— Итак, у нас остался воин, которому не с кем биться! — провозгласил Жрец. — С учётом его заявления в начала Турнира — я не удивлён. Так кто же сразится с ним в божественном поединке? Кто готов стать орудием Размара?
Зигвальд неспешно потянулся, положил руку на рукоятку меча, что был прикреплён к его бедру и приготовился выкрикнуть своё имя, но не тут-то было!
— Я! — один из воинов успел его опередить.
От знакомого густого голоса я вздрогнула. Что? Садовник? Серьёзно?
— Надо бы научить юнца уму-разуму, — через заграждение арены взметнулось тело и, несмотря на габариты, мягко приземлилось на камни ристалища.
Виви изумлённо пискнула, я прикрыла рот, который открылся сам собой и никак не желал возвращаться в нормальное состояние, Зигвальд разочарованно выдохнул.
— Ничего, я тебе сегодня лично наваляю, — подколол его Крайл.
— Ловлю на слове, — буркнул старший брат. — Но всё равно жаль, было бы интересно ощутить себя орудием Размара.
— А вдруг она — его пара? — выдал муженёк. — Вряд ли бы тебе понравилось проигрывать из-за такого.
— Да ну, — отмахнулся от него Зигвальд. — Если бы они были созданы друг для друга, то дева бы не артачилась столько времени.
Взгляд Виви наполнился слезами, а мне стало обидно. Нет, ну каков! Взял и всё порешал с высоты своего мужского мнения! А то, что Кларк вёл себя, как озабоченный мужлан, это не в счёт? Может, они и созданы друг для друга, просто один из них не отёсан пока…
Пока короли переговаривались, мужчины покинули арену — ждать своей очереди. И тут я вспомнила, что хотела выспросить у мужа, кто такой Урлух и почему та же Крина ничего не помнит о нём дальше последних лет. Хорошо, хоть сейчас вспомнила!
— У него сложная судьба, — Крайл говорил негромко, даже отвёл меня в сторону, чтобы не привлекать к нашему разговору лишнее внимание. — Разумеется, он не всегда был садовником. О нет, он стоял плечом к плечу с моим отцом, был его самым свирепым воином, а потом уехал. Не буду рассказывать подробности — это слишком личное. Мы дали клятву и даже подтёрли воспоминания о нём, чтобы его оставили в покое после возвращения.
— Я так и знала, что у него непростое прошлое, — кивнула, соглашаясь, что надо уважать чужие тайны.
Особенно если другим они не несут вреда. Вряд ли бы короли согласились покрывать предателя или просто плохого человека. К тому же я чувствовала, что суть Урлуха хорошая, пусть и полная боли и тайн.
Третий этап оказался самым страшным. Потому что зместы тоже участвовали в бое: били копытами, кусали, били хвостами и прочее. Тут нужна была особая ловкость, абсолютное единение со зверем и удача. Много удачи! Зачастую на землю падали оба противника, которых уносили с поля боя прямо к лекарю. У зместов был тоже свой лекарь, для тех, кто не мог подняться, были приготовлены волокуши, чтобы достаточно быстро освободить место для следующих воинов.
Семь поединков пролетели как один, из не было ни одного победителя, и теперь настало время восьмого, того самого, которого мы с Виви ждали с замиранием сердца. Оказалось, не мы одни.
— Давай, покажи этому юнцу, что нельзя ставить воинскую честь на кон ради бабы! — не унимался Ортос.
Вот ведь женоненавистник! Неужто, и ему жена изменила, или он настолько солидарен с Зигвальдом?
— Интересно, как всё разрешит Размар? — раздался чей-то куда более приятный и полный уважения голос.
— Слушай, я что-то не помню, а из какого рода этот Урлух?
— Так внучатый племянник королей он, вот только не помню, от кого именно.
— А, точно, кажется, кузина павшего короля или как там…
— Что-то память совсем плоха стала, тоже не помню.
— И я. Сейчас посмотрим, чего стоит этот верзила, вечно копающийся в цветочках.
— Да, не мужское это занятие, согласен.
Разговоры тут же смолкли, стоило противникам остановиться друг напротив друга и поднять копья наизготовку.
— Да свершится Божья Воля! — воскликнул Жрец.
