– Нам следует остаться здесь, пока погода не переменится, – высказался сир Ормунд Уайлд, бледный старый рыцарь, чей характер так не соответствовал имени. Аша слышала сплетни, что некоторые солдаты делают ставки на то, кто из великих рыцарей и лордов умрёт следующим. Сир Ормунд считался явным фаворитом. «Интересно, сколько поставили на меня? – задумалась Аша. – Возможно, ещё не поздно заключить пари».
– Здесь у нас, по крайней мере, есть убежище, – стоял на своём Уайльд, – а в озёрах водится рыба.
– Слишком мало рыбы и слишком много рыбаков, – мрачно произнёс лорд Писбури.
У него была веская причина хмуриться. Это его людей только что сжёг сир Годри, и кое-кто в этом самом зале утверждал, что Писбури точно знал, чем те занимались, а может и сам участвовал в их трапезах.
– Он прав, – проворчал Нед Вудс – разведчик из Темнолесья. Его называли Безносым Недом, потому что две зимы назад он отморозил себе кончик носа. Вудс знал Волчий Лес как никто другой. Даже самые гордые лорды короля научились прислушиваться к его мнению. – Я знаю эти озёра. Вы сотнями сидите на них, точно черви на трупе. Прорубили столько лунок, что удивительно, как лёд до сих пор не провалился. Некоторые места вблизи острова похожи на изъеденный крысами сыр.
Он покачал головой.
– С озёрами покончено. Вы выудили из них всё что возможно.
– Вот ещё одна причина выступить, – заявил Хэмфри Клифтон. – Если нам уготована погибель, умрём с оружием в руках.
Те же споры звучали и прошлой ночью, и позапрошлой. «Выступить и умереть, остаться и умереть, отступить и умереть».
– Ты волен погибнуть, как пожелаешь, Хэмфри, – сказал Джастин Масси. – Что до меня, я лучше доживу до весны.
– Так можно и трусом прослыть, – ответил лорд Писбури.
– Уж лучше трусом, чем людоедом.
Лицо Писбури исказилось от внезапной ярости.
– Ты…
– Смерть – это часть войны, Джастин. – У входа стоял сир Ричард Хорп с промокшими от тающего снега волосами. – Те, кто пойдут с нами, получат свою долю добычи, которую мы заберём у Болтона и его бастарда, и ещё большую долю бессмертной славы. Тем, кто слишком слаб, чтобы идти, придётся позаботиться о себе самим. Но даю слово, мы отправим им еду, как только возьмём Винтерфелл.
– Вы не захватите Винтерфелл!
– Нет, захватим, – послышался возглас с высокого стола, где сидел Арнольф Карстарк со своим сыном и тремя внуками. Лорд Арнольф поднялся, как поднимается насытившийся стервятник. Одной рукой, покрытой пятнами, он опирался на плечо своего сына.
– Мы возьмём замок ради Неда и его дочери. Да и ради Молодого Волка, с которым так жестоко расправились. Если понадобится, я со своими людьми укажу путь. Я говорил то же самое его величеству, нашему доброму королю. «Выступим», – сказал я ему, – «и до того, как сменится луна, искупаемся в крови Фреев и Болтонов».
Мужчины затопали ногами и застучали кулаками по столу. Сплошь северяне, как заметила Аша. По другую сторону траншеи южные лорды восседали на скамьях в молчании.
Джастин Масси дождался, пока шум стихнет, а потом сказал:
– Ваша отвага достойна восхищения, лорд Карстарк, но отвагой не проломишь стены Винтерфелла. Скажите на милость, как вы собираетесь захватить замок? Забросаете снежками?
Ему ответил один из внуков лорда Арнольфа:
– Мы срубим деревья на тараны, чтобы сломать ворота.
– И погибнете.
Подал голос другой внук:
– Сделаем лестницы, будем штурмовать стены.
– И погибнете.
Заговорил Артор Карстарк – младший сын лорда Арнольфа:
– Мы построим осадные башни.
– И погибнете, погибнете, погибнете… – сир Джастин закатил глаза. – Боги милосердные, вы, Карстарки, все безумны?
– Боги? – произнёс Ричард Хорп. – Ты забываешься, Джастин. Тут лишь один бог. Не говори о демонах в нашем обществе. Лишь Владыка Света может спасти нас. Ты не согласен?
Он положил ладонь на рукоять своего меча, будто для большей внушительности, но его глаза не отрывались от лица Джастина Масси.
Сир Джастин сник под этим взглядом.
– Владыка Света, да. Моя вера так же сильна, как и твоя, Ричард, и ты знаешь это.
– Я не в вере твоей сомневаюсь, Джастин, а в мужестве. Ты предрекал поражение на каждом нашем шагу на пути из Темнолесья. Возникает сомнение, на чьей же ты стороне?
Масси покраснел.
– Я не собираюсь выслушивать оскорбления.
Дёрнув свой мокрый плащ со стены с такой силой, что Аша услышала треск рвущейся ткани, он прошёл к выходу мимо Хорпа. Порыв холодного ветра ворвался в зал, взметая золу из костровой траншеи и раздувая огонь немного ярче.
«Быстро же он сломался, – подумала Аша. – Мой защитник сделан из сала». Но, тем не менее, сир Джастин был одним из немногих, кто возразил бы, задумай люди королевы её сжечь. Поэтому она поднялась, надела плащ и вышла в бурю вслед за ним.
Она заблудилась, не успев пройти и десяти ярдов. Аша видела сигнальный огонь на вершине сторожевой башни – слабый парящий в воздухе оранжевый огонёк. Остальная деревня исчезла. Оставшейся в одиночестве посреди белого царства снега и тишины Аше пришлось пробираться сквозь высокие сугробы, доходившие ей до бёдер.
– Джастин? – позвала она.
Ответа не последовало. Где-то слева девушка услышала ржание лошади. «Напугана, бедняжка. Небось, догадывается, что завтра станет чьим-то ужином». Аша плотнее закуталась в плащ.
Она вслепую пробиралась обратно к лугу. Сосновые столбы всё ещё стояли на месте. Они обуглились, но не догорели. Аша увидела, что цепи на мертвецах уже остыли, но всё так же крепко сжимают тела стальными объятиями. Примостившийся на одном из трупов ворон рвал клочья горелой плоти с почерневшего черепа. Снежная крошка, засыпав пепел у подножия костров, уже дошла мертвецам до лодыжек. «Старые боги хотят их похоронить, – подумала Аша. – Эти жертвы – не их работа».
– Хорошенько посмотри на них, щёлка, – произнёс позади неё низкий голос Клейтона Саггса. – Станешь такой же хорошенькой, когда тебя поджарят. Скажи мне, а кальмары визжат?
«Бог моих предков, если ты слышишь меня в своих подводных чертогах, пошли мне один маленький метательный топор». Утонувший Бог не ответил ей. Он редко отвечал. В этом состоит трудность общения с богами.
– Ты не видел сира Джастина?
– Этого высокомерного идиота? Что тебе от него надо, щёлка? Если хочешь потрахаться, то как мужчина я лучше Масси.
«Снова щёлка?» Странно, что мужчины вроде Саггса используют это слово, чтобы унизить женщину, при том что это единственная часть, которую они в ней ценят. А Саггс ещё хуже Среднего Лиддля. «Когда он использует это слово, то именно так и думает».
