К камню прибавились объемистые кожаные мешки и массивный стол из досок.
Похоже, стол мог выдержать камень. Ножки были сделаны из черного полированного дерева, на них были нанесены черные и серебряные знаки. Очень сложные. Какие-то таинственные иероглифы.
— Откуда у вас этот стол? — спросил я. Гоблин пискнул, засмеялся.
— Да почему, черт вас подери, вы не можете мне сейчас-то рассказать?
— взревел я.
— Ладно, — сказал Одноглазый и мерзко захихикал. — Мы его сделали.
— Зачем?
— Чтобы установить на нем нашу глыбу.
— Даты же ничего мне не рассказываешь.
— Терпение, Костоправ. Всему свое время.
Ублюдок.
Была одна странность в нашей площади. Там стоял туман. Ни в каком другом месте тумана не было. Одноглазый поставил фургон в центре площади.
— Вынимайте стол, ребята.
— Сам вынимай, — огрызнулся Гоблин. — Думаешь, тебе и сейчас удастся отмазаться? — он развернулся к Элмо. — Этот старый чертов калека всегда ищет оправдание.
— Он прав, Одноглазый. Одноглазый запротестовал.
— Давай, спускай сюда свою задницу, — резко сказал Элмо. Одноглазый свирепо уставился на Гоблина.
— Ну, я до тебя доберусь когда-нибудь, Толстяк. Заклятие импотенции.
Нравится? Гоблина это не тронуло.
— Я бы наложил на тебя заклятие глупости, если бы за меня уже не постаралась природа.
— Вынимайте этот чертов стол, — прикрикнул Элмо.
— Нервничаешь? — спросил я. Их ссоры его никогда не раздражали. Он смотрел на них как на развлечение.
— Ну. Вы с Вороном забирайтесь наверх и толкайте его.
Этот стол был тяжелее, чем казался на вид. Нам пришлось всем налечь на него, чтобы снять с повозки. Притворное мычание, хрюканье и жалобы не помогли Одноглазому. Я спросил его, как же он взваливал этот стол на телегу.
— Там и строили, болван, — сказал он и начал суетиться, пытаясь подвинуть его на полдюйма то туда, то сюда.
— Быстрее, — сказал Ловец Душ, — у нас мало времени.
Его недовольство возымело прекрасный результат.
Ни Гоблин, ни Одноглазый больше не проронили ни) слова. Мы поставили камень на стол. Я отступил на шаг, вытирая с лица пот. Я весь взмок. Посреди зимы. Эта глыба излучала тепло.
— Мешки, — сказал Ловец Душ. Это был голос женщины, с которой я бы с удовольствием встретился.
Я схватил один из мешков, крякнув. Он был тяжелый.
— Ого, это деньги.
Одноглазый прыснул. Я бросил мешок в кучу под столом. Бывает же. Я никогда еще не видел столько сразу, это точно!
— Разрежьте их, — приказал Ловец Душ, — побыстрее!
Ворон полоснул по мешкам ножом. На мостовую потекли сокровища. Мы уставились на это, сгорая от вожделения.
Ловец Душ поймал за плечо Одноглазого и взял за руку Гоблина. Оба колдуна как-то съежились. Они стояли перед камнем лицом к лицу.
— Откатите фургон, — сказал Ловец Душ. Я до сих пор еще не видел той надписи, что они высекли на камне. Впившись в него взглядом, я прочитал:
ПУСТЬ ТОТ, КТО ХОЧЕТ ОБРЕСТИ ЭТО БОГАТСТВО, УСТАНОВИТ ГОЛОВУ ТВАРИ ПО ИМЕНИ КОЧЕРГА НА ЭТОТ КАМЕННЫЙ ПОСТАМЕНТ.
А-а. Ага. Откровенно. Честно. Просто, в нашем духе. Хе.
Я отступил назад, пытаясь оценить величину капиталовложения Ловца Душ.
Среди горы серебра я заметил и золото. Из одного мешка сыпались необработанные драгоценные камни.
— Волосы, — потребовал Ловец Душ. Одноглазый достал прядь. Ловец Душ растер волосы по стенкам углубления, которое было высечено в камне. Он отошел и взялся за руки с Одноглазым и Гоблином. Они начали колдовать.
Над сокровищами, столом и камнем возникло золотистое сияние. Наш главный враг был уже мертвецом. На такой подарок бросилось бы полмира.
Слишком велико сокровище, чтобы можно было сопротивляться. Собственные люди Кочерги восстанут против него.
Я подумал, что у него есть только один шанс на спасение. Он мог сам украсть все это богатство. Хотя, конечно, это задача. Ни один из пророков повстанцев не смог бы состязаться с Поверженным в колдовстве. Они закончили свои заклинания.
— Проверьте кто-нибудь, — сказал Одноглазый. Ворон кончиком кинжала коснулся невидимой плоскости, ограниченной ножками стола, и раздался ужасный треск. Он чертыхнулся и хмуро посмотрел на свое оружие. Элмо сунул туда свой меч. Опять треск. Конец меча раскалился добела.
— Отлично, — сказал Ловец Душ, — убирайте отсюда фургон.
Элмо приказал одному из наших заняться этим. Остальные скользнули в комнату, которую снял Гоблин.
Сначала мы толпились у окна, ожидая, что же произойдет. Это быстро надоело. До рассвета никто в городе не обнаружил ловушку, которую мы приготовили для Кочерги.
Несколько смельчаков испробовали сотню способов, чтобы добраться до денег. А толпа пришла просто посмотреть на это. Одна предприимчивая команда начала ломать мостовую, чтобы сделать подкоп. Полиция их отогнала.
Ловец Душ сел у окна и ни разу не пошевелился.
— Нужно изменить заклинания. Я не ожидал такой изобретательности, произнес он через некоторое время.
Удивленный собственной наглостью, я задал вопрос:
— А какая она, Леди?
Я только что фантазировал и сделал еще один набросок из этой серии.
Он медленно повернулся и бросил на меня быстрый и внимательный взгляд.
— Такая, что и сталь прокусит, — это был голос женщины, хитрой и злой. Странный ответ. И дальше: — Надо сделать так, чтобы они не применяли никакие инструменты.
Тяжеловато оказалось получить рассказ очевидца. Впрочем, мне следовало это знать. Мы, простые смертные, для Поверженных — просто неодушевленные предметы. И наше любопытство их абсолютно не волнует. Я вернулся в свой тайный мир, к созданным мною воображаемым образам Леди.
Ночью Ловец Душ изменил свои колдовские заклятья. На следующее утро на улице уже появились трупы.
На третью ночь меня разбудил Одноглазый.
— Наш клиент.
— А?
— Парень с головой, — он был доволен. Спотыкаясь, я подошел к окну.
Гоблин и Ворон были уже там. Мы все столпились с одной стороны. Никто не хотел подходить к Ловцу Душ слишком близко.
Через площадь крался человек. В левой руке у него болталась голова. Он держал ее за волосы.
— Я все думал, когда же они наконец это попробуют, — сказал я.
— Тихо, — прошипел Ловец, — он здесь.
— Кто?
Он был терпелив. Очень терпелив. Любой другой Поверженный уже прибил бы меня.
— Кочерга. Не высовывайтесь. Я не понял, как он узнал. А может быть, мне этого и не хотелось. Эти дела внушали мне страх.
— Такой воровской визит — как раз по нашему сценарию, — прошептал Гоблин, попискивая. Как это он умудряется пищать шепотом?
— Кочерге надо выяснить, с кем он столкнулся. А кроме как здесь ему этого нигде не узнать, — казалось, этот толстый маленький человечек был горд.