Я вздрогнула и… как никогда отчётливо почувствовала, что вон тот старичок, скромно сидящий на втором ряду подозрительно фонит.
Ох, неужели это Он?
Зместы зарычали, мужчины пропели в своей кошмарной манере, но не долго, резко сорвались с места, не собираясь, похоже, ни делать пару кругов для того, чтобы присмотреться к слабым местам, ни нормально вдохнуть-выдохнуть перед боем. Нет, обоим не терпелось сразиться, испытать себя, испытать Судьбу и волю Размара.
Я говорила, что третий этап Турнира страшный? Так вот, всё, что происходило до этого, в подмётки не годилось тому, что сейчас происходило. То была не просто битва, это был бой на пределе. Зместы старались изо всех сил, мужчины и вовсе не щадили ни себя, ни противника. Бесконечные удары, хитроумные комбинации, прямолинейные выпады — всё это смешалось, вызывая дрожь во всём теле.
Дрожь ужаса. Потому что любой удар мог стать последним для кого-то из них. И я не была уверена, за кого я болею больше — за Кларка или Урлуха.
Хотя нет, что это я? Конечно же, за Урлуха! Он куда более приятный человек, хотя сейчас во всей своей боевой красе выглядел мощным крейсером против вёрткого, выносливого, но всё же более мелкого корабля, способного утонуть при непосредственном столкновении. И от этого Кларку сочувствовалось чуть больше.
Виви вцепилась побелевшими от напряжения руками в перила ограждения и, похоже, забыла, как дышать. Смотрела на бой, не отрываясь, даже не зажмуриваясь, лишь периодически всхлипывала.
— Ох уж эти армарийцы, — ворчала я, обнимая свою верную служанку. — Знаешь, ну их всех! Если не захочешь выходить за него, то и не пойдёшь, пока нормально вести себя не станет. Выдам ему учебник по коринскому этикету, пусть изучает. А то, видите ли, нахрапом хочет тебя взять! Божественным решением. Ну, уж нет, тем более что брачный обряд всё равно в ближайшее время не совершить — бассейн очищается от магических эманаций после нас.
Я говорила всё подряд, лишь бы успокоить Виви да и самой меньше нервничать. Вот только она не отвечала — продолжала смотреть, как Кларк с Урлухом соскакивают с раненых зместов, как отбрасывают поломанные копья и сталкиваются в рукопашке.
— Розочки-кактусы, он сейчас его сломает! — не выдержала я.
Но Кларк не ломался. Да, он уступал в мощи садовнику, если его можно так называть после всего увиденного, но каким-то чудом держался. Не иначе, как божественным.
— Если он выживет, я сама его убью лопатой, — процедила сквозь зубы Виви. — Болван неотёсанный!
На наше счастье никто не спешил побеждать. Точнее не мог. Они уже и носы себе расквасили, и настучали-напинали куда могли, а всё никак не могли одолеть друг друга. Стояли, схватив друг друга за плечи, тяжело дышали и явно устали. И немудрено — столько времени на надрыве биться! Я давно потеряла счёт времени.
— Начинаю обратный отсчёт, — провозгласил Жрец. — О, великий Размар, выкажи свою волю! Десять, девять, восемь, семь…
— Шесть, пять, — считала вместе с ним побледневшими губами Виветта.
— Четыре, три, два, — скандировал народ.
— Один! — воскликнул жрец.
Небеса громыхнули, пахнуло грозовой свежестью, небо заволокли тучи, отчего стало трудно разобрать, что же там на арене происходит. Наконец, солнце вновь осияло небосвод, а эти два упрямых армарийца так и стояли, словно вросли в камни ринга.
— Ничья! — выкрикнул Зигвальд. — У вас равные шансы на внимание чужестранки.
Что? Разве такое возможно? А как же предназначение и прочее? Или у них просто совместимость, без особых благословений.
Что самое удивительное, слово «чужестранка» я соотнесла только с Виви, себя же почувствовав если не полноценной, то вполне себе сопереживающей стране армарийкой.
Надо же, действительно! К третьему дню турнира я настолько всем этим прониклась, что поймала себя на такой вот любопытной мысли.
Похоже, не я одна, так как небеса вновь полыхнули, и я почувствовала, как на голове появилась странная тяжесть.
— Королева! — дружно выдохнули все, включая недобитков на арене.
