Итак, про рыбу тебе, наверное, не интересно.
— Мне про Капитана интересно.
Максимус улыбнулся половинкой рта и иронично посмотрел на меня.
— Ох, уж этот Капитан, мой друг. На его счету раз в десять больше разбитых сердец, чем на моем. Мы никогда не вели счета. Это дохлый номер. У него специфические представления о том, что такое верность, любовь и долг. Боюсь, кроме моря и своей "Марии-Мисхоры" он никого не любит.
— Я, кстати, знаю одну Мисхору, — сказала я.
Максимус резко остановился и резко развернувшись, посмотрел на меня. Он был крайне удивлен.
— Да, ты прямо сундучок с сокровищами, — чеканя звуки пробормотал он.
— Да, что такое-то? Что с этой Мисхорой не так?
— Все так. Все так, — задумчиво проговорил Максимус, — просто с этим именем много связано. Одна большая история, которую можно было бы и уложить в три предложения… но, Аиша, я понимаю, что тебя гложет любопытство. Не моя тайна…. Не могу… Прости…
Он закончил свой монолог почти шепотом, каким-то глухим голосом. Он развернулся и пошел дальше в два раза быстрее. Мне пришлось перейти на легкий бег, чтобы поспеть за ним.
Шли мы молча. Максимус был хмур, губы плотно сжаты, он напряженно о чем-то думал. Скоро мы пришли к маленькому, но очень пестрому магазинчику. В витрине выставлены манекены. Женщины в разных бальных и коктейльных платьях.
— Нам сюда, — резко сказал Максимус, когда мы чуть не проскочили мимо входа.
За дверью звякнул колокольчик. Из-за стойки к нам вышла женщина. Под ярким светом ламп она казалась красивой. Стройная негритянка, с черными вьющимися волосами. Макияж слегка вызывающий, но это не портило ее. Этнический наряд, много колец и браслетов, ей все удивительно шло. Только длиннопалые широкие руки странно диссонировали со всем образом.
— Чего желаете? — спросила она грудным, неестественным голосом.
— Меня зовут Максимус, ее Аиша, — он указал не меня через плечо большим пальцем, — в общем, из нее надо сделать настоящую леди.
— Ох, — вздохнула негритянка, щеки ее потемнели от румянца, — Вы меня не узнали?
— А должен? — насторожился Максимус.
— Ахум, матрос с "Элегии", — представилось видение.
Максимус только приподнял черную бровь и сдержанно улыбнулся.
— Не судите строго, Максимус.
— Да, что там. Я отчасти понимаю тебя, Ахум. Меня больше смущает то, что ты пошел торговать. Вроде бы у тебя не было таких склонностей.
— Именно за это я и просил вас не судить меня строго, — надменно ответил Ахум, — ладно, мы сейчас оденем вашу Аишу. Идем.
Он подошел ко мне и положил на плечо тяжелую руку. Максимус сел на диванчик и положил руки на трость, а подбородок на руки и сделал знак бровями, чтобы я шла с Ахумом.
— Что тебе нравится, девочка? — ласково спросил Ахум.
— Да, просто, то что удобно носить.
— То есть красота тебя на беспокоит?
— Как-то нет.
Ахум нахмурился.
— Ничего страшного. Побеспокоит.
— Снимай верхнюю одежду, я не могу определить размер. Боже, что за мешки ты на себе носишь? Что за цвет? Что за крой? Неужели у женщин сейчас носят такое? Какой кошмар!
— Понимаете, я некоторое время жила на улице, поэтому костюм мой не для красоты, а для жизни.
— Жизнь должна быть красивой, иначе она теряет в смысле и удовольствии, — изрек Ахум и поднял палец вверх. Потом убавил патетичности в позе и стал быстро рыться в каких-то ящичках. Я сидела и размышляла, я вспоминала Лиду и теперь понимала ее. Ахум был совершенно не похож на мужчину, разве что крепкие лодыжки, да кисти рук его выдавали.
— А волосы у вас свои?
— Нет, парик, — коротко отозвался Ахум, — Чего сидишь, давай одевайся. Он бросил мне ворох шмоток. Я ушла в примерочную, и через несколько минут вышла разодетая в стиле ретро.
— Ох, Максимусу понравится, — сложил умилительно ручки Ахум, — Вы знаете, как жалко, что настоящая женщина может получиться только из женщины. Вот еще паричок.
— Не буду его одевать!
— Ну, пожалуйста, попробуй.
Я брезгливо надела на себя белобрысый парик. Но мне совершенно не понравилось.
— Да, тут я дал маху. А вот черный, под шляпку, очень даже.
Черный парик пришелся мне к лицу, но мои непослушные рыжие пряди то и дело вылезали с разных сторон.
— А теперь вот эту волчью шубку, — Ахум бросил мне короткую шубку с поясом, — и вот эти сапожки.
Я послушно оделась.
— Звезда, просто звезда!
Мы вышли с ним к Максимусу. Точнее он вышел, а ковыляла, узкая юбка не давала сделать и шагу, а высокие каблуки на сапогах так и норовили уйти из-под меня.
Максимус коротко поднял голову и снова положил ее на руки.
— Парик снять, — сказал он, — твои рыжие волосы это все, что у тебя есть. Я сняла парик и надела шляпку поверх.
— Нет. Ахум, а что если под платок?
Мне повязали голову тонким шерстяным серым платком и шляпка была возложена поверх.
— Вот теперь так.
— Теперь, Ахум, раз уж ты у нас эксперт. Нарисуй ей личико.
Я медленно злилась. Ну, и устрою же я потом этому Максимусу! Ахум долго пробовал то одно, то другое. Наконец, в зеркале узнала себя не сразу. Да, я была красивой, но это была не я.
Теперь Максимус встал при моем появлении.
— Мы торопимся, Ахум, рад был тебя повидать, счет и много разнообразного в этом стиле вышлешь. Адрес ты помнишь?
— Помню, — кивнул Ахум.
Они пожали друг другу руки. Максимус предложил мне локоть, чтобы я могла на него опереться. Я с удовольствием приняла его помощь и поняла, что я больше не маленькая Аиша, я стала выше ростом, причем значительно.
Мы шли по улице уже не так быстро, а чинно и даже важно.
— Как чувствуешь себя? — спросил он.
— Ну, как вам сказать. Высоко.
Максимус широко улыбнулся.
— Сейчас идем в полицейское управление. Регистрировать тебя. Хотя, какое "идем". С такими дамами принято ездить.
— О, это так кстати, я редко хожу на каблуках.
Максимус поймал такси, и мы покатили куда-то. В машине он сел на переднее сиденье, а я на заднее, он молчал, а я любовалась строгими домами. Вот мы проехали мимо мэрии, свернули налево и остановились. Максимус расплатился, открыл мне дверь и так же медленно повел по улице, до управления.
— Чего вам угодно? — мрачно смотрел полицейский.
— Зарегистрировать эту женщину, — деловито пробасил Максимус.
— Как кого?
— Как домашнее животное, — фыркнула я, — как помощника, конечно!
— Это не очевидно, леди, — фыркнул полицейский.
Максимус крякнул и ухмыльнулся.
— Кстати, мы тут всех опрашиваем, — Полицейский выложил листок на стол. Вы не видели этого мальчишку?
