– Иногда мне кажется, – задумчиво проговорил Теодор, остановившись рядом со мной. – Что высшие откровения бытия сокрыты в музыке, и в единстве звучания инструмента и человеческого голоса с нами говорит само мироздание. А что думаете об этом вы, Эжени?
– А я не умею так красиво говорить, – пожала плечами я, физически ощущая, как самолично разрушаю очарование момента. – Поэтому скажу просто: мне понравилось.
– Я рад, Эжени, – губы короля тронула теплая улыбка.
– Музыку смыслом наполняет человек, – тихо произнесла Аннель. – В самой изысканной мелодии звучит голос ее создателя.
– Но кто может утверждать, что творец не вторит высшему божественному началу? – Лукаво блеснул глазами Теодор. – Разве творение не является апофеозом снизошедшего на автора вдохновения? Искра таланта дарована избранным, дабы те следовали своему предназначению.
– Тогда мироздание удивительно многоголосо, – глаза Аннель поймали взгляд Теодора. – Ибо каждый слышит его по-своему.
– Но, тем не менее, говорят они об одном, – торжественно проговорил король. – Кроме тех, конечно, кто изменил своей сути поводыря. Это великий дар, но и неизмеримая ответственность.
– Ау, народ, вы меня теряете, – тихо пробормотала я, чувствуя глухую тоску.
Высокий и статный мужчина, хрупкая и нежная девушка – Теодор и Аннель так хорошо смотрелись рядом, что я сама залюбовалась. Я же рядом с королем напоминаю инородное тело, коим по сути и являюсь. Черт, они же друг друга с полуслова понимают, а я понятия не имею, о чем говорить с венценосным женихом!
Я отвернулась, прикусив губу. Концерт продолжался.
Но не спектакль, не приемы и не новые непривычные обязанности должны были стать моим самым страшным кошмаром. Бал! Именно он для меня представлял самое серьезное испытание.
На подготовку меня к торжественному представлению народу верная Марта с помощью еще одной девицы потратили больше двух часов. Я с утра была нервной, но после глотка отвара и горячей ванны с травами немного успокоилась. Жаль ненадолго, но настой, выданный мне придворным лекарем, с каждым разом действовал все слабее, а позволить себе от него полностью отказаться я пока не могла.
Для бала мне приготовили пышное платье из серебряной парчи, расшитое по корсажу крохотными поблескивающими камнями. До меня не сразу дошло, что это бриллианты. Наряд был красив невероятно, но я предпочла бы более скромное платье из темного бархата.
Меня затянули в корсет, нацепили специальный каркас из трех обручей, призванный поддерживать широкую юбку, натянули поверх жесткую металлизированную ткань, грубую и легко мнущуюся.
В зеркале отражался призрак – вытравленные до седины всклокоченные волосы, которые сегодня впервые не стали ни прятать под шляпку, ни собирать в прическу, да лицо, белизну которого серебристое платье только подчеркивало.
Макияж, нанесенный Мартой, лишь немного поправил дело. Косметикой я и дома не особо увлекалась – скорее пользовалась по необходимости. Здесь же в моем распоряжении оказался и вовсе минимум. Так сказать, белила плюс румяна: получаем тональный крем. Шутка, конечно, но не далекая от правды. Во всяком случае, помада для губ здесь была представлена ограниченным рядом оттенков: светлые превращали меня в бледную моль, яркие – делали похожей на разбитную девицу легкого поведения. Сама я почти перестала краситься, но сегодня положение обязывало.
На шею легло тяжелое холодное колье, висячие серьги щекотали кожу при каждом повороте головы. Комплект аксессуаров дополнил веер на два тона темнее, чем платье. Ни браслетов, ни диадем, ни колец – обручальное забрал за час до церемонии лорд Брион, и теперь оно должно было возвратиться на мой палец в присутствии десятков свидетелей. Брр.
В бальный зал я входила чуть дыша, благо объявлять мой приход сегодня церемониймейстер не должен был. До появления Его Величества и собственно официального начала оставалось еще порядка получаса, но народ уже давно начал собираться. Изысканно одетые аристократы неспешно прогуливались по залу, раскланиваясь друг с другом и заводя неспешные беседы.
На меня смотрели с любопытством и недоумением, а я отчаянно высматривала в этой толпе хоть одно знакомое лицо. Увы, Аннель еще не пришла, и я осталась в гордом одиночестве.
Машинально улыбаясь и отвечая на редкие приветствия неловкими реверансами, я притулилась в стороне от гостей. Чтобы занять руки, я раскрыла веер и начала медленно обмахиваться. От любопытных взглядов выбранная позиция спасала мало. Заметив, что в мою сторону направляется какой-то молодой дворянин, я нервно замахала веером на себя. Незнакомец двигался целеустремленно, но когда я едва не выронила веер и поскорее его захлопнула, на мгновение задержав между ладоней, он резко остановился, поклонился мне и отправился восвояси. Я проводила дворянина недоуменным взглядом и раздраженно похлопала сложенным веером по юбке, попадая то сбоку, то спереди. Потом, чтобы сменить позу и не казаться неестественно застывшей, согнула руку в локте и небрежно прислонила веер к верхней части декольте. Постояла так, переложила веер из правой руки в левую, снова раскрыла выданное мне опахало и продолжила маяться дурью.
– Леди Эужения, – промурлыкал за моим плечом лорд Брион. Я вздрогнула от неожиданности, а маг, явно довольный произведенным впечатлением, обогнул меня и остановился рядом. – Леди, вы так рьяно размахиваете своим веером, что уже успели сделать два нескромных предложения присутствующим здесь лордам и три откровенно неприличных – сопровождающим их дамам.
– Ой, – злосчастный веер чуть не вывалился у меня из рук. Да, я читала когда-то, что существовала целая система тайных знаков, передаваемых с помощью этого предмета, но такая практика существовала на Земле и в очень давние времена. Про Монтеррейс меня никто не предупреждал! Значит, косые и недоуменные взгляды не были плодом моего разыгравшегося воображения. Стыдно-то как!
– Успокойтесь, леди, – лорд Брион перехватил мои трясущиеся руки. – Я пошутил!
– Шуточки у вас, лорд, – проворчала я и осторожно высвободилась. – Так и хочется сделать ответную… э… шутку.
– Пошутил в том смысле, что ваши предложения никто не воспримет всерьез: вы-то гостья и можете не знать некоторых нюансов, – насмешливо просветил меня маг. – Но окружающих вы повеселили. Как Аннель вообще позволила вам взять в руки веер?
– Я задавила ее грубой массой, – огрызнулась я, прикидывая, как бы отделаться от назойливого собеседника. Выбирая между обществом придворного мага и одиночеством, я безоговорочно предпочту второе. Значит, проследить за моими промахами он успевает, а вот сохранять мой статус-кво в его намерения не входит.
