Со вторым пришлось повозиться, он оказался вертким, так как рост имел небольшой, и поэтому легко увертывался от его выпадов. Костик не хотел никого убивать, ему итак неприятно было видеть кровь на тех, кого ранил. Если бы не это желание, давно бы голову мужику снес, потому что убивать всегда проще, чем ранить, или обезоруживать…
Пока он бегал за этим юрким сельчанином вокруг кузни, вздымая густую деревенскую пыль, остальные мужики остановились метрах в двадцати, поглядывая оттуда с опаской и любопытством.
Те, кого он ранил, катались в пыли и выли от боли, но к ним никто не подходил, все чего-то ждали. Наконец, Костя подранил в ногу верткого, и тот, хромая, зажимая неглубокую ранку, и громко воя от боли, побежал по улице назад туда, откуда пришел.
Из-за домов выскочил староста, к месту боя подошел осторожно, настороженно разглядывая всех участников. Костя стоял, опираясь на меч, тяжело дыша, все-таки махать настоящим мечом — дело нелегкое, всего пару минут боя, а уже руки отваливаются…
— Ты это чего? — на лице Ефима ясно читался страх, да и встал он так, чтобы при первой опасности отпрянуть за толпу растерянно разглядывающих его мужиков. — Мы тебе приют дали, разрешили у нас пожить, а ты на людей набрасываться стал?
— Да я не хотел, сами напросились, — пожал плечами, юноша, с трудом переводя дыхание. В горле пересохло, хотелось пить, глосс стал хриплым, неприятным, как карканье ворона. — Предупреждал же, сражаться умею, да никто не поверил. Логу вот захотелось голову мне молотом проломить, а кузнец решил прогнать, чтобы за работу не платить. Пришлось показывать свое умение…
Староста наклонился над ближайшим мужиком, посмотрел рану и недовольно покачал головой.
— Ты же его калекой сделал! Да мы тебя за это…
— Хотел убить, да передумал, но если хочешь, убью, чтобы не мучался, а заодно и всех остальных, включая тебя, — Костик крутанул меч, так что он слился в сверкающий на солнце круг. — Так как? Добить? А тебя?
— За что нас убивать-то? — осведомился староста дрожащим от страха голосом, до него видимо стало доходить, что с этим парнем никто из деревенских не справится, если уже самые драчливые мужики ранеными лежат. — Мы тебе плохого ничего не сделали, наоборот приняли, накормили…
— Не надо меня убивать, — пискнул мужик, сразу перестав прикидываться мертвым, и пополз к толпе. — Дай умереть самому, а нога заживет. Маланья рану заговорит, так что калекой не останусь…
— Обещали одежду, а дали вот это, — Костя показал на сползающие рваные штаны. — Попросил меч, так едва голову не пробили, а накормили сухой кашей, которая только горло ободрала. Мне что теперь всех мужиков убить, включая тебя, за то, что сами же пообещали и не выполнили?
— Они хоть живые? — спросил Ефим, заглядывая в раскрытые ворота кузницы. Подручный все так же лежал без сознания, да и кузнец не шевелился.
— Пока да, — юноша посмотрел на мужиков, те попятились назад от его яростного взгляда, он зло и коротко усмехнулся, и пошел обратно к кузнице. — Но все еще можно изменить. Не дадите то, что обещали, всех поубиваю. Подожду еще немного и начну. Никто не спасется, в каждый дом зайду…
Староста засеменил за ним:
— Ты подожди, пришлый, — давай договариваться. Прости нас дураков, мы же не знали, что ты действительно настоящий воин и сражаться умеешь…
— Мне нужны крепкие штаны моего размера, две рубашки, сапоги из хорошей крепкой кожи, и такую же куртку, — Костя остановился, глядя на багровое светило, думая о том, что ему может еще понадобиться. — Мешок с припасами, соль, консервы, какие у вас есть для дальней дороги — рыбу, овощи, сало, хлеб…
— Найти все это конечно можно, — пробормотал Ефим. — Только кто ж тебе это отдаст? А консервов у нас нет, даже не знаю, что это такое. А рыбу сушим, мясо солим, когда много, чтоб не пропадало, да только давно в запас не ловили…
— Вот это мне и подойдет. А насчет того, что у кого-то есть и не дадут, так ты мне покажешь, у кого, а я заберу у мертвых.
— У мертвых как это ты заберешь? — Ефим даже остановился, что-то мучительно соображая. — Мы же их в земле хороним…
— Я в смысле, что приду и поубиваю всех, кто не отдает, — Костик прислонился к воротам кузни, стоя так, чтобы видеть всех. — Одну семью вырежу, остальные сами припасы принесут. Так?
И подумал про себя:
«А не слишком ли я круто? Убьют же ночью, когда спать лягу. А то и в бок ножом полоснут, за всеми же одновременно не уследишь. Или стрелу в спину пустят. Вечер близится. Надо срочно что-то придумывать. Ночлег искать. Вот попал, так попал, и все с каждой минутой только хуже становится. Ох и сон снится противный…»
— Так нельзя, — староста словно не понял его последних слов. — Мы тебя пустили, приют дали, пусть на время, а ты нас убивать?
— Не будет того, что прошу, мертвых будет у вас предостаточно, — мрачно пообещал юноша. — Неделю после меня хоронить будете — если потребуется, всю деревню в могилу уложу. Мне деваться некуда, еда нужна, да и одежда тоже…
— Слушай, парень, — староста остановился у ворот. Кузнец, увидев его, было, зашевелился, но стоило Косте укоризненно покачать головой, снова застыл в позе мертвого. — Ты все-таки аккуратнее, в деревне человек тридцать крепких мужиков наберется. Может, кого и ранишь, как этих троих, но все равно с тобой справимся — не ты первый, у нас много таких ухарей за околицей закопано.
— Веди своих мужиков, — юноша взмахнул мечом, староста отшатнулся, но обрезанный кусок рубашки все равно упал в пыль. Махал он конечно мечом больше оттого, что не знал, что делать. Сердце суматошно билось, пот заливал глаза, если бы не ощущение, что все это нереально, то давно бы уже кричал от страха и отчаяния. — Не хотел никого убивать, да вижу, придется. Тридцать, пусть будет тридцать! Скажи мне, сколько я должен убить, чтобы ты мне поверил? Может, все-таки начать с тебя?
— С меня не надо, — вздохнул староста, еще раз внимательно осмотрев его, от его взгляда не укрылось, что стоит он, прижавшись к дощатым воротам и постоянно вытирает пот, да и в глазах не было той твердости, что бывает у настоящего воина, когда тот принял решение сражаться до конца. — Сейчас мужиков соберу. Никита придет, он охранником раньше в городе работал, вот с ним и дерись. Посмотрим, кто кого. Если он победит, то мы тебя похороним, если ты, дадим все, что просишь — может быть…
— Предложение конечно интересное, — задумчиво проговорил Костик. — Выбора у меня нет, веди сюда своего охранника.
Тут раздвинув толпу, выскочило двое коренастых мужиков с луками, подскочили метров на десять и одновременно пустили по стреле, целясь в него. Их-то похоже староста и ждал, потому что быстро метнулся за открытую створку кузни.
