атаковало; от этого удара мана буквально вскипела во мне. Я не могла наложить смертоносное заклинание – бой с чудовищем, которое не знало слова «нет», забрал бы все силы, которые были нужны, чтобы удерживать щит.
И тут Моя Прелесть высунула голову и издала пронзительный писк, и я поняла: не нужно тратить ману.
– Орион! – закричала я. – Орион, уходим!
Он стоял и смотрел на Терпение сквозь блестящую стенку купола. Я не стала ждать ответа – я просто схватила Ориона за руку и потащила по ступенькам к воротам. Они уже скрипели, закрываясь. Щель у основания помоста расширялась.
Терпение снова ударилось в щит, и я чуть не упала – у меня из глаз искры посыпались. Я цеплялась за Ориона, пока мир вокруг не перестал вращаться. Орион не двигался. Не говоря больше ни слова, я снова дернула его за руку и оттащила еще на шаг.
Но он не сводил глаз с Терпения. В глазах Ориона горел ужасный свет, который я видела и раньше. Он хотел, чтобы эта тварь умерла. И я не могла его винить – если кого-то и следовало убить, то именно этого жуткого злыдня. Чреворот должен был умереть. А щель вокруг помоста все расширялась, но медленнее, чем закрывались ворота.
Одно дело – если вырвутся десять или двадцать злыдней. Это не страшно. Но совсем другое – если вырвется Терпение, ходячая смерть, которая до конца мира будет глодать кости своих жертв… если чудовище – неудержимое, вечное – пожрет еще неизвестно сколько людей.
Но время истекало – пламенеющие в воздухе часы отсчитывали последние секунды.
– Орион, мы не справимся! – закричала я, напряглась всем телом и выбросила руку вперед, могучим ударом отгоняя Терпение.
Глотнув воздуха, я втащила Ориона еще на одну ступеньку, у самых ворот, а потом обхватила его лицо обеими руками и повернула к себе.
– Орион! Мы уходим!
Он посмотрел на меня. Яркая бронза ворот отражалась у него в глазах, пятнами играла на коже… он наклонился, словно хотел меня поцеловать.
– Хочешь, чтоб я тебе снова врезала коленом? – в бешенстве крикнула я.
Орион отстранился, и его щеки обрели обычный цвет. На мгновение его взгляд прояснился; он посмотрел на Терпение и рассмеялся – да, рассмеялся, коротким ужасным смехом. Он повернулся ко мне и сказал:
– Эль, я так тебя люблю.
И толкнул меня за ворота.
Как он с ними справился? Понятия не имею. Блин, я был уверен, что ему конец (фр.).
Нечто неуловимое, неопределенное (фр.).
