиат стряхнула с плеча руку начальницы и последовала за ней. Король и несколько его особо доверенных слуг задержались у лестницы перед портиком церкви.
— У меня здесь есть знакомый послушник. —
— Айвар, сын графа Харла и леди Герлинды. Лиат вскинула глаза на Хатуи:
— Откуда ты знаешь?
— Ханна сказала. Она рассказала мне все об Айваре, своем молочном брате.
Лиат ощутила укол ревности. Ханна подружилась с этой лихой провинциалкой. Хатуи была по нраву Лиат, но комфорта общение с ней не вызывало. Лиат опасалась доверяться кому бы то ни было после смерти отца. Она не верила никому, кроме Ханны. Кроме, может быть, еще Айвара.
И больше никому, исключая Сангланта. Но он погиб.
— Даже если бы он был жив… — пробормотала она.
— Что? — насторожилась Хатуи. Лиат тряхнула головой, не отвечая. — Ханна сказала, что Айвар любил тебя, — добавила Хатуи иным тоном. — Ты чувствуешь вину за то, что Хью обрек его на жизнь в монастыре, хотя парень этого не хотел? Только за то, что тот помешал ему добиться желаемого.
— Ханна тебе очень много сказала, — сдавленным голосом заметила Лиат.
— Она мой друг. Ты тоже могла бы стать моим другом, но ты слишком сдержанна, ты похожа скорее на скорбного духа, чем на женщину. — Хатуи замолчала, но не потому, что боялась обидеть собеседницу (она всегда говорила то, что думала), а потому, что они уже подошли к королю. Генрих увидел Хатуи и жестом приказал ей следовать за ним в церковь. Лиат засуетилась, ища для себя место и пристроившись наконец за Хатуи. Среди множества благородных господ она могла без помех сосредоточиться на своих мыслях, потому что для лордов и леди она была просто вещью короля, вроде короны, скипетра или трона, а вовсе не живым человеком, достойным внимания. Она была просто «орлом», вестником короля.
