— Ну ты даешь, — сказал он, садясь в автобусе через проход от нее. — Просто монстр…
— Я тебе рассказывала уже, каких дел наделала у себя дома, — спокойно ответила Маша. — Неудивительно, что здесь меня хотят держать под контролем.
— Скорее дать небольшую разрядку, — спокойно подсказал Санджиф. — Это тоже очень полезно, очень важно. Иначе возможны такие вот спонтанные проявления, как те, которые ты описывала.
— Хорошо быть такой одаренной, да? — проворчала Мирним.
— Да не слишком. Напрягает. По многим причинам.
— Не думаю, что здесь кто-нибудь тебе посочувствует.
— Мира, — укорил недоумевающий Илья.
— А что?! Что я такого сказала?
— Я и не думаю, что посочувствует, — беззлобно возразила Маша. — Просто и завидовать нечему. Илья, ты ведь тоже понимаешь, какая это морока — обладать чуть большими, чем у других, способностями.
— Да уж… — Илья подумал о вечерней тренировке с Родераном. А ведь ещё надо было успеть на фехтование и сделать геометрию… Спать, похоже, придется на каникулах, не раньше.
Он, погруженный в свои мысли, даже не заметил, что Мирним надулась и молчала всю дорогу до шкоды. Не заметил ещё и потому, что уже на выходе, когда юноша машинально подал ей руку, она решила сменить гнев на милость и предложила вместе попить чаю.
Вдвоем, без компании.
Геометрию они тоже делали вместе.
— Так что у вас там с планом? — полюбопытствовала девушка, когда задачи были решены, фигуры начерчены, углы подписаны и даже уравнения по алгe6pe, которые нужны были только к пятнице, благополучно расписаны. — Вы его разгадали?
— Когда нам этим заниматься? Ты же видишь, я едва успеваю уроки делать.
— А справочники?
— Справочники все есть. Лазить по ним некогда. Тогда дай мне, я попытаюсь перевести.
— Да ладно, тебе-то когда?
— Ну у меня нет специальных занятий, к тому же часть предметов я уже почти подготовила.
— А если твоя мама повнимательнее посмотрит на этот план? — с подозрением уточнил Илья.
— Ну, посмотрит, и что? Думаешь, она будет против?
— Во-первых, даже без внимательного изучения может быть против, чтобы ты тратила время вместо подготовки к экзаменам, а во-вторых, поймёт, что изображено на плане, и заподозрит, что мы что-нибудь затеваем.
— Не думаю. Не волнуйся. Попробуем?
— Ладно. — Он потянул себя за мочку уха, куснул губу, но желание выкроить хоть немного свободного времени победили осторожность и любознательность. — Я тебе сейчас принесу справочники, только осторожно с ними, ладно? Это книги из библиотеки Санджифова семейства. А там у них архивариус такой, что за пропавшую книгу перегрызёт горло кому угодно.
— Представляю себе…
— И хорошо бы, чтобы твоей маме они на глаза не попадались.
— Но я же с ней не в одной комнате живу. Так что ещё раз говорю — не волнуйся. Не обещаю быстро, но…
— Да хоть как-нибудь.
В глубине души Илья был уверен, что из этого ничего толкового не получится. С некоторым опасением он признался другу, что доверил его книги и справочники Мирним. Но тот отреагировал спокойно, даже с одобрением.
— Она — дочь учительницы истории, с детства живет в атмосфере старых хроник, может быть, ей будет проще справиться. Работа-то чисто механическая, тут просто сосредоточиться и сделать.
— У нас не получилось.
— Ну посмотрим, как справится она… Что ты думаешь по поводу выходного? — Разговор они продолжали уже в коридоре по пути к столовой, а потом и в самой полупустой столовой, потому что время ужина прошло, и здесь заканчивали лакомиться десертами другие припозднившиеся — из числа их одноклассников, а также выпускников, которым тоже предстояло нелёгкое полугодие. — Нам обязательно нужно заглянуть в музей магических принадлежностей. Иначе хороших баллов нам не видать.
— Я бы вообще сказал, что подобное задание по алхимии — просто гадство! Мы ритуальную магию еще не изучаем, какое отношение принадлежности для ритуалов имеют к алхимии?
— В будущем году у большинства уже будет ритуальная магия. Но и сейчас нам должны дать о ней какое-то представление. Странно, что этим занимается Егор, а не Фредел, всё-таки ритуалы по сути ближе к системной магии, чем к алхимии. Наверное, потому, что по алхимии курс почти окончен, осталась только подготовка к экзамену и сдача карточек, а по системной ещё куча всего.
В музей можно попасть с утра, когда там совеем мало народу, — вмешался сидевший за соседним столиком Ферранайр. — Сразу после энергогимнастики и отправиться — как раз успеем. Хотите имеете?
— Нет, благодарю, — надменно ответил Санджиф: — У нас ещё немало собственных дел. По поводу виверн. Мы справимся сами.
У юноши вспыхнула злоба в глазах, но лишь на миг — он совладал с собой и довольно-таки мило улыбнулся, разводя рукам.
— Как хотите.
Только мертвенная бледность показывала, что он чувствует себя совсем не так радужно, как пытается показать.
Илья проводил его взглядом.
— Я бы на твоем месте был с ним чуть похолодней, — сказал Санджиф. — Ничего хорошего он не затевает, это же видно. Ещё вообразит себе невесть что.
— Я и так не слишком радушен, а ты как думаешь?
— У меня другое представление о холодности. Как и об осторожности. Какое тебе, в конце концов, дело, что именно он задумал? У меня вообще ощущение, что ты это уже узнал — я про встречу с лордом Ингеном, конечно.
— Если б это было так, он бы уже перестал со мной общаться. Ведь цель достигнута!
— Цель не достигнута. Ты пока ещё не сблизился с лордом.
— Только идиот может такого ожидать!
— Я мог бы с тобой поспорить, но не буду. Лорд Кернах всегда славился тем, что он добивается своего. Только одну вещь он пока не получил.
— Власть над миром?
— Ну, грубо говоря, да. Корону. Возможно, поэтому он и утверждает, будто она ему совсем и не нужна. Чтоб не разрушать реноме.
— А у меня возникло ощущение, будто он думает именно так, как говорит. По-моему, мужик просто фанатик. Ему лишь бы бредовая идея увенчалась успехом, а что с ним самим будет — дело двадцатое.
— Во-первых, Инген известен ещё и тем, что очень хорошо умеет убеждать. Он бы уже стал решающим голосом в Совете, если б ему не противостояли такие же мастера словом воздействовать на аудиторию…
— Пудрить мозги!
— Ну да. По сути-то, если б не это, наверное, у нас бы уже была бы монархия. Господин Кернах — блестящий политик. Это нельзя не признать. А почти любой хороший политик способен высказать свою мысль так, такие отыскать слова, чтобы с ним нельзя было не согласиться. Но это ж не говорит о том, что он непременно искренний, кристально чистый человек. Скорее об обратном. Если человек всё время говорит лишь то, что от него ждут и что может понравиться другим, вряд ли у него присутствует собственное мнение.
