Тем временем птица по спирали стала опускаться вниз. Танри постепенно начала тянуть за свободный конец веревки, пока она не провисла вдоль всего утеса.
С мыслью, что испытания только начинаются, она крепкой веревкой быстро обвязала своего спутника. Хотя на правую его руку была наложена шина, пальцы непроизвольно стали искать точку опоры. Поднимался он босиком, повесив башмаки на шею.
Поднимаясь с ним локоть в локоть, Танри вначале глядела на спину, потом на спутника. На пути их ожидала неожиданная помощь в виде выступа, невидимого снизу. Тяжело дыша, они забрались на него. Лицо фальконера заливал пот и капал с подбородка.
Поднявшись на ноги и опираясь здоровой рукой о стену, он произнес, нарушая тишину:
— Полезли дальше.
— Ты крепче держи веревку, а я поднимусь наверх, — сказала Танри, глядя на него.
Не обращая внимания на его протесты и на боль в пальцах, она начала подниматься. Через минуту, едва она перетащила свое тело через самый высокий выступ и перевела дыхание, раздались громкие, сотрясающие камни рыдания. У нее было такое ощущение, будто силы покидают ее, как вытекающая из раны кровь, и не желала ничего, только бы лежать. Но несмотря на это, она все же подползла к тому месту, где была переброшена веревка, уже успевшая обтрепаться. Упрямо сцепив зубы, она укрепила веревку и позвала:
— Ползи сюда!
Голос ее прозвучал так же пронзительно, как и крик птицы в тишине.
Мускулистыми натренированными руками, испытанными корабельным такелажем, она стала тянуть веревку и внезапно почувствовала ответный толчок. Он поднимался. Вся веревка, кусочек за кусочком, прошла через ее израненные руки.
Сначала она увидела его руку, ощупывающую край уступа. Приложив громадное усилие, Танри потянула веревку и опрокинулась назад в полном изнеможении.
Голова кружилась, в глазах стоял туман. В какое-то мгновение она почувствовала, как веревка в ее руках ослабла, и подумала, что он упал. Танри протерла глаза.
Нет. Он лежал на выступе, хотя ноги свешивались с утеса.
Его нужно было оттащить от края, как она это уже сделала, вырвав его из объятий моря, но чтобы сделать хоть одно движение, нужны силы. А их у нее не было.
Спустившаяся птица села около хозяина и три раза пронзительно крикнула. Он шевельнулся и на животе стал отползать подальше от опасности.
Увидев это, Танри попыталась подняться, опираясь на один из камней, который качался, напоминая ей поднимающуюся и опускающуюся палубу «Кастбоура».
Тем временем фальконер отполз на безопасное место, оперся на здоровую руку и, приподнявшись, огляделся. Скользнув по ней взглядом, он мужественно попытался встать на ноги, но… По расширившимся глазам, она поняла, что он уставился на что-то за ее спиной. Сжав рукоятку ножа, Танри оттолкнула камень, на который опиралась, однако встать не смогла. И тут она тоже увидела…
Эти выступы и нагромождения камней были не природным творением, а специально навалены поверх обработанных камней. Позади нее все выглядело сплошной, мрачной, без единого просвета стеной, на самом же деле… Там были сводчатые проходы, а высоко над ее головой видны были узкие щели, словно прорубленные гигантским топором. Все это поднималось из развалин.
Девушку сковал ледяной холод. В мире, который она знала, было много таких мест. Некоторые из них для путешественников были зловещими и опасными. Это была очень древняя земля. Правившие здесь бесчисленные расы и народы исчезли во прахе. И, как полагала Танри, не все они имели человеческий облик. Сулкары знали многих представителей оставшихся народов, но избегали их до тех пор, пока один из Мудрых не наложил на них магическое заклинание.
— Салзарат!
Повернув голову, Танри посмотрела на фальконера. Удивление на его лице сменилось каким-то другим чувством, удивившим Танри. Что это было, благоговение или страх? Но то, что он знал это место, сомнений не вызывало.
Как и она, он сделал усилие, пытаясь встать, опираясь на камни.
— Салзарат… — звук его голоса напоминал предостерегающий крик боевой птицы или шипение потревоженной змеи.
Словно свинцовые тучи осветились над головой, когда Танри пригляделась к развалинам, и у нее перехватило дыхание от увиденного. Казавшаяся сплошной стена, расположенная дальше, приобрела новые очертания.
Она вгляделась. Что это, иллюзия или коварство неизвестных строителей? Стены не было… Была голова гигантского сокола, а над выступающим клювом — отверстия, напоминающие кровожадные глаза.
А сам клюв…
Слишком разрушенная масса рядом давала лишь небольшой намек на намерение изобразить человека. Но чем больше девушка изучала эту каменную голову, тем реальнее она становилась: вся вытянувшаяся, готовая бросить пойманную добычу, чтобы броситься за новой.
— Нет!
Она не поняла, на самом ли деле закричала или этот крик прозвучал в мозгу? Хоть это и искусно подогнанные камни, но все же камни, всего лишь старые камни. Танри закрыла глаза, постояла так секунду и снова открыла. Только камни и никакой головы.
Пока она боролась с иллюзией, ее спутник с соколом на плече шел вперед, шел сам, от камня к камню, не ощущая, как ей казалось, веса птицы. Обычное хмурое выражение на его лице сменилось отрешенностью. Как зачарованный, он не отводил взгляда от стены, и Танри была вынуждена отодвинуться, когда он, спотыкаясь, проходил мимо нее.
Им нужно было укрытие, а главное — пища. Она была уверена, что голод скоро даст о себе знать. Держа наготове кинжал, Танри пошла за фальконером, убеждая себя в том, что это только камни, и все, что нужно для поддержания жизни, может быть только на этой земле.
Он доковылял до нависающего гигантского клюва, тень которого упала на фальконера. Остановившись, тот подтянулся, как солдат перед офицером или как священник перед молитвой.
Среди камней, повторяющих слова и звуки, глухо прозвучал его голос. Некоторые звуки произносились с интонацией, которую Танри слышала, когда он звал сокола, и звучали они дикой, бьющей модуляцией. Танри вздрогнула от ощущения, что ему ответят. Но кто — или что?
Голос его повысился до диапазона соколиного крика. Птица, сидящая у него на плече, тут же расправила крылья и прокричала свой вызов или приветствие. Их голоса так слились, что Танри не могла отличить один от другого.
Внезапно оба замолчали. Фальконер снова пошел вперед, только теперь более устойчиво и ни на что не опираясь, словно к нему вновь вернулись силы. Пройдя под клювом, он… исчез.
Танри чуть не вскрикнула от удивления, так как входа там не было. Но глаза не могли ее обмануть. Она начала озираться вокруг, желая бежать отсюда, и внезапно поняла, что в том месте, куда вела тропинка, камни сходились, образовывая узкое отверстие.
