Захваченное судно называлось «Заря Гискара» – так сказал капитан галеры, когда его в цепях доставили к Виктариону. Оно возвращалось в Новый Гис через Юнкай после торговли в Миэрине. Капитан не говорил на нормальных языках, только на гортанном гискарском, полном рыка и шипения. Это был самый уродливый язык, который Виктарион Грейджой когда-либо слышал. Мокорро перевёл слова капитана на Общий язык Вестероса. Война в Миэрине выиграна, утверждал капитан, королева драконов – мертва, и городом теперь правит какой-то гискарец по имени Хиздак.
За ложь Виктарион вырвал ему язык. Дейенерис Таргариен не мертва, заверил Мокорро. Его красный бог Рглор показал её лицо в священных огнях. Железный капитан не терпел лжи, поэтому связанного по рукам и ногам гискарца принесли в жертву Утонувшему богу, выбросив за борт.
– Твой красный бог получит то, что ему причитается, – пообещал жрецу Виктарион, – но морями правит Утонувший бог.
– Нет богов, кроме Рглора и Иного, чьё имя запретно.
Жрец-колдун был облачён в мрачно-чёрное одеяние, отороченное по краям, воротнику и манжетам тонкой золотой нитью. На борту «Железной Победы» не нашлось красной одежды, но Мокорро не подобало ходить в тех просоленных отрепьях, что были на нём, когда Суслик выловил его из воды. Поэтому Виктарион приказал Тому Тайдвуду пошить новое одеяние из всего, что оказалось под рукой. Он даже пожертвовал на это парочку своих туник чёрно-золотого цвета Дома Грейджоев, гербом которого был золотой кракен на чёрном поле. Такими же были знамёна и паруса кораблей. Багрово-алые мантии красных жрецов были чужды железнорожденным, и Виктарион надеялся, что его люди легче примут Мокорро, одетого в цвета Грейджоев.
Увы, зря надеялся. В чёрном с головы до ног, татуированный маской красно-оранжевых языков пламени, жрец выглядел ещё более зловещим, чем раньше. Команда избегала его, когда он ходил по палубе, а матросы плевались, если на них случайно падала его тень. Даже Суслик, выловивший красного жреца из моря, убеждал Виктариона отдать того Утонувшему богу.
Но Мокорро знал эти странные берега, как никто из железнорожденных, также как и повадки драконов. «Вороний Глаз сохранил своим магам жизнь, чем я хуже?» Его чёрный колдун был могущественнее эуроновских, даже если взять всех троих и слепить из них одного. Мокроголовый бы заартачился, но Эйерон был далеко – вместе со своим благочестием.
Потому Виктарион сжал свою сожжённую руку в могучий кулак и сказал:
– «Заря Гискара» – неподходящее имя для корабля Железного Флота. Ради тебя, маг, я переименую его в «Гнев Красного Бога».
Его маг наклонил голову.
– Как капитан прикажет.
И кораблей Железного флота вновь стало пятьдесят четыре.
На следующий день на них обрушился внезапный шквал, как и предсказывал Мокорро. Когда дожди унеслись, оказалось, что три корабля исчезли. Виктарион понятия не имел – пошли ли те ко дну, сели на мель или сбились с курса.
– Им известно, куда мы идём, – объявил он команде. – Если они ещё на плаву, мы с ними встретимся.
У железного капитана не было времени ждать отставших. Не теперь, когда его невеста окружена врагами.
«Прекраснейшая из женщин нуждается в моём топоре».
Кроме того, Мокорро заверил, что три корабля не потеряны. Каждую ночь жрец-колдун разжигал огонь на баке «Железной Победы» и вышагивал вокруг пламени, монотонно читая молитвы. Его чёрная кожа блестела в свете огня, как полированный оникс, и порой Виктарион мог поклясться, что языки пламени, вытатуированные на лице, тоже танцевали, кружась, изгибаясь и растворяясь друг в друге, меняя цвет с каждым поворотом головы жреца.
– Чёрный жрец призывает к нам демонов, – произнёс вслух один из гребцов.
Когда об этом доложили Виктариону, тот приказал бичевать парня, пока кровь не покрыла спину несчастного от плеч до ягодиц. И когда Мокорро сказал:
– Твои заблудшие овцы вернутся в стадо у острова под названием Ярос.
Капитан ответил:
– Молись об этом, жрец. Или ты будешь следующим, кто отведает кнута.
Море было сине-зелёным, а на пустом синем небе сияло солнце, когда Железный Флот захватил второе судно к северо-западу от Астапора.
На сей раз это был когг из Мира под названием «Голубь», шедший из Юнкая в Новый Гис с грузом ковров, сладких молодых вин и мирийских кружев. Его капитан владел мирийской трубой. Она заставляла далёкие вещи выглядеть близкими: две стеклянные линзы по обеим сторонам ряда латунных трубок, прилаженных друг к другу так искусно, что каждый сегмент проскальзывал в предыдущий, пока труба не становилась короче кортика. Виктарион потребовал это сокровище себе. Он переименовал когг в «Сорокопута» и распорядился, чтобы команду захваченного судна задержали до получения выкупа. Эти люди были не рабами или работорговцами, а свободными жителями Мира и бывалыми моряками, и стоили больших денег. «Голубь» плыл из Мира и не принёс свежих новостей о Миэрине или Дейенерис, только устаревшие известия о дотракийцах у Ройна, передвижениях Золотого Братства и других вещах, о которых Виктарион уже знал.
– Что ты видишь? – спросил капитан чёрного жреца ночью, когда Мокорро стоял перед своим костром. – Что ждёт нас завтра? Опять дождь?
Ему казалось, что в воздухе пахло дождём.
– Серое небо и шквальный ветер, – ответил Мокорро, – но не дождь. Сзади крадутся тигры, а впереди дожидается твой дракон.
«Твой дракон». Виктариону нравилось, как это звучит.
– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, жрец.
– Капитан приказывает, и я повинуюсь, – сказал Мокорро.
Команда прозвала его Чёрное Пламя, это имя дал ему Стеффар Заика, который не мог выговорить «Мокорро». Но как ни зови, жрец имел силу.
– Линия побережья идёт здесь с запада на восток, – сказал он Виктариону. – И там, где она повернёт на север, тебе попадутся ещё два зайца. Быстрые, со множеством ног.
Так и случилось. В этот раз жертвами стала пара длинных, стройных и быстрых галер. Хромой Ральф увидел их первым, но те легко обогнали «Скорбь» и «Гиблое Дело», поэтому Виктарион послал вдогонку «Железное Крыло», «Пустельгу» и «Поцелуй Кракена». У него не было кораблей быстрее, чем эти. Погоня заняла почти целый день, но, в конце концов, обе галеры взяли на абордаж в коротких, кровопролитных схватках. Виктарион узнал, что галеры шли порожняком в Новый Гис, чтобы загрузить провиант и оружие для гискарских легионов, стаявших лагерем под стенами Миэрина... и чтобы доставить новых легионеров на смену умершим.
– Те люди пали в бою? – спросил Виктарион.
Команды галер отрицали это. Причиной смертей был кровавый понос. Они называли болезнь бледной кобылицей, и, вслед за капитаном «Зари Гискара», повторили ложь о смерти Дейенерис Таргариен.
