Кальвин не мог подняться, не мог сделать движение, чтобы грудь не разрывалась на части. Кончится... Когда это закончится? Замолчите! - хотелось ему крикнуть тем, кто еще не умер. Или умрите, или останьтесь в живых! Это уже было не сражение. От пятитысячной армии Риокии и трех тысяч их отряда не осталось даже четверти, и каждый миг поглощал жизни еще десятков. Они разделились с Саем и Гвен. Все о чем он молил, - чтобы хотя бы они остались в живых. Кальвин не знал, что сделает, если обнаружит их имена в списках погибших, но боялся узнать, к чему это приведет. Боялся, что сделает тогда что-то ужасное, что-то, что никогда бы не сделал верный подданный короля. И никогда не сделал бы тот, кого не интересует ничего, кроме возможности прочесть еще одну новую книгу.
Они встретились несколько лет назад. Наверное, можно было сказать, что их свела вместе необходимость выжить в отряде Лилии. Он, Сай Валентайн и Гвен. Сай - мягкий и добродушный. Человек, что никогда не мог спокойно смотреть на чужие смерти. И все-таки он убивал людей, хотя ненавидел, когда жизни отнимались так легко. Мягкие, почти женственные черты лица скрывались под маской бесстрастия на поле битвы, и только фиолетовые глаза говорили о другом, о той невероятной боли, что он испытывал каждый раз, отнимая жизнь человека. Только потому, что Сай был сыном королевской наложницы, которая предала королевство, вступив в заговор с вражеской державой. По крайней мере, такова была официальная версия.
И Гвен Кларио, веселая и мрачная, дерзкая и ранимая - она была такой разной. В ее глазах горел тот огонек задора, который не смогли потушить пять лет, проведенных в Военной академии и отряде Лилии на бесчисленных полях сражений. Ее владения техникой боя с веерами боялись многие мужчины. Выводить девушку из себя было опасно. А ее навыки врачевания считались одними из лучших. Гвен училась магии врачевания в самой королевской лаборатории, много времени проводила в библиотеке, и девушку многие считали странной.
Когда Кальвин впервые встретил ее, она не умела улыбаться. И еще, у нее было два имени. Для Сая она была Эвенкой, а Кальвин звал ее Гвен. Такова была ее странность и об этом она не желала говорить ни с кем, даже с ними.
***
Кто-то звал ее, девушка хотела открыть глаза, но на них лежала чугунная тяжесть. Он хотела подать знак, что слышит этот голос, но не могла поднять руку. Не в силах пошевелиться, не в силах произнести даже слово. С ужасом девушка поняла, что сердце ее не бьется. Нет! Она не умерла, она не могла умереть вот так глупо на поле битвы!
Только не она, у нее еще так много неоконченных дел, и самое страшное - Гвен хотелось закричать от досады и отчаяния - она еще не завершила свою самую великолепную икебану, которую ей по особому разрешению капитана отряда Лилии Рэя Нордиса позволили подготовить к конкурсу Ужасно! Ужасно, если закончить эту композицию из шестидесяти двух цветов в срок, это опозорит весь отряд Лилии, все будут показывать на нее пальцем и укорять в том, что она просто безответственная дура, у нее нет чувства долга перед страной и жюри конкурса, не говоря о том, что ожидания ее поклонников будут разбиты. Только не сейчас!
Но тут еще более страшная мысль пришла на ум. А что, если об этом станет известно в семье?! Думать о таком было еще страшнее смерти. За то, что она дала обещание и не выполнила его - такой проступок в семье считался нарушением Кодекса и карался смертью. Если об этом узнает брат... Нет! - если бы Гвен могла, она непременно зарыдала бы. Только не сейчас, ведь ей еще нужно купить четыре оранжевых тюльпана, если их не добавить, - это будет катастрофа. Это сравнимо с тем, как если бы само мироздание было не закончено. Это недопустимо!!! - мысленно застонала она. Это просто... несправедливо.
- Ты тоже так считаешь, жизнь несправедлива? - этот голос не был тем же, что совсем недавно звал ее по имени. Он был звонкий, с нотками скрытого веселья, больше напоминавшими, безумие. Внезапно девушка увидела, что больше не лежит на земле, она находилась в неизвестном 'месте', по-другому его нельзя было назвать. Место, было залито изумрудным светом. Но в то же время, в самом сердце света жила тьма, и эта тьма постепенно приобретала форму.
Гвен потянулась к своим веерам, но... 'Проклятие', - выругалась она, они остались... где же она могла потерять их? Это невозможно. Боевые расписные веера, гармонизаторы заклинаний. Веера, которые были с ней с самого детства - ее дар на Первый день рождения. Подарил ей их старший брат. Отчего-то Гвен никак не удавалось вспомнить его имя. А также то, где она могла оставить свое излюбленное оружие. Девушка вообще не помнила ничего до того, как услышала этот голос. Что это за место? Как она здесь оказалась? Просто свет? Но ее ноги стояли на чем-то, время от времени снизу будто проникал луч солнца, и тогда в просвете она могла видеть странную сложную структуру, похожую на какие-то схемы или... еще это напоминало ей триграммы Книги Судеб, которую изучали в их родной стране.
Эти схемы переплетались в немыслимом рисунке, складывались в слова, а затем вновь текли потоками в разных пересекающихся направлениях, словно тысяча рек. Широкие извилистые потоки, которые разветвлялись на более мелкие, а те в свою очередь превращались в тончайшую сеть красного цвета. От такого сочетания изумрудного и красного у Гвен начали болеть глаза. Она захотела протереть их и уставилась на свою ладонь. Сквозь нее она могла видеть все, что происходило далеко внизу. И ее ладонь,- в ней текли те же самые красные реки. Кровь? Кровеносная система - вот на что это было похоже.
- Верно, - подтвердил голос
Почувствовав, что снова может двигаться, Гвен моментально приняла боевую стойку, даже без своих вееров она могла пользоваться древним боевым искусством Сон.
- Ты ведь любишь медицину? - спросил голос. Из груди Гвен вырвался глухой стон, когда в ее тело вонзилась игла. Длинная и тонкая, она сияла изумрудным светом. Не в силах вздохнуть, девушка начала медленно оседать.
- Что ты ... делаешь? - прохрипела она, протягивая руку и пытаясь вытащить иглу из своего тела.
- Не стоит этого делать, тогда ты наверняка умрешь уже окончательно, - ей показалось, что голос прозвучал прямо из иглы.
- Кто ты? - под взглядом Гвен тьма в изумруде обрела форму. Для нее она выглядела похожей на рыжеволосого мужчину. Лежащие отдельными прядями до плеч огненные волосы, отчего-то напоминающие змей, оливкового цвета кожа, тонкие черты лица, слегка вздернутый нос, танцующие в изумрудных глазах безумные смешинки. Странный, посверкивающий изумрудом узор покрывал всю левую половину его лица, но это не было похоже на татуировку, скорее он был частью его кожи. Но так сверкать могли лишь настоящие драгоценные камни.
