Предчувствие меня не подвело: судя по звукам, кто-то кого-то грабил шагах в пятидесяти вверх по улице. Как раз там, куда шел я. Повезло. Выждав, пока содержимое карманов жертвы перекочует в кошели грабителей, и те покинут переулок, я снова зашагал дальше.
И действительно, набрел на сидящего на земле парня примерно моего возраста, но двое шире в плечах. Тот сидел прямо на земле и прижимал ладонь к правому боку. Сквозь его пальцы сочилась кровь, а в глазах был немой вопрос: «за что?» А за то, дружище, что по Тенеграду нужно ходить тише воды и ниже травы, а не светить тугим кошельком, который, небось, всем селом собирали тебе в дорогу.
— Сильно болит? — я присел рядом.
— За что? — простонал он.
— Наверное, видели, как ты монеты из кошелька доставал. Много там было-то?
Тот лишь молча кивнул и украдкой бросил взгляд на правый сапог. Ага, значит, хватило ума кое-что припрятать под подметку. Парень стойко переносил боль, и обиды в его голосе было больше, чем злости.
— Приложи к ране мох, что под тобой, он целебный, вмиг кровь остановит. Сколько их было-то?
— Трое. Все с оружием.
— Обычные уличные грабители. Первый раз в городе?
Юноша снова кивнул. Свободной рукой он выдрал с мостовой огромный пласт мха и приложил его к ране.
— Иди вон в тот проход, — я махнул рукой направо, — Выйдешь прямо к Кривому переулку. Ты его сразу узнаешь, там все деревья… кривые. Третий дом по правой стороне, скажешь его хозяйке, что тебя прислал Кей. Она поможет. Запомнил?
— Ага. Направо, Кривой переулок, третий дом… Это… Спасибо тебе, — он поднялся и медленно зашагал в указанном направлении, настороженно озираясь по сторонам.
Спасибо, как же. Конечно, госпожа Кобритта тебя заштопает как следует, вот только с последними монетами можешь распрощаться. А вот нечего таким деревенщинам в город соваться, если при такой ширине плеч ума так и не нажил.
Усмехнувшись своим мыслям, я ускорил шаг, стараясь поскорее отсюда выбраться…
Я без происшествий пересек Зеленый переулок и вышел на улицу Тусклой Луны, где все фонари по форме были похожи на небесное светило, и горели действительно совсем неярко — из-за толстого слоя пыли на них. Почти пробежав пару кварталов, снова свернул и оказался в начале Цветочной Улицы. Здесь мне пришлось повязать платок на лицо, прикрыв нос и рот, чтобы хоть как-то приглушить эту феерию цветочных ароматов, из-за которых улица и получила свое название.
Кстати, ни в архитектуре зданий, ни в украшениях — нигде не было не то что цветов, но и даже изображения какого-нибудь завалящего листочка. Жителям этой части города, которые страдали от запаха, носившего магическую природу, лишнее напоминание об их несчастной судьбе было ни к чему. Впрочем, кроме этого приторного, почти удушливого аромата никаких больше неудобств Цветочная не доставляла, ведь даже люди, страдающие аллергией на пыльцу, здесь могли дышать спокойно, без каких-либо последствий.
А вот и нужный мне седьмой дом по правой стороне с каменным изваянием льва у входа. Довольно безвкусная и дешевая скульптура на неискушенный взгляд. А на искушенный — это сторожевой голедемон четвертой категории, и стоит таких денег, что мне не снились даже в самом сказочном сне. Такие вот солидные клиенты у моей бабушки.
Дальше все очень просто. Обычно я просто заходил в дом и оставлял снадобье прямо на столе, забирая уплату там же. Пару раз при этом сталкивался с госпожой Урсулой, но она словно не замечала меня, позволяя сделать свое дело и не удостаивая ни словом, ни даже взглядом. Я похлопал каменного демона по голове и подергал ручку двери. Заперто. Впрочем, как и обычно, поэтому я полез в карман за ключом, который… который должна была передать бабушка, но она этого не сделала!
Признаюсь, неожиданное препятствие смутило меня, но назад поворачивать не хотелось, ведь я очень рассчитывал на те деньги, которые госпожа Урсула оставила в качестве платы за лекарство. К счастью, окно второго этажа оказалось открыто, а каменный стаж так любезно подставил свою голову, что грех было не воспользоваться ею в качестве ступеньки. Мне показалось или камень под моей ногою вздрогнул?
Раньше мне не приходилось бывать на втором этаже дома госпожи Урсулы. Собственно, я и дальше гостиной обычно не заходил, а потому с интересом осмотрелся. Похоже, это было что-то вроде рабочего кабинета: справа от окна стоял огромный стол, уставленный многочисленными бутылочками, склянками и наполненными цветной жидкостью чашками. А напротив стола на стене висело сразу три зеркала, отличавшихся формой, размером и даже цветом отражающей поверхности.
«А-а-апчхи!» — неожиданно для самого себя чихнул я.
Аллергия. Интересно, неужели у госпожи Урсулы снова завелся домовой? Насколько мне помнится, предыдущего изгоняла моя бабка, а она в этом деле большая мастерица — далеко не каждый домашний дух отважится сунуться в очищенный ею дом.
Оставив снадобье на столе, я также ловко выскользнул назад в окно и вскоре уже бодро маршировал по Цветочной, довольный собою. Любопытно, неужели все те баночки и бутылочки, что стояли на столе — тоже средства от бородавок? Госпожу Урсулу я видел, и зрелище это было малоприятным — все ее лицо было покрыто безобразными пятнами, наростами и бородавками, словно она та сама лягушка из сказки, что обернулась человеком. По крайней мере, большей частью. Это сколько же денег у нее должно уходить на всяческие лечебные средства и мази?
— Тысяча святых угодников! Деньги!
О которых я совершенно забыл, так и оставив их лежать на столе в гостиной. А ведь мне, между прочим, еще несколько дней жить в Тенеграде, и лишние деньги будут совсем не лишними.
Мысль еще не успела толком оформиться в голове, а я уже бежал назад, к дому госпожи Урсулы. Вот каменный лев, вот мои грязные следы на его голове, а вон и распахнутое окно на втором этаже. Второй раз проделать этот путь оказалось значительно проще, и, едва оказавшись внутри, я сразу бросился к выходу из комнаты.
И едва не ударился в спину удаляющегося по коридору мужчины! Плохо было то, что я понятия не имел, кто это может быть — госпожа Урсула жила одна и прислуги не держала, чтобы не порождать лишних слухов о своей внешности. Хуже этого было лишь то, что в руках этот господин держал мой пузырек, который был уже пуст наполовину!
— Нет, не пейте это! — закричал я увидав, как он подносит бутылочку ко рту.
Мужчина замер и медленно обернулся. За каких-то пару мгновений недоумение на его лице сменилось удивлением, удивление — страхом, а страх — яростью. Но гораздо большее впечатление на меня произвела другая метаморфоза: на кончике носа незнакомца была громадная волосатая бородавка размером со спелую вишню и сейчас, прямо на моих глазах, она усохла и отвалилась.
