Но мне было лень его надевать. Он был из того же эластичного материала, что и костюм, и имел две круглые линзы, пришитые к глазам. В рот была вшита какая-то маска — вроде той, которую мне приходилось носить в Граните, но с длинной гибкой трубкой, свисающей спереди.
Казалось, если я надену этот шлем, то буду похожа на черную ручку комода, из которой свисал шнурок для обуви. Потому что именно так выглядела Воробей.
— Двери капсулы не закроются, если на тебе не будет шлема, — сказала она, ее голос был приглушен сквозь маску.
На данный момент я не знала, хотела ли я вообще, чтобы двери капсулы закрывались. Какой бы странный толчок я ни чувствовала по поводу ZOOT, он быстро исчез. Когда я увидела, как Воробей прошла в свою капсулу, и услышала, как за ней захлопнулась дверь, я решила, что не хочу иметь с этим ничего общего.
— Что, если я предложу тебе сделку? — сказал Фрэнк, будто ощущая мою тревогу через всю комнату. — Войди в симуляцию, и я отвечу на один заархивированный вопрос.
— Я бы предпочла, чтобы вы просто выпустили меня отсюда, потому что, если вы меня не выпустите, мне придется пробивать себе дорогу.
Я не шутила. Перед моей головой разрастался огромный расстроенный узел. Все, о чем я могла думать, это как выбраться из Учреждения. Мне нужно было к Уолтеру. Мне нужно было в Ничто, где жизнь была так же проста, как убийство до того, как тебя убьют. И я боялась того, что я буду делать, когда этот узел неизбежно лопнет.
Даже когда я думала об этом, я ощутила, как работают мои руки. Они надели мой костюм ZOOT и застегнули молнию до подбородка. Я натянула шлем на лицо и моргнула, мои глаза привыкали смотреть сквозь стеклянные линзы.
— Что со мной происходит? — сказала я, когда меня охватило почти непреодолимое желание.
Я хотела двигать ногами. Я хотела дойти до капсулы рядом с капсулой Воробья и хотела попасть внутрь. Я хотела, чтобы дверь за мной закрылась, потому что тогда я смогу делать то, что мне было нужно. Что я должна был сделать.
Воробей внимательно смотрела на меня. Блики сине-зеленого света били в ее линзы и скрывали глаза. Но я все еще ощущала ее взгляд. Она как какое-то существо наблюдала за мной из-за стекла — настороженно, любопытно. Внезапно меня осенило, что я не знала, любила ли она смотреть… или она смотрела, чтобы оценить. Чтобы, возможно, понять, где я слабее всего.
Я на собственном горьком опыте усвоила, что большинство людей были мерзкими существами.
— Я хочу уйти отсюда, — слабо сказала я. — Я хочу пойти домой.
Линза Фрэнка приблизилась к моему лицу.
— Ты дома.
* Зональное колебание и Орбитальная местность
ГЛАВА 9
Я совершила ужасную ошибку.
Я позволила Блейзу уговорить меня отправиться в Учреждение, которое оказалось гигантской ловушкой. Теперь я позволила Фрэнку уговорить меня на симуляцию ZOOT, которая тоже была ловушкой.
— Глубокий вдох, личинки!
Мои руки тряслись, но я держала их прижатыми к бокам. Я набралась смелости, чтобы шагнуть внутрь капсулы — точнее, я просто не боролась с нервами, которые тянули меня в центр стеклянной трубки. Я не вздрогнула, когда дверь закрылась, или когда голос сержанта закричал, чтобы я не двигалась. Затем трубка, свисающая с моего шлема, хлестнула по потолку капсулы, и ровный поток чистого кислорода зашипел у меня в ноздрях.
Теперь меня трясло.
Зачем мне был кислород?
— Вы ощущаете вкус, личинки? Вкус свободы! — сержант Нэш кричал на меня сверху вниз.
— Воробей? — прошептала я.
Я знала, что она меня не слышала. Она была в капсуле слева от меня, заперта за таким же стеклом и с таким же ровным шипением кислорода в носу. Она, наверное, была такой же, как и я: все, что она слышала, — это собственное неглубокое дыхание и бешеный стук-тук-тук ее сердца.
— Я… я боюсь, — сказала я, с трудом призналась в этом. Эта дрожь прошла по моим рукам и звенела у меня в горле. Я думала, что это может успокоить меня, если я скажу об этом. Поэтому я смотрела на размытый силуэт в капсуле рядом со мной и призналась в этом вслух. — Солатроды причинят мне боль, да? Боже, они ужасно болят. Может, не для Нормала, но для кого-то вроде меня… Думаю, я лучше приму пулю, чем еще один шок.
Расплывчатая фигура Воробья внезапно повернулась ко мне. Я вздрогнула, когда ее голос затрещал в моих ушах:
— Я знала это. Я знала, что ты боишься.
— Ты можешь меня слышать? Ну, какого черта ты ничего не сказала? — пролепетала я, когда она кивнула.
— Я думала, ты знаешь.
— Что?
— Тебя действительно расстреляли? — резко перебила она.
— Ну, да.
— С пулей?
— Да, с чертовой пулей!
— Могу я увидеть шрам? — сказала она после долгой паузы.
Я глубоко вдохнула. Я забыла о том, что была напугана — дыхание должно было удержать меня от полного выхода из себя с кем-то, кто почти вызвал взрыв.
— Зачем? — сказала я сквозь зубы.
— Мне нравится, как они выглядят. Каждый отличается.
— Подожди, ты уже видела пулевые ранения? Где…?
— Хорошо, личинки! Приготовьтесь — мы сейчас заскочим в Сан-Антонэ!
— Где ты раньше видела пули? Воробей! — я била ладонями по стеклу, но она, похоже, меня не слышала. — Воробей!
Огни надо мной мигали три раза, чередуя бледные солнечные огни и сине-зеленую дымку лампочек капсул. Я продолжала пытаться привлечь внимание Воробья, но мне казалось, что наша связь каким-то образом оборвалась. Я была уверена, что именно это и произошло, когда внутри моего шлема эхом раздался голос робота:
— Сейчас капсула номер два будет заполнена. Подождите, пожалуйста.
Огни надо мной начали мигать. Они вращались и ослепляли меня голубыми и зелеными бликами. Из динамиков громко выла тревога. Я не знала, то ли это часть программы, то ли что-то пошло не так.
Я повернулась, чтобы найти дверь капсулы, когда поняла, что что-то было на моих ногах. Что-то было у меня на ногах — какая-то густая липкая слизь, которая сочилась из-под пола капсулы быстрее, чем я успевала от нее уйти. Она приближалась так быстро, что я могла бы подумать, что капсула тонула, если бы в комнате снаружи все не было неподвижным.
— Воробей! — я хлопнула себя по шлему, думая, что, может, это была самодельная система
