На Острове он воспользовался гостеприимством старого наставника. Тот был так счастлив видеть ученика живым и здоровым, что не стал пенять ему за побег. Слово за слово, Клайд рассказал ему все: про гнома, про названного брата и про Испытание. Он по-прежнему не упоминал Вивиан и стражника, но в остальном был откровенен со стариком. Он чувствовал, что наставник сделан из другого теста, чем Зигаунт. Тот слегка усмехнулся:
— Так ты говоришь, Зигаунт считает, что Лайонель скрывается?
Уверяю тебя, не больше, чем ты или я. Он переехал сюда после одной неприятной истории в Глудине. Не буду загружать тебя пересказом разных слухов, скажу только, что она была связана с несколькими теологическими статьями, написанными Лайонелем как черновик для будущей книги, но внезапно изданных кем-то малым тиражом. В тот момент решался вопрос вакантной должности в глудинском храме, и скандальная неразбериха сыграла против Лайонеля. Впрочем, книга тогда увлекала его все сильнее и сильнее, и он чуть ли не с радостью оставил шумный город и вернулся в Школу. Однако, тут ему не давали покоя. То и дело требовалась помощь по обучению юных шалопаев, а на его исследования почти не оставалось времени. К тому же, некоторые наши коллеги считали, что Лайонель за что-то наказан, и вели себя с ним… не совсем корректно. Тогда он сложил с себя звание и покинул Школу. Он поселился в лесу недалеко от эльфийских развалин, и там завершил свои многолетний труд. Сейчас он снова работает над чем-то, и я сомневаюсь, что происки Зигаунта его интересуют. Молодой человек успешно делает карьеру, но довольно однообразен в методах, которыми для этого пользуется, ты не находишь?
— Я нахожу, что мне стоит держаться от него и подобных ему подальше. Если честно, то эти запреты наносят больше вреда, чем любая книга. Тем более эта…
— Так ты читал ее?
— Нет, только пролистал. Мне буквально не дали такой возможности.
— Жаль, жаль… Но давай подумаем, что же ты можешь сказать
Лайонелю, чтобы он просто не захлопнул дверь перед твоим носом? Гневом Церкви его не напугать, он знает, что эти слова расшифровываются как «амбиции Зигаунта».
— Может, мне стоит встретиться с ним в таком месте, где нет двери? -
пошутил Клайд. На душе у него стало гораздо легче, когда он понял, что Зигаунт просто мелкий карьерист. Или крупный? Не важно, главное, что не все кл и рики таковы.
— А это неплохая идея. Я знаю, что Лайонель сейчас работает над
методами не боевого контроля монстров и постоянно находится возле крупных групп агрессивных орков. Там ты можешь найти его, а, поскольку ты будешь подвергаться опасности, он не прогонит тебя немедленно и хотя бы выслушает. Скажи ему правду про Зигаунта и книги, и про то, что от этого зависит твое Испытание тоже. Сегодня уже поздно, и ты можешь сделать это завтра с утра. Я примерно набросаю тебе схему, где искать Лайонеля, и передай ему большой привет от меня.
— Еще я бы хотел повидаться с сестрой. Он тут сейчас в курсантах…
— И это тоже придется отложить на завтра. В Зале Тренировок
сегодня какое-то мероприятие, как я слышал. Возможно, общие занятия всех групп, а возможно всеобщее мытье полов в честь какой-нибудь проделки этих будущих бойцов…
— Ну, что ж, — пожал плечами Клайд, — зато у нас есть время поговорить и как следует выспаться, не так ли!
Он чувствовал себя легко с этим человеком, ему не нужно было притворяться или заискивать. В ответ на его детскую симпатию наставник всегда платил взаимностью, не ослабевшей от того, что ученик вырос. Они непринужденно беседовали в тот вечер, с удовольствием ощущая, что у них появилось больше общих тем для разговоров. Не обсуждая впрямую политику официальной Церкви, старик сказал, покачивая головой:
— Ты сделал непростой выбор, мальчик. Многие будут относиться к
тебе хуже только за то, что ты клирик Эйнхазад. По разным причинам, как это ни печально. Одни не разделяют стремление нашей Церкви к объединению всех рас под своим началом. Других не устраивают способы, которыми священники этого добиваются. Орки не признают наших критериев при отборе клириков. У них каждый маг одновременно и крепкий боец, и жрец Паагрио. Для них кл и рик человек — то же самое, что слабак. Священники гномов же, наоборот, никогда не покидали их потаенных городов. Для них быть клириком в миру сродни обесцениванию святынь. Про темных эльфов я уж и не говорю, они подобны обиженным детям, которые не смогли когда-то заступиться за мать, но теперь воротят нос от детей обидчицы. Конечно, ты встретишь немало дружелюбных разумных, которые либо стоят выше этих глупостей, либо, наоборот, так простодушны, что не считаются цветом кожи и символами на шее в совместной борьбе. Но обиднее всего тебе будет именно реакция людей. Есть много пострадавших, да, пострадавших от необдуманных действий священников, и они переносят свой гнев на всех, кто называет себя священнослужителем. Тебе не стоит злиться на них. Но и расплачиваться за чужие грехи тоже не стоит. Иди своей дорогой.
— Как вы, учитель? — с пониманием кивнул Клайд.
— Как ты. Только по себе меряй свой выбор. Я выбрал тихий Остров и
Школу. Лайонель — уединение и научные опыты. Зигаунт — карьеру. А у тебя своя дорога.
— Знать бы еще, какая, — вздохнул Клайд. Ему порой до зубовной
боли хотелось определенности. Он знал, что ему делать, но не знал — зачем. Провести жизнь в бесконечных битвах, может быть, на старости лет еще раз увидеть чудо, найти новые земли, завести новых друзей, семью — это было очевидно, но настолько неопределенно. Это все относилось к некому ученику клерика, безразлично какому, но не к человеку по имени Клайд.
— Узнаешь. Думаешь, что знать свою судьбу заранее — проще?
— Наверняка! Говорят, раньше были предсказатели судеб, которым
все верили.
— Не в том дело, что верили. Просто они действительно не ошибались. Почти не ошибались. Но иногда разумный, сломленный грузом знания, отказывался от своей судьбы.
— Как это возможно?
— Ну, проще всего, конечно, прервать ее до срока. Но можно и сложнее — делать то, чего не должен, и чего не хочешь по своему складу. Благородные принцы шли в разбойники и в бродяги, девушки уродовали себя, узнав, что красота не принесет им счастья, воины, не желая стать причиной распри или гибели друга, калечили себя. Много таких случаев и послужило причиной того, что Предсказатели перестали брать учеников, и их искусство было утрачено в течении каких-то нескольких поколений.
— Может быть, они узнали что-то ужасное о самих себе? В смысле, о магии предсказания?
— Говорят, что так и было. Они собрались вместе, сделали несколько больших пророчеств для разных народов и распустили свою Школу.
