— Да, ты стал хуже фехтовать, — с ироничной улыбкой произнесла демонесса. — Может, самоустранишься?
— Пошла ты! — выругался вампир, попытавшись еще раз достать аловолосую.
Но не сумел. Лайлайла только ударила его — и он впечатался в стену, которая пошла трещинами. Рилири, видя это, помчалась ей на встречу, и… с ней произошло практически то же самое.
Практически.
С одной разницей.
Лайлайла держала ее косу в своей руке.
— Ошибся Каэль, — весело сказала она. — Ты вряд ли увидишь стены Цитадели, Белая Смерть. А чтобы ему было еще обиднее…
Ее рука окуталась бордовым пламенем, в котором… была ее коса. Древко начало обугливаться, а лезвие — капать. Еще миг… и коса разлетелась на мельчайшие осколки, упавшие на снег.
— Нет, — тихо прошептала девушка. По ее глазам скатывались слезы. — Нет…
Рушилось в этом пламени все — и Черные Маги, и ее борьба с Безликими, и то обещание, что она дала себе, когда убивала Лирили…
… и возможность быть рядом с Каору.
Весь ее мир рухнул, обратился в пепел как те несчастные мертвецы, воскрешенные Лайлайлой. Рухнул руинами, разлетелся прахом в комнате — и на его развалинах одиноко кричала птица с окровавленными крыльями. Одиноко кричала душа Рилири…
— А теперь я расправлюсь с тобой, — мило улыбнулась демонесса, вытаскивая из-за спины свой арбалет и наводя его на девушку. — Прощай, Белая Смерть…
… Снова тот же разрушенный храм, и снова Нексар. Но на этот раз он уже бросился к ней, пытаясь утешить.
— Ничего больше нет, — плакала девушка. — Я не могу больше быть Черным Магом… Мне жить незачем, Нексар! Уходи. Тебе нечего больше тут искать. Я… я сдаюсь.
— Почему ты приказываешь уходить мне, если тебе самой плохо? — ласково улыбнулся он, сам плача. — Я останусь с тобой не потому, что мне это выгодно… а потому, что друзей не бросают.
Бывшая волшебница подняла на него глаза, полные слез.
— Я даже не смогу выиграть этот бой! — протяжно закричав, произнесла она. — Уходи, и ты спасешься!
— Я помогу тебе, — неловко улыбнулся бывший Безликий. — Я стану твоим оружием и буду сражаться с тобой до самого конца. Я чувствую, что ты создаешь что-то новое… и хочу это увидеть. Живи, Рилири. Живи.
Глаза демонессы невероятно расширились. Тот арбалетный болт, который она выпустила… разбился о белый свет, исходящий от рук белоголовой волшебницы — а сама же она отлепилась от стены, оставив на ней кровавый след. Из ее рук текла кровь, сама она шаталась, а ее глаза были закрытыми волосами.
— Так вот, значит, как ты убила Рекки, — пораженно прошептала она. — Но я не чувствую ни магии, ни заклинаний… Тут мне больше делать.
Она окуталась темным ореолом — и просто растворилась в воздухе. Белоголовая девушка в тот же миг упала на снег и разрыдалась. Было больно и пусто там, в груди.
Теперь она знала, что испытывают люди, когда их цель жизни оказывается им недоступной… Абсолютно недоступной…
Мечислав подошел к ней и попытался ее утешить — но она от того разрыдалась еще сильнее. Все кончилось, а она осталась жить… зачем-то осталась жить.
* * *
Она сидела в пустой комнате отдыха. Было уже давно за полночь, и все свечи на люстре были потушены — свет шел только от трех лун в окне. По ее щекам катились слезы.
Магистр Диллен ей сказал собирать вещи и уходить из замка. Да! Теперь решено! Завтра утором она уедет далеко-далеко, чтобы больше никогда не видеть никого из ребят и по возможности даже и не вспоминать о месяцах, проведенных в Черном Замке. Может, она станет там какой-нибудь знахаркой или подастся в наемницы. Да, жизнь ее по меркам людей будет полной.
Но в ней не будет ни этих стен из серого камня, ни друзей, ни дела всей жизни, ни Каору. Может, так оно и к лучшему, и наконец-то она забудет его. Может быть, так и будет — но особой уверенности в этом у девушки не было. Как и уверенности в том, не броситься ли она со скалы в море, как только Черный Замок скроется из виду.
Дверь тихонько всхлипнула, и в комнату неслышно вошел Мечислав. Бывшая волшебница подняла глаза — и вампир поразился плескавшимся там боли и отчаянию. Так же когда-то сидел в темной комнате и он, когда узнал, что Лайлайла стала одной из дюжины.
— Не плачь, — тихо прошептал он Рилири на ухо. От этого она расплакалась еще сильнее. — Прости, что потащил тебя на это задание. Мог бы подумать, что для тебя драка с нею будет почти смертельной…
— Ничего, — прошептала она. — Ты не мог всего знать наперед. Просто я возгордилась после той победы над Рекки, и возомнила о себе невесть что.
— Все будет хорошо, — тихо прошептал шатен. — Все будет хорошо.
— Да откуда ты знаешь? — пустым голосом спросила девушка. — Ты не провидец, а у меня нет ни одного шанса.
— Ты уверена? — присел перед ней на корточки вампир. — А если я скажу, что тебе, чтобы остаться тут, надо пойти на невероятный риск? Если то задание, которое мы поручим тебе, будет почти невыполнимый? И чтобы выполнить его и остаться Черным Магом, тебе придется отречься от той себя, которая ты есть сейчас? Что тогда ты скажешь в ответ?
— Я… — произнесла она, — соглашусь. Ради всего, для чего я живу, я скажу "да".
— Вот и отлично, — улыбнулся вампир, прижав ее к себе. — Тогда у тебя есть оно, это задание. Ты идешь?
— Да, — произнесла Рилири. — Да.
Начинает исполняться пророчество Погибели Мира. Волшебница Рилири Рийо разделила свою жизнь с потомком Тринадцатой Сущности, Каору Керном, избрав путь Черного Мага. Безликий Нексар и человек Рилири стали одним целым, и тьма поселилась в ее душе. Отдала она сердце Каору Керну, которого любит — и ненавидит.
Но последние дни мира Нелла все еще впереди. Ночь еще не наступила. Еще встанет Белая Смерть среди войска Темного Владыки, еще успеют Тьма и Свет переплестись в двух душах, еще погибнут немая певица, старое дитя и убийца с сердцем поэта — но все это еще впереди. А то, что еще не настало, можно попытаться изменить…
… Но то, что было раньше, изменению не подлежит…
… И уже отгорел закат мира Нелла…
