— Дирк. — он повернулся к мужчине с перьевым гребнем на голове вместо волос и остроконечными ушами. — Помоги Стрею, только не переусердствуй.
Вот вторая фигура сорвалась с места. Мальчик через окно даже не увидел его движений. Он просто исчез на втором шаге и возник позади его мамы. Через мгновение она осела на землю без единого звука. Малыш сильно испугался за мать. За это утро он увидел и узнал много вещей, потрясших его сознание. И теперь он видит лежащую мать, к которой подходили эти страшные незнакомцы и как мифические драконы, готовились ее сожрать. Он с криком кинулся на первый этаж и к выходу из дома. Выбежав он застал страшную картину — змееязыкий тянулся руками к телу его матери.
— Не трогай ее! — крикнул Феб. Он понимал, что не успевает, но попытался напрячь мышцы со всей силы и даже еще сильнее. Внезапно он почувствовал как внутри него будто лопнула струна, а в ушах засвистел ветер. Следующая картина — монстр отлетает от его матери, а сам малыш стоит перед ней со стесанными костяшками рук.
Все застыли и уставились с недоумением на новое препятствие. Только молодой парень наклонил голову и в его черных глазах промелькнул интерес. Но он также быстро исчез.
— Стрей, тебя даже дети уже бьют. Может ты зря пошел в рыцари — в клоунах тебе было бы самое место! — громко и при этом сочувственно произнес человек с чешуей на лице.
— Заткнись, Марк! — названный Стреем медленно поднимался, отплевываясь от попавшей в рот земли. — Ну все, щенок! Сейчас я тебе поменяю руки с ногами местами.
— Я сказал — без повреждений. — Зереф сказал это вроде бы так же тихо и безучастно, но вот змееязыкий от этой фразы как-то побледнел и даже умудрился ужаться и казаться меньше, чем раньше. Весь задор ушел из его глаз, и его заменил страх.
— Х-хорошо, господин Зереф! Дирк — не стой столбом. Скрути мальчишку — его магия вроде по твоей части.
Малыш внимательно смотрел на переговаривающихся взрослых, но от страха и шока не мог разобрать ни слова. Он боялся этих чудовищ, боялся этого Зерефа. Но еще больше он боялся, что они могут причинить зло его маме. И эта мысль заставляла его держаться и не упасть на землю, скуля от ужаса и боли в конечностях. Но это не помогло. Он даже моргнуть не успел, как мир погрузился во мрак.
Тельце малыша стало заваливаться рядом с женщиной, но его подхватил появившийся рядом Дирк и взгромоздил себе на плечо. Стрей посмотрел на мальчишку злыми глазами и перевел взор на его мать. В них зажглось что-то новое, но не менее противное.
— Господин, можно я хоть с этой девкой развлекусь. Она меня тут знатно поваляла. Вреда не нанесу, обещаю! Она будет целой, хе-хе, практически везде. — его лицо приняло отвратительное выражение, а сальные глазки смотрели на девушку, как на кусок мяса. Он уже вытянул в ее сторону руки с подрагивающими пальцами.
— Не стоит. В этом нет необходимости. Марк — возьми ее и выдвигаемся. — парень развернулся и уже было направился в обратную сторону.
— Стоит! У меня есть необходимость! Ничего с этой тварью не случится — ну попользую ее разок, может два. — Стрей вышел из себя. Его законная по его мнению добыча уплывала из рук. Сначала этот чертов отпрыск Сантера, теперь еще и деваху не трогать! Да сколько можно?!
— Ты меня не услышал? Я ясно сказал — не трогать ни мальчика, ни девушку. — маг, выглядящий как подросток не повернулся, но вокруг его фигуры стали появляться клубы тьмы, дымка стала расти и подниматься все выше, казалось, что даже дневной свет стал менее ярок, — Ты собираешься меня ослушаться, Стрей?
— Нет-нет, господин! Я в-все понял! Я их не трону. Вот. — в подтверждение своих слов потеющий получеловек выставил перед собой ладони. Аура тьмы, окутывавшая Зерефа также внезапно пропала, а сам он направился обратно, откуда они все явились. Свет солнца вновь занял свои права на этой поляне перед домом в лесу. Гигантам показалось, что даже птицы и насекомые в произошедшей сцене предпочитали замолкнуть, чтобы с ними чего не произошло.
Тем временем замершие мужчины вновь пришли в движение. Дирк с Фебом на плече отправился за магом. Туда же направились двое не участвовавших громил. Марк подошел к маме малыша и так же, как и его товарищ, перекинул ее через плечо. У дома остался один Стрей. Его еще потряхивало от пережитых чувств, но вот и он поднял опущенную ранее голову. В его глазах вновь горел огонь злобы, смешанный с изрядной долей досады. Из его горла вырвалось шипение. Он обернулся к дому захваченной семьи. Еще секунду ничего не происходило, а затем поляну накрыло жаром яростного пламени. Оно горело очень долго и жарко. Жители ближайшего села, пришедшие через пару часов, после того, как заметили дым над лесом, не могли подойти ближе чем на десять метров к стене огня. Им оставалось только надеяться, что он не перекинется на лес. Когда еще через три часа огонь постепенно спал и его смогли затушить, на поляне осталась только выжженная проплешина диаметром около тридцати метров. О том, что тут жила счастливая семья больше ничто не напоминало.
Двенадцать дней спустя. У подножия горы Хакобе.Перед широким темным разломом в склоне горы стояли восемь фигур. Очень странная компания, с какой стороны не посуди. Начать можно с их размеров — пять огромных фигур, что в два раза возвышались над двумя своими спутниками, похоже подростками, и совсем уж крохотный на их фоне ребенок, что держал за руку одну из них. Внешне же их отличия выглядели еще более пестро — те же пятеро ужаснули бы стороннего простого наблюдателя своими полузвериными чертами. А вот парень, девушка и ребенок выглядели почти обычно. Почти. На девушке чужеродно смотрелись массивные кандалы, которые вместе с ошейником дополняли картину узницы. У держащегося за нее ребенка был точно такой же темный кожаный ошейник с металлической застежкой. А вот парень, хоть и без кандалов, но тем не менее с таким отрешенным лицом, как-будто и нет рядом с ним такой необычной компании и вообще, он сейчас мыслями не здесь и ему скучно.
Девушка в очередной раз поправила кандалы, что довольно сильно врезались в нежную кожу на ее запястье. Кроме того они не позволяли держать руки достаточно свободно, чтобы нормально обнять сына. Это путешествие дорого ей далось — мешки под глазами и общий изможденный вид говорил об усталости и голодании. Ошейник не давал пользоваться магией, а когда на третий день она отработала морду (лицо это вряд ли уже можно назвать) одному из химер Зерефа, то ей и кандалы вручили. Вот только ее духа это не сломило. Ее глаза все также выражали упрямство и решимость защищать своего ребенка до конца, чего бы это ей не стоило.
