– Возможно, у короля плохое настроение, такое с ним, бывает, длится до двух месяцев кряду, - как мог оправдывался де Шермон.
Каспар отвечал, что ничуть не беспокоится, однако уже обдумывал возможные варианты развития ситуации. Теперь он чувствовал свою силу и не собирался быть битым ни тардийцами, ни королем.
К перемене ветра, означавшей начало последней трети зимы, Фундинул и помогавший ему Углук успели отлить три повторявших «Железную корову» бронзовых орудия. Все новинки были опробованы, а с Харнлона доставили еще три воза «веселух» - порошка из них хватило бы и на тысячу выстрелов.
После отливки и испытаний Фундинул взялся за установку орудий на передки от телег и устройство винтов для удобства нацеливания. С первыми оттепелями, по мокрому снегу все четыре орудия вывезли под пологами в дюны, где при личном участии Каспара и де Шермона Хуберт тренировал команды будущих бомбардиров. Сначала они выезжали по два раза в неделю, а потом стали делать это через день. На первых проталинах были установлены деревянные щиты, по которым удалось сделать несколько выстрелов.
К всеобщему восторгу, промахов не было вовсе - частые тренировки дали о себе знать, наводчики работали безупречно.
Приближалось время большой весенней кампании. Лазутчики советника Ниппона, в число которых входили и несколько тардийцев, сообщали, что в Капекслаа также готовятся к войне и намереваются первыми подойти к Тыкерье.
– Когда их следует ждать? - спросил Каспар.
– Как снег сойдет, иначе обозы по дорогам увязнут. Сейчас ведь где снег лежит, а где уже песок, не поймешь, на чем ехать - на санях или в возке, - пояснил Ниппон. - А без обозов никак нельзя, налегке много не навоюешь.
– Это так. А другого пути нет?
– Другого нет. Летом по берегу ездить можно, а сейчас там волны и мокро…
– Но телегу песок держать будет?
– Телегу… - Ниппон почесал в затылке. - Держать-то будет, только мокро…
– Это мы как-нибудь перетерпим. А по берегу идти просто необходимо, нам их на недельку-другую опередить нужно.
Через три дня начался весенний шторм, продолжавшийся без малого целую неделю, а когда однажды поутру ветер стих, из ворот Тыкерьи выехали полторы сотни разведчиков капитана Карбюзье и, разбившись на группы, разъехались в разные стороны.
К вечеру того же дня, несмотря на скорые сумерки, по мостовым застучали подковы, это войско генерала Фрая отправилось в поход на Капекслаа.
Грохотали телеги, свистели кнуты, гвардейцы приноравливались к усохшим за зиму седлам. В числе других ехали четыре сотни вердийских егерей, носившие на щитах и кирасах герб Каспара Франциска Фрая Вердийского. Пока обошлись без графского жезла, однако де Шермон уверял, что долго ждать не придется.
– Вот увидите, генерал, король еще пришлет вам право на титул и свои извинения за долгое молчание, - говорил он.
Колонна, выходя из ворот, поворачивала на север и двигалась к океану. На всех дорогах стояли разведчики, чтобы, если потребуется, перехватить тардийских лазутчиков.
По мере того как войско приближалось к океану, ветер усиливался. Солдаты кутались в войлочные накидки. Пока подъехали к воде, стало совсем темно, приходилось ориентироваться лишь на спины едущих впереди да на шум волн.
Полоса прибоя была широка, волны перехлестывали через колеса, вынося на песок множество острых звенящих льдинок, остававшихся от подтаявших торосов. Лошади ранили о них ноги, однако останавливаться было нельзя, за половину ночи требовалось пройти немалый путь.
К тому времени когда пришел приказ вставать на ночевку, многие так намерзлись, что едва смогли самостоятельно слезть с лошади. Гвардейцы выходили туда, где было посуше, накрывали лошадей попонами и при свете принесенных из обоза жировых ламп осматривали их ноги. Порезы и царапины смазывали дегтярным зельем, а после лечения ставили лошадок рядком, чтобы те закрывали друг друга от ветра.
Позаботившись о лошадях, гвардейцы собрались в кружок вокруг жировых ламп, на которые для тепла надевались специальные железные колпаки - света лампа давала меньше, зато грела хорошо. Генерал Фрай приказал закупить их несколько сотен, когда узнал, что с помощью таких ламп рыбаки и охотники согревались на промыслах.
После остановки войска на ночлег Фрай хотел обойти лагерь, но почувствовал, что слишком устал.
– Хуберт, я пойду лягу, а ты побеги к орудиям - что там с ними?
– Только что бегал, там все в порядке, пологи не растрепались, лошадок возницы лечат, так что ты ложись, а я еще посты проверю.
– Проверь, сынок, я что-то… Нездоровится как-то…
Каспар ушел спать на генеральский возок, а Хуберт, несмотря на холодный ветер, так и не успокоился, пока не убедился, что караульная служба во временном лагере организована правильно.
– Идите спать, лейтенант, ваш верный глаз завтра нам ой как нужен будет! - сказал ему майор-барон Гвинапп, и Хуберт пошел спать.
Под утро пошел снег, потом холодный дождь, вскоре снова сменившийся снегом. С восходом солнца подморозило, однако погода стояла ясная и ветер поутих.
Солдаты поднимались с сильным кашлем, многие заболевали. В обозе пали десять лошадей, их пришлось срочно свежевать. И тут отличился Углук, хотя был поставлен охранять орудия.
С его умением быстро разобрать тушу на составляющие не мог сравниться никто. Он пособил в разделке всех десяти лошадей, однако помогавших ему привел в трепет своим нетерпением, когда заглатывал огромные куски сырого ливера, продолжая орудовать тесаком.
Некоторые солдаты не выдерживали и просили их сменить, привычки орка мог перенести не каждый.
Каспар поднялся с легкой слабостью в ногах и хриплым дыханием. Потребовав к себе лекаря, выпил по его настоянию четверть меры перегонки с травами и медом. Напиток напрочь отбил рассудок часа на полтора, когда же генерал пришел в себя, то обнаружил, что сидит в седле, а рядом смеются де Шермон, барон Гвинапп и Хуберт.
Генерал Фрай откашлялся и осторожно спросил:
– А чему же вы, господа, так радуетесь?
– Вы, генерал, уже час поете для нас песни, должен заметить, у вас хороший слух и голос.
– Ах вот оно что… Ну так это пустяк.
Каспар посмотрел по сторонам, в желудке сосало от голода.
– Ленц! - позвал он ординарца.
– Я здесь, ваше превосходительство! - послышалось откуда-то сзади. Каспар обернулся - совсем рядом ехал его командный возок.
