Он перегнулся назад, чтобы остановить мою руку. От такого изгиба позвоночник обычного человека просто сломался бы пополам. Рукава его черной рубашки взметнулись, словно крылья. Я опустила арбалет и вытаращила глаза.
— Прекрати! — потребовал Николас и выпрямился. — Мы все слишком хорошо помним, что ты чуть не сделала с Маркусом.
— Это было два года назад! — Я схватила колчан с деревянными стрелами, больше похожими на колья, — Возьму вот это.
— Нет, не возьмешь, — нахмурился Николас, — Да и зачем?
Я тоже нахмурилась.
— А как насчет охотников за вознаграждением, «Гелиос-Ра», вампиров, что шастают вокруг? Ты тоже возьми что-нибудь.
— Тебе никто не собирается причинять вред.
— Конечно, если у меня будет вот это.
Я пристроила арбалет на плечо. Он был удивительно легким. Николас посмотрел на меня так, словно хотел возразить, но потом передумал. Я мгновенно преисполнилась подозрений. Николас ничто на свете не любил больше споров и ссор со мной.
Мы уже почти десять лет постоянно тренировали друг на друге искусство скандала. Но теперь Николас просто открыл резной деревянный сундук, выглядевший так, будто его приготовили для съемок фильма о пиратах, и достал оттуда серебряную цепь с толстыми старомодными звеньями.
— Вот, надень это. — Он бросил цепь мне.
Я поймала ее в нескольких дюймах от собственного носа и поинтересовалась:
— Что это такое?
На цепочке висела камея размером примерно с долларовую монету. На ней была вырезана фамильная эмблема Дрейков: дракон, держащий в зубах листья плюща, символы силы и преданности соответственно. Камея была прекрасна, ее красоту подчеркивала прикрепленная к ней капля черного янтаря.
— Интересно, почему я до сих пор этого не видела?
— У твоих родителей, скорее всего, есть такая, но у них просто не было необходимости ею воспользоваться.
— Она волшебная, что ли? — Я поднесла камею к свету и осторожно позвенела цепочкой, ожидая, что тут же произойдет нечто странное.
Николас улыбнулся. Это было довольно необычно для него, но я надеялась на какое-нибудь по-настоящему магическое событие.
— Не совсем.
Он подтолкнул меня, заставляя развернуться, чтобы застегнуть цепочку на моей шее. По определенной причине я заставила себя подавить легкую дрожь в теле.
— Вот так, — Голос Николаса прозвучал чуть хрипловато, а от его дыхания у меня защекотало в ухе. — Она убережет тебя. Это знак того, что ты одна из нас. Вампиры или «Гелиос-Ра» узнают символ и поймут, что задеть тебя — значит выступить против всего клана Дрейк.
Я прикоснулась к подвеске.
— Конечно, я не стал бы выставлять ее напоказ, пока не убедился бы точно, что не имею дело с охотником за вознаграждением. — Николас немного помолчал. — Так что если подумать, может, тебе и не следует ее носить…
Он протянул руку, как будто хотел снять с меня цепочку. Я быстро отступила назад, прикрыв камею ладонью.
— Не выйдет.
Лампочки дважды мигнули. Я прищурилась и посмотрела на них.
— Скачок напряжения?
— Беззвучная тревога. Здесь кто-то есть.
Мы разом ринулись к двери и чуть не столкнулись, прямо как в какой-нибудь дурной кинокомедии.
— Стой позади меня! — рявкнул Николас.
Его глаза зловеще побледнели. Я ощущала успокоительный вес арбалета в руках, когда мы крались вверх по ступеням.
— Постарайся не подстрелить меня в спину из этой штуки.
— Ладно-ладно…
Когда мы поднялись, Николас остановился, раздул ноздри и принюхался. Входная дверь тихо закрылась.
— Дядя Джеффри!.. — Николас заметно расслабился.
Я опустила арбалет.
— Не знала, что у тебя такое сильное обоняние. Думала, ты просто можешь сказать, вампир поблизости или нет.
— У каждого свой особый запах. Если живешь рядом с кем-то достаточно долго, то начинаешь узнавать его. — Николас не смотрел на меня, — Ты пахнешь как смесь перца и вишневой жевательной резинки.
— Правда?
Но прежде чем я успела задать еще вопрос, Николас вышел в холл, где его дядя как раз ставил на пол картонную коробку.
— Новые подарки для Соланж, — сухо сообщил он, — Бруно обошел все вокруг и собрал целую кучу.
— Осторожнее, — предостерег Джеффри, когда мы наклонились, чтобы рассмотреть кучу пакетов, свернутых из чего угодно — от простой коричневой бумаги до серебряной шелковой. Сверху лежал толстый конверт, на поверхности которого выступило коричневатое пятно. — В этом — кошачье сердце, — спокойно сообщил Джеффри.
— Ой! — Я отшатнулась, — Что? Ой…
— Подарок, — Джеффри безмятежно пожал плечами, — Считается особенно изысканным в некоторых кланах, живущих в глуши.
— Потрясающе.
— Тут сердце котенка. Полагаю, это означает любовное послание.
— Котенка? — Я добрых десять секунд таращилась на конверт с бугорком в углу, невольно разинула рот и сумела закрыть его только тогда, когда мне понадобилось сглотнуть набежавшую горечь. — Котенка?!
— Дядя Джеффри!.. — Николас поморщился.
В холл вбежали домашние собаки, чтобы выяснить, почему я взвизгнула.
— Извини. Я иной раз забываю, что она не совсем одна из нас.
В какой-нибудь другой момент мне это польстило бы, но сейчас я просто озверела. Даже слишком.
— Там есть обратный адрес? Кто это прислал? Я ему надеру задницу! Мне это не нравится. Даже очень.
— Мы с этим разберемся, — сказал Николас, и в выражении его лица появилось что-то странное.
Он так крепко стиснул зубы, что я побоялась, как бы они не по вылетали.
— Что с тобой такое?
— Ничего.
— Николас, ты свое кольцо погнешь, если будешь так сжимать кулаки.
— Пахнет как леденец, — пробормотал он.
— Что именно? — растерянно спросила я. — О чем ты говоришь?
Он посмотрел на конверт с пятном и заметил:
— На нем все еще кровь.
— Ты же это несерьезно?
Николас коротко кивнул с таким видом, как будто это было самым трудным действием в его жизни.
— Это отвратительно, — заявила я. — Я не шучу.
— Знаю.
— Вот и хорошо.
Мы перешли в огромную гостиную, где его дядя уже хлопотал в библиотечной ее части, снимая книги с дубовых полок. Потом он уселся у стола. В рубиновых стеклянных колпаках горели лампы.
Байрон, самый старый бувье, облизнул мне пальцы, почувствовав мое волнение. Видеть, как вампиры пьют кровь, ломают друг другу шеи и превращаются в пыль, — это было одно, но страстно возжелать сердце котенка — это уже слишком.
— Расслабься, — пробормотал Николас.
Джеффри посмотрел на нас и резко произнес:
