— Вы что же, сговорились с Диной, — начал он, — и решили вместе убедить меня в том, что я либо дурак, либо конченый атеист?
— Может, ты как раз и то и другое, вместе взятое, а вот девушка — нет. Она увидела меня сегодня, когда вы прогуливались по улице возле моей палатки. Я пытался проследить за вами. Большинство из Адамова племени, если ты помнишь, не могут видеть нас, если мы только сами не дадим им разрешения на это. И этот занавес слишком толстый. Например, когда ты идешь по Пустому Кварталу, тебе кажется, что там одна только пустыня — и все.
— Потому что Пустой Квартал и есть самая настоящая пустыня, — подтвердил Алиф.
— Да, это пустыня, но не только, это мир, повернутый вбок, так сказать, страна джиннов.
— Это только миф. — Алифа уже брали сомнения, насколько это было мудро с его стороны сидеть вот тут и проводить ночь в компании такой личности.
— Миф, миф… — передразнил его Викрам. — А кто ты такой, чтобы высказывать свое суждение? Ты сам вообще был в Пустом Квартале?
— Конечно, нет. Никто просто так туда не пойдет. Там нет ни воды, ни тени. Даже бедуинам там нечего делать.
— Вот именно. Если ты там никогда не был, то и не надо говорить, будто там нет джиннов, потому что ты их там не встречал. Ты просто не мог их встретить, потому что сам туда не ходил.
— Ну хорошо, здесь ты, наверное, прав.
— Разумеется, — довольно констатировал Викрам, словно не обращая внимания на настроение Алифа. — Были времена, когда земля кишела всякими пророками, которые запросто могли видеть нас, но эта эпоха давно прошла. Теперь все по-другому. Теперь вас интересует занавес между человеком и протоном, нежели тот, что разделяет человека и джинна.
— Ну, допустим, — пробормотал Алиф, чувствуя себя крайне некомфортно.
— Ты только говоришь так, но твое мнение может резко измениться, когда ты обнаружишь, что все пути к познанию заканчиваются в одном и том же месте.
— Меня не интересуют твои загадочные фразы. Я хочу услышать ясный и вразумительный ответ.
Викрам затявкал, и Алиф подумал, что это, наверное, такая форма смеха. Потом хозяин палатки вышел на улицу, и вскоре юноша услышал его голос.
— Вот именно, что ж, он обладает некоторой твердостью характера, — сказал Викрам, удаляясь в темноту. — Недостаточной, конечно, но все же.
Алиф слышал, как его шаги затихают вдали.
— Ну? — вдруг донесся его голос вместе с порывом легкого ветерка. — Ты идешь со мной или нет?
* * *
Алифу пришлось перейти на легкий бег, чтобы не отставать от Викрама, который передвигался со значительной скоростью по сравнению с обычными людьми.
— Мне не хотелось бы оставлять Дину одну, — признался он, как только поравнялся с Викрамом.
— Девушка там в полной безопасности. Азалель присмотрит за ней, она бродит где-то тут неподалеку, просто, сам понимаешь, ночью она предпочитает общаться со зверьем.
Алиф испытал жгучее желание в тот же момент поменять тему разговора.
— А вот насчет этих параллельных знаний, что ты имел в виду?
— Я хотел сказать, что мой народ старше, чем твой. Мы по-разному воспринимаем мир, и мы обитаем в нем под другим углом. Мы помним давние времена, когда тут существовали только мы и ангелы, а твое племя еще не вылепили из земли и крови. Поэтому мы и рассказываем истории по-разному. Да, внешне они могут показаться одинаковыми, но при этом имеют скрытый смысл. Это точно так же, как и мы сами скрыты от людей.
Алиф почувствовал, что его интерес начинает понемногу увядать. Это было похоже на то, как если бы он слушал разглагольствования сумасшедшего на рынке. В таких случаях надо притвориться, что тебе это очень интересно, и постараться побыстрее смотаться куда-нибудь подальше.
— Но какое все это имеет отношение к «Альф Яум»? — спросил он.
Викрам вздохнул.
— Ваше племя не должно было вообще никогда читать «Альф Яум», — ответил он. — У вас есть свои истории и свои знания. Вы видимы, мы спрятаны. И так предписал Бог еще до того, как он завел часы этой странной вселенной. Но вы, человеки, постоянно влезаете во всякие тонкие и недоступные для вас вещи и пытаетесь перейти все мыслимые и немыслимые границы. И вот как-то раз случилось так, что некий бессовестный представитель моего племени позволил одному вашему представителю записать с его слов «Альф Яум». Возможно, это произошло под нажимом и по принуждению или он хотел сделать широкий благородный жест, — в общем, ты можешь верить в любую из этих версий, какая тебе больше понравится. С тех пор в видимом мире появилось несколько экземпляров этой книги. Они появлялись то тут, то там, но постепенно терялись и исчезали, поскольку многие, как и ты, воспринимали эту рукопись просто как сборник сказок. И все же несколько экземпляров осталось. Один из них — это как раз и есть твоя книга.
Алиф на секунду задумался. Где-то вдалеке уныло прочирикала ночная птица со своей ветки в зарослях гибискуса. Они забрели в самую старую часть базара. Здесь царила тишина, только изредка до них доносились одинокие крики животных, потревоженных во сне.
— Значит, это истории не просто истории, как ты говоришь. На самом деле это замаскированные под рассказы тайные знания.
— Ну, это можно сказать обо всех историях, мой маленький брат.
— И все же, откуда ты так много знаешь про эту книгу? — поинтересовался Алиф. Его мучили сомнения, уж не ведет ли Викрам с ним какую-то свою хитроумную игру. — Откуда тебе знать, что думали те люди тогда.
У Викрама в темноте блеснули зубы:
— Я всегда обращал на это внимание.
По молчаливому согласию они начали путь назад к палатке. Алиф думал о принцессе Фарухуаз в Кашмире, который он никогда не видел. Королевство изобиловало слонами с паланкинами и мужчинами, облаченными в парчовые курты, такие, какие можно увидеть на старинных картинах в музеях. Ему почему-то подумалось, что ведь были времена, когда и брак его родителей мог бы считаться вполне естественным и приемлемым, и тогда над ним самим бы не висело проклятие язычества.
— Но ты мне не веришь, — заметил Викрам.
— В каком смысле? — встрепенулся Алиф и покраснел.
— Ты считаешь, что я самый обыкновенный человек, только немного сумасшедший. Ну что ж, так мне и надо за то, что я слишком долго проболтался на границе с видимым миром. Теперь вероятность того, что меня увидят, стала для меня реальной опасностью.
— Я не думаю, что ты обыкновенный, — сказал Алиф и нервно рассмеялся. Дальше он не знал, что надо говорить в подобных случаях. Его конечности словно налились свинцом, и он перестал ориентироваться в пространстве. Теперь его собственная комната с компьютером и кроватью, казалось, переместились куда-то очень далеко, в другой мир.
