предмета, который больше никому не нужен. Неудивительно, что Орион не мог распознать настоящего, закоренелого малефицера. Те, кто пользуются одной только маной, которую собирают для себя сами или получают в подарок, составляют меньшинство. Тем не менее я, очевидно, больше похожа на чудовище, чем профессиональный темный маг. Ура.
И Ориона это привлекало. С ума сойти. Похоже, Аадхья не ошиблась. Я не из тех пресных романтиков, которые требуют, чтобы их любили за прекрасный внутренний мир. Мой внутренний мир довольно-таки паршив, и от самой себя мне порой бывает тошно, и в любом случае я в последнее время избегала комнаты Ориона, поскольку искренне полагала, что видеть его полуобнаженным – не лучшая идея для всех заинтересованных лиц. Пожалуй, мы с ним друг друга стоим. Но я не желаю думать, что меня считают привлекательной благодаря нехорошим подозрениям, а не вопреки им.
Я так сильно злилась, что от меня полностью ускользнул смысл слов Ориона. Неподалеку от верхней площадки – где ждала меня компания младшеклассников, чтобы пойти под моим руководством навстречу судьбе, которая ждала их сегодня, – я остановилась и поняла, что, если Орион еще не получил отметку за семинар, ему вряд ли светит пятерка с плюсом. Он так отчаянно пытался ликвидировать пробелы в учебе, что забывал даже переодеться. Наверняка Орион завалил алхимию.
Если ты заваливаешь алхимию, на тебя не нападают злыдни. Просто тебе придется буквально вплотную взаимодействовать с последним заданием по зельеварению. Даже если ты неуязвимый автомат по убийству чудовищ, это не спасет тебя от чана с кислотой, предназначенной для вытравливания мистических рун на стали.
Я посмотрела на площадку, где стояли восемь младшеклассников, с тревогой глядевших на меня, и сказала:
– Так. Сегодня будет практическое занятие.
Я развернулась и повела их вниз – бегом, так стремительно, что по инерции они чуть было не улетели дальше. Мне пришлось схватить Чжэня за ворот, чтобы он не проскочил мимо этажа с алхимическими лабораториями. Я помогла ему обрести равновесие и бросилась бежать по коридору, а вся компания за мной. Я не знала, где Орион, а потому просто заглядывала в лаборатории и кричала: «Лейк!», пока кто-то не отозвался: «Он в двести девяносто третьей!» Я развернулась и помчалась обратно, и ошалевшие младшеклассники, описав дугу в коридоре, устремились следом, как стайка испуганных гусят. Я миновала площадку, влетела в противоположный коридор, распахнула дверь аудитории 293 и, даже не замедлив шага, сшибла Ориона со стула – в то самое мгновение, когда зазвонил колокол, знаменуя начало урока, и замысловатое оборудование зельевара на лабораторном столе стало погромыхивать и испускать дым.
Крышка огромного медного чана лязгнула об пол; густой фиолетовый дым полился через край, растекаясь по полу. Послышалось шипение. Остальные ребята заорали и забегали, побросав свои эксперименты, и, разумеется, стало только хуже. Мы с Орионом поднялись на ноги, ничего не видя; я вцепилась в него мертвой хваткой, и мы оба чуть не влетели головой в стену, но тут младшеклассники принялись вопить, стоя на пороге: «Эль! Эль!» Чжэнь, Цзинси и Сунита – честное слово, я не желала запоминать их имена, это вышло как-то самой собой – выстроились цепочкой и произнесли заклинание, чтобы осветить нам дорогу.
Кашляя, мы выбрались в коридор. Пока Сударат не дала нам по глотку воды из своей зачарованной фляжки, я не могла выговорить ни слова. Это не помешало мне стукнуть Ориона по затылку – вот же идиот! – и выразительно помахать у него перед носом рукой с растопыренными пальцами. Он нахмурился и отвернулся.
– Мне нужно в лабораторию, – сказал Орион.
Я отрезала:
– Переписать начисто рецепт можно и без оборудования, Лейк. И умным ты себя тоже зря считаешь, между прочим.
Он, разумеется, собирался бродить по коридорам, засовывая свой длинный нос во все лаборатории в поисках какого-нибудь бедного, ничего не подозревающего ползуна или стриги.
– Уму непостижимо, как ты, при таком объеме внимания, протянул здесь три года с четвертью.
Он застонал и опустил голову на стол – это было в моей старой нише в библиотеке. Как только Хлоя дала мне разделитель, я с огромным удовольствием воспользовалась нью-йоркской маной, чтобы убрать ловушку, которую расставил Магнус в прошлом семестре. Я притащила Ориона в библиотеку в отчаянной попытке наконец извлечь из этого придурка дополнительное задание по алхимии, которое непременно прикончило бы его, нескольких случайных зрителей и, вероятно, меня, если бы он не взялся за ум. Я велела Ориону рассказывать мне о своих успехах каждый вечер за ужином, но, поскольку никаких успехов за полторы недели (с тех пор как он в последний раз чуть меня не угробил) не случилось, я вытащила его из постели рано утром в субботу и после завтрака погнала в библиотеку.
Но даже здесь, где Ориона ничто не отвлекало, на каждую минуту чтения у него приходилось десять минут горестной прострации.
– Да что с тобой такое? – спросила я через час, когда мне надоело слушать тяжелые вздохи. – Раньше ты не отставал. У тебя что, депрессия?
В Шоломанче это смерти подобно.
– Я просто устал, – сказал Орион. – Злыдни от меня по-прежнему прячутся, маны не хватает… нет, не надо! – резко добавил он, когда я взялась за разделитель. – Если я убью парочку злыдней, мне не придется брать из общего запаса.
– Если тебе нужна мана, чтобы сделать задание по алхимии, перестань валять дурака, возьми, сколько надо, и принимайся за работу! – велела я.
Он стиснул зубы и неохотно произнес:
– Ладно. Дай мне немножко маны, только не давай разделитель.
Если не пользоваться разделителем, утечки неизбежны. Конечно, они невелики, но зачем впустую тратить то, что добыто утомительным трудом?
– У тебя какие-то проблемы? – подозрительно спросила я.
– Нет! Ты же знаешь, что у меня нет доступа к хранилищу.
– Да, потому что ты тянешь без остановки, если не контролируешь себя, – сказала я. Нежничать с ним я не собиралась. – Давай, попробуй. Сосредоточься на пять секунд.
Задание по алхимии, видимо, стало казаться Ориону необыкновенно притягательным, судя по тому, как он на него уставился.
– Н-нет… не выйдет.
– Что, ты случайно высосешь все до дна, если тебе позволить? – язвительно спросила я, и он тут же покраснел до ушей. – Э… ты говоришь по личному опыту, или…
– Мне, как и всем остальным, за полгода до поступления дали разделитель, чтобы потренироваться, – бесстрастным тоном произнес Орион. – Я осушил весь запас анклава за полчаса. Даже мама не смогла меня остановить.
Я недоверчиво
