Вскоре стало понятно, что так напугало лошадей. Преследуя лошадей, на площадь Блумсбери хлынула тысяча собак, которые, казалось, стекались сюда из многочисленных переулков и канав — из каждого уголка Лондона. Воздух наполнился лаем и рычанием. Подчиняясь непонятной силе, собаки кусали всех, кто был на их пути.
Невозможно даже представить себе ту невероятную панику, которая охватила людей на площади. Дети, пришедшие сюда, чтобы посмотреть на диковинное небо, кричали от ужаса — свора собак почуяла своих первых жертв. Люди разбегались, лезли на деревья, перепрыгивали через заборы или карабкались по каменной кладке зданий, чтобы собаки не смогли их схватить. Дворняги, холеные спаниели богатых хозяев, гончие с речных барж и изнеженные домашние собачки — все они мчались вместе, обуянные каким-то древним голодом.
Блейк увидел, как какой-то мальчик быстро бежит по площади Блумсбери, спасаясь от нескольких собак, которые преследовали его, лязгая зубами возле голых пяток. Ему было не больше двенадцати, босые ноги шлепали по грязи. Он бежал и громко кричал. На краю площади, справа, лежала беспомощная старушка. Ее окружила собачья стая, псы вцепились ей в ноги и руки и тянули в разные стороны, как тряпичную куклу. Мальчик добрался до дерева и потянулся к нижней ветке, изо всех сил стараясь ухватиться за нее; наконец это ему удалось, и он повис на ветке, поджав ноги, как раз в тот момент, когда огромная черная дворняга прыгнула к нему, обнажив клыки, готовая вонзить их в его плоть. На площади воцарился полный хаос. Разделившись на несколько небольших свор, собаки устремились за своими жертвами к Галлон-плейс и Коптик-стрит. Казалось, весь Лондон потонул в криках людей, которых раздирали на части.
Внезапно в дверь дома, где жил Блейк, громко и сильно застучали. Кто-то несколько раз поднял и опустил огромное дверное кольцо. Стук эхом разнесся по холлу, по винтовой лестнице и долетел до обсерватории. Блейк перегнулся через подоконник и посмотрел вниз. У его дома стоял Исаак Бонэм, его друг, тоже член Королевского общества. Он колотил в дверь и громко кричал, пытаясь стряхнуть маленькую коричневую гончую, которая вцепилась ему в ногу.
— Во имя Гермеса, Блейк, открой! — кричал он с болью в голосе. — Стреляй в нее, Блейк! Открой! Сделай же что-нибудь!
Тут ему удалось стряхнуть собаку, она ударилась о железное ограждение и заскулила. В этот момент на площадь медленно вышли три огромных мастифа. Они громко сопели, пытаясь отдышаться, их пасти были перепачканы свежей кровью. Псы посмотрели на Бонэма и даже с такого расстояния почуяли, что он боится. Понимая, что если он хочет спасти своего друга, то ему придется добраться до двери раньше, чем собаки успеют добраться до Бонэма, Блейк понесся по винтовой лестнице. Он бежал и бежал, поворот за поворотом, быстро преодолевая площадки, сердце громко стучало у него в груди.
Мастифы несколько мгновений пялились на Бонэма, а потом огромными прыжками поскакали к нему — каждый прыжок сокращал расстояние на метр. Из пастей капала слюна, псы рычали и скрежетали окровавленными зубами, с каждой секундой приближаясь к Бонэму.
Бонэм закричал, увидев, как мастифы тяжело, но быстро бегут к нему. Он почувствовал себя загнанной лисой, которую вот-вот разорвут на мелкие кусочки и съедят.
— Давай же, Блейк, быстрее! Открывай!
Блейк споткнулся о собственную ногу, пролетел целый марш и упал на втором этаже.
Быстро вскочив на ноги, он побежал дальше.
— Держись, Бонэм! Я сейчас! — закричал он.
Блейк понимал, что от входной двери его отделяют еще один лестничный марш и холл. Внезапно его охватила паника: «Ключ! Где же ключ?»
Бонэм смотрел, как мастифы наперегонки несутся по грязи, все увеличивая скорость по мере того, как их беззащитная жертва становится все ближе. Он собрал последние силы и ждал, когда они нападут на него. Привалившись спиной к двери, достал из-за пояса маленький кремневый пистолет, понимая, что ему удастся выстрелить только один раз, что он не сможет убить всех троих. Он схватил пистолет двумя руками и нацелил его на собак. Не останавливаясь ни на секунду, псы бежали к нему. Бонэм сосредоточился на том, что бежал впереди. Он был гораздо крупнее других и опережал их на целый корпус. До собаки оставалось не больше метра. Бонэм прицелился и медленно спустил курок. Курок ударил по капсюлю, порох взорвался, из дула вылетела пуля и попала мастифу прямо в грудь. Животное громко и пронзительно взвыло, но даже не дрогнуло. Бонэм закрыл глаза, ожидая, что теперь будет. Через полминуты он станет жертвой собак.
Блейк добрался до массивной дубовой двери, запертой на два замка и четыре запора. Начал быстро отодвигать запоры, считая их — первый, второй, третий, четвертый.
— Ключ! Где ключ? — кричал он, нервно оглядывая холл в поисках того места, где он может лежать. Наконец он заметил ключ — тот висел на маленьком крючке. Он крепко схватил его, сунул в верхний замок и быстро повернул, понимая, что сейчас Бонэма отделяют от гибели пара секунд. В спешке он выронил ключ на пол. Снова схватив его, Блейк быстро вставил ключ в нижний замок. Этот замок был тугой, открыть его было тяжело, но, к счастью, через мгновение в нем что-то щелкнуло, и он поддался. Блейк с силой толкнул ручку, и огромная дверь распахнулась.
Бонэм ввалился в холл спиной вперед, а Блейк оказался прямо перед тремя мастифами, которые неслись к нему.
Раненый мастиф собрался с силами и прыгнул на мраморные ступеньки парадного входа. Понимая, что его ожидает, Блейк быстро захлопнул дверь и задвинул засовы. Послышался глухой удар, дверь затряслась под тяжестью собаки, но выдержала. Блейк услышал, как собака упала на землю.
На некоторое время в убежище воцарилась тишина. Исаак Бонэм смотрел на Блейка.
— В следующий раз будь попроворней, — наконец проговорил он, задыхаясь. — Еще секунда, и я бы распрощался с жизнью.
Глава 2
Pulvis Humani Cranum[2]
Сидя в безопасности на третьем этаже, в библиотеке с полированными полами и охристыми стенами, Блейк и Бонэм наблюдали за тем, что творилось на площади. То и дело раздавались мушкетные и пистолетные выстрелы — это гвардейцы, одетые в длинные красные плащи, белые рейтузы и черные сапоги, уничтожали оставшихся в живых взбесившихся собак и лошадей. Они смотрели, как капитан гвардейцев переходил от одного животного к другому. Перед каждым из них он вытаскивал из ножен саблю и наносил быстрый удар, чтобы животное наверняка погибло.
Мертвые лежали там, где встретили свою смерть, а люди, которые нашли убежище на деревьях, не хотели спускаться, опасаясь, что на них могут напасть другие животные. Те, кого покусали собаки, сидели, съежившись, у обочины дороги, ожидая, когда им помогут, и жалобно плача. С реки поднимался легкий белый туман, похожий на саван, он обволакивал дома. Вскоре туман покрыл землю на уровне человеческой головы, некоторые люди пропали из виду. Туман словно поглотил агонию и боль.
