– Так надо, – мягко сказал ей Линан. – Доверься мне. Жди здесь. Я вернусь еще до вечера. Вышли новых разведчиков – пусть ведут наблюдение за армиями королевства и Салокана. Когда я вернусь, мне нужно будет знать их точное расположение.
Много лет назад, когда Эйнон был еще мальчишкой, отец отправил его с торговой экспедицией на восток. Сопровождая один из летних караванов через ущелье Алгонка, он глядел на все широко раскрытыми от удивления глазами: впервые он увидел покрытые буйной растительностью богатые земли между морем и горами Уферо, потеряв счет кишмя кишащим тысячам местных жителей, дивясь богатству, которым щеголяли даже самые мелкие землевладельцы. Сейчас, спустя десятки лет, ему все еще приходилось бороться с искушением отпустить повод лошади и с открытым ртом глазеть на зеленые пастбища и леса, через которые он вел своих четтов. Ему также приходилось бороться с соблазном считать, что столь изнеженные края способны порождать лишь изнеженных солдат. Он знал, что сформированные здесь армии завоевали для Розетемов почти весь континент Тиир и под руководством Генерала Элинда Чизела – отца принца Линана – даже изгнали наемников из Океанов Травы, совершив то, что никогда не удавалось сделать самим четтам.
«Пока отец Кориганы не объединил нас всех под своим знаменем». Эйнон глубоко вздохнул. Он понимал: сделанное старым королем – которого также звали Линаном – было сделано для блага всех четтов, но в междоусобных войнах, которые он вел, выковывая это единство, погиб отец Эйнона. И вот теперь тезка Линана, сын великого Генерала и союзник Кориганы, творил для четтов новую судьбу.
Эйнон достал из сумки на поясе Ключ Единения и ощутил его тяжесть. Ключ был тяжелее, чем ему следовало быть, хотя, к удивлению Эйнона, с каждым днем становился все легче. Его сторонники ожидали, что он повесит Ключ на шею. В конце концов, разве сам Белый Волк прислал его не в качестве взятки – ради возвращения под его руку клана Лошади и всех союзных с ним кланов? Но Эйнон этого не сделал. Ключ был послан не в дар, как думали его приверженцы, а как напоминание о том, чему надлежало хранить преданность; со стороны мудрого принца это было мягким подталкиванием в нужную сторону.
И Ключ привезли вместе с еще большим подарком, напомнил себе Эйнон: головами наемников Прадо и Рендла, двух злейших врагов его народа.
Он убрал Ключ и поднял голову. Его всадники проезжали через лес, и тени от веток скрещивались над ними, словно пальцы гигантских рук. Несмотря на свою красоту, эта часть мира заставляла Эйнона чувствовать себя в ловушке. Ландшафт, казалось, угрожающе стеснял его со всех сторон. Там, в Океанах Травы, пространство было открытым и плоским, но здесь даже небо низко нависало над ним.
Он изучал лицо всадника, едущего рядом с ним, и не замечал в нем ни страха, ни беспокойства. Скорее уж оно отражало присущее этому молодцу рвение.
– Тебе у нас понравилось, Макон? – поинтересовался Эйнон. Высокий четт внимательно посмотрел на вождя.
– Я скажу Линану, что ты самый щедрый хозяин, у которого мне доводилось гостить.
Эйнон удивился – но потом сообразил, что Макон неправильно понял вопрос. Ну конечно же, Линан стоял для этого человека на первом месте. Именно это вождь и его люди невольно подмечали в Маконе, а также во всех Красноруких, доставивших подарок Линана: все они были без ума от Белого Волка. Восточный принц был уже больше мифом, чем человеком, и это как ничто другое убедило Эйнона: у него нет иного выбора – придется поддержать Линана в его борьбе. В конце концов, кто может устоять против мифа?
Из переднего фургона донесся крик, и через мгновение к ним уже галопом скакала всадница. Она пронеслась мимо Эйнона, развернулась и поехала рядом с ним.
– Четты. Много. Краснорукие.
– Насколько далеко? – спросил Эйнон.
– Примерно в часе езды отсюда.
– А Линан?
– Он во главе. – Она хотела добавить что-то еще, но нервно взглянула на Макона и, очевидно, решила ничего не говорить.
– Передай авангарду: продолжать двигаться вперед, – приказал Эйнон. – Мы скоро присоединимся к вам.
Всадница устремилась назад.
– Я хотел бы поехать вперед и приветствовать Линана, – сказал Макон.
Первым желанием Эйнона было попросить Макона остаться с ним – он хотел произвести на Линана впечатление, не расцвеченное докладом его посланца – но отпустить Макона означало продемонстрировать собственную уверенность и власть.
– Передай принцу Линану привет от меня.
Макон благодарно улыбнулся, пришпорил лошадь, пустив ее в галоп, и вскоре скрылся из вида.
Два войска встретились там, где дорога вышла из леса и петляла, пересекая заросшее травой поле. Оба командующих приказали своим войскам остановиться, а сами поехали к середине поля, навстречу друг другу. Когда Эйнон подъехал достаточно близко, чтобы как следует разглядеть лицо Линана, то невольно охнул от удивления при виде перемен. Если прежде из-за белизны своей кожи принц чувствовал себя неуютно, словно теленок в волчьей шкуре, то теперь явно привык к ней. Линан был невысоким, жилистым и белым как снег, и его взгляд, холодный как лед, ни на миг не отрывался от лица Эйнона. Они остановились в нескольких шагах друг от друга и даже не пытались пожать друг другу руки; меж собой им не требовалось притворяться. Оба знали, что именно здесь происходит.
– Рад, что ты приехал, – сказал Линан.
– Я доверяю тебе, – без всякой иронии ответил Эйнон. Тут он заметил на шее у принца Ключ Меча. И невольно прикипел к нему взглядом.
– Подарок от Аривы, – криво усмехнулся Линан.
Эйнон удивленно взглянул на него.
– Ты убил королеву? – Он не мог скрыть потрясения.
– Нет. Она отдала его своему любовнику. Одному аманиту по имени Сендарус.
– Значит, ты разбил армию королевства?
Линан покачал головой.
– Нет, мы потерпели поражение.
Эйнон моргнул. Не придумав ничего лучше, спросил:
– Вы отступаете?
– Нет. Обе стороны сильно потрепаны. Армия королевства, по-моему, пострадала сильнее, но поле осталось за ней. Технически это означает, что они одержали победу.
– Ни один четт не счел бы это победой, – прозаически заметил Эйнон. – Залитое кровью поле не стоит жизни даже одного воина. Если они потеряли больше воинов, значит, победили вы.
– Я потерял Камаля, – напрямик сказал Линан. – Я не победил.
– Боже, малыш, я не ожидал, что ты встретишь меня празднованием, но не ждал и такого пиршества дурных вестей.
То, как Эйнон произнес «малыш», заставило Линана подумать о Камале. Странно, но в каких-то мелочах – своей речью и манерой держаться – этот вождь напоминал ему погибшего наставника. Он оттолкнул от себя эту мысль.
