— Я услышал тебя, почтенный Валиф. Приготовь мне чистую комнату. Рано утром я отбуду. Вот, возьми за беспокойство, — по столу скакнула серебрушка и исчезла в огромном кулаке трактирщика. Толстяк поклонился и растворился в собственном заведении, а Вальдрес, оставшись наедине с мыслями, не сразу заметил служанку, присланную хозяином проводить его до комнаты.
* * *
Столица Торговой Империи — белокаменный Ивокарис, встретила его плотной людской массой у южных ворот. Близился сезон дождей и крестьяне спешили расторговать все излишки урожая.
«Всё как всегда, словно и не уезжал» — подумал Вальдрес с грустью.
Гвардеец в запылённой кирасе и с лицом, измученным вчерашними возлияниями, увидев перстень мастера, предусмотрительно надетый на палец, с поклоном посторонился, но тут же прикрикнул на какого-то мужичка, попытавшегося проскочить вслед за магом. Проехав арку ворот, Вальдрес на мгновение придержал коня. Страшно хотелось повернуть направо, в сторону дома, но тянуть с визитом к Архимагу не стоило — и так задержался почти на полгода. Постояв пару мгновений, он решительно повернул коня в сторону видневшейся вдали башни Магической Гильдии.
Улица вывела его на базарную площадь, заполненную в это время до предела. Прищёлкнув пальцами, маг создал вокруг себя «полог тишины», что отрезал шум базара как ножом. Смирившись с тем, что быстро проехать к Цитадели Стихий не получится, Вальдрес расслабил поводья и позволил коню самому выбирать дорогу в толпе. Цепкий взгляд молодого мага пару раз вычленил из разношёрстного муравейника серые рясы.
«Не соврал трактирщик, — подумалось с грустью. — Даже в столицу начала просачиваться вера в Единого. Знал бы Сетт'иллис, как эти святоши извратили его светлый образ…»
Миновав базарную площадь, маг свернул в проулок, упирающийся в широкую аллею, в конце которой высились стены обители магов.
Издалека Цитадель Стихий напоминала белокаменный цветок. Стройное тело башни — узкое, длинное, украшенное причудливой резьбой — не просто стояло на земле — оно словно прорастало изнутри, неуклонно стремясь к небу и солнцу. Даже не верилось, что это всего лишь мрамор, нежные тонкие линии скорее напоминали шёлк, заботливо и чуть небрежно обёрнутый вокруг хрупкого стебля. Мягкие складки, почти невидимые вверху, тяжело стекали к подножию, образуя с одной стороны подобие скального уступа, а с другой — изящную широкую лестницу, украшенную ажурными перилами. Венчала башню удивительной красоты крыша, похожая на полураспустившийся бутон. Она поднималась на высоту, втрое превосходящую высоту самых высоких деревьев, хороводом окруживших Цитадель с трёх сторон. А поверх крыши божественная рука небрежно бросила невесомое покрывало из тончайших каменных кружев — как символ благословения и покровительства.
Вальдрес пустил коня по аллее ведущей прямо к парадному входу. Спешившись, рассеял «полог тишины» и передал поводья подскочившему слуге. Высокая узкая дверь, покрытая искусным кружевом резьбы, распахнулась едва молодой маг приблизился, и Вальдрес вступил в святая святых Цитадели Стихий.
Шагая по коридору, он в который раз поразился красоте величественного сооружения. Внутри башня была столь же прекрасна, что и снаружи. И здесь прослеживалось то же плавное течение мраморного шёлка, те же стремительные линии, замершие на миг в тонких колоннах, похожих на стебли. Мягкий розоватый свет лился из круглых светящихся шаров, парящих высоко в воздухе. Разноцветные витражи в узких окнах и восхитительный узор из белых и серебряных плит на мозаичном полу гармонично сочетались со старинными гобеленами, запечатлевшими сцены из древних эпох. С двух сторон просторный холл обрамляла лестница, уходящая на верхние этажи. Перила лестницы напоминали лепестки. Поднимаясь, Вальдрес невольно прикоснулся к их гладкой поверхности — она оказалась тёплой.
Обитатели башни могли передвигаться по просторным залам и коридорам, не боясь столкнуться друг с другом. Башня способна была одновременно вместить никак не менее трёх сотен, но, сколько Вальдрес себя помнил, более сотни неофитов не набиралось ни разу. Поистине титанический труд был потрачен на постройку башни, достойной стать жилищем самих богов.
Кабинет Архимага располагался на пятом этаже. Поднявшись, молодой маг прошёл через высокую арку и свернул в коридор, ведущий как раз к нему. Вдруг сзади раздался топот башмаков, и кто-то заорал запыхавшимся голосом:
— Мастер Вальдрес!!! Мастер Вальдрес, постойте!!!
Вальдрес с недоумением уставился на бегущего вверх по лестнице молодого белобрысого паренька в груботканой дерюге ученика. Талию опоясывала не грубая верёвка, но кожаный ремень, говорящий о том, что учится он уже не первый год.
— Мастер Вальдрес! Мастер… — паренёк остановился и, пытаясь восстановить дыхание, согнулся пополам.
— Да, я мастер Вальдрес. Но зачем же об этом так громко кричать, юноша? Ещё немного и боги спустились бы поглядеть, кто здесь так орёт.
На шутку мага паренёк широко растянул рот в добродушной улыбке. Тяжело дыша, он радостно воскликнул:
— Ну и быстро же вы ходите, мастер. Я еле за вами угнался… Но всё же догнал! — паренёк смешно оттопырил нижнюю губу.
— Весь внимание, юноша. У тебя ко мне какое-то дело? Говори скорее. А то я несколько спешу.
— Меня прислал за вами глава совета — сам Архимаг Себелиус, — паренёк гордо выпятил грудь и замолчал, давая прочувствовать всю важность своей миссии.
— Польщён, — улыбнулся Вальдрес. — Я как раз к нему и направляюсь.
— Нет, нет, — парень замахал руками, выпучив при этом глаза. — Вы же не туда идёте!
— Разве мессир Себелиус не у себя в кабинете?
— Он ожидает вас в Малом Зале Совета. Я провожу, — и, не дожидаясь Вальдреса, паренёк поскакал в обратном направлении. Маг поспешил за ним.
Перед входом в светлый чертог, юноша поклонился, прошептав — он там — и унёсся по своим делам. Задержав дыхание, Вальдрес шагнул под свод резной арки.
Внутри оказалось солнечно, как днём. Свет проникал сквозь разноцветные стёкла высоких окон, расположенных таким образом, чтобы в ясный день в чертоге всегда было светло. Разноцветные блики таились на белых стенах, как огромные бабочки, готовые в любой миг упорхнуть вслед за дневным светилом. Колонны, окружившие центр зала двойным кольцом, были покрыты таким же каменным кружевом, что и крыша башни. На полу неизвестный мастер выложил янтарными плитами огромный круг, опоясывающий пространство внутри колонн. В лучах заходящей Иссилы круг казался огненным. В восточной части чертога расположилось возвышение о пяти ступенях, на которых покоился великолепный трон, выточенный из цельного опала молочного цвета, щедро украшенный сапфирами и янтарём. По обе стороны от трона полукругом встали шесть кресел — не такие роскошные, но тоже опаловые, с высокими резными спинками — по три с каждой стороны. Ещё в зале был большой стол, несколько обитых белым бархатом диванов и кресел, и небольшой бассейн с фонтаном в середине. Вода в фонтане приветливо журчала, делая чертог покойным и уютным, несмотря на его драгоценное великолепие. У фонтана в одиночестве стоял человек.
