— Зачем-зачем! А сам подумай: зачем меняла нужен? Деньги обменять, зачем ещё!
— А… тогда да… А я уж подумал… Коли так — ступай к Замковой площади, как пройдёшь через рынок, так сверни во второй проулок, что направо, а там чуть-чуть пройдёшь, да кого-нито из этих злоехидов обязательно застанешь. Только зря ты к ним собрался, ей-Богу зря! Вконец разорят, в одной срачице отпустят: знаем мы это племя! Не зря их Господь Исус вервием гонял — видно, даже Его смирению край пришёл, коли так осерчал!
Судя по всему, парень сел на своего любимого конька и вознамерился закатить юдофобскую речь часика эдак на два-три. Слушать вольный пересказ четырёх Евангелий в исполнении религиозного фанатика у меня никакого желания не было, и, скомкано простившись со случайным собеседником, я резво ретировался. В конце концов, проблемы местных католическо-иудейских взаимоотношений меня пока что не касаются: чехи местные — люди как люди, со своими закидонами, — а у кого их нет? — а с евреями в Средневековье, как я уже понял, лучше всего всякие отношения сводить к минимуму. Толерантностью в средние века и не пахнет, что следует принять как данность. Всё равно изменить что-либо я пока не в состоянии, да и надо ли что-то менять? О погромах пока не слыхал, монголы силой своих туменов поддерживают равноправие всех местных религий, да и слишком много иудеев в маленьком Жатеце быть, по идее, не должно — нечего им тут делать…
Одна мысль крутилась у меня в голове: что за странное требование к вербуемым в армию возчикам, вернее, к их лошадям, выдвинул местный князь? Кстати, так и не узнал, как его зовут-то: как-то даже неудобно — на чужой земле живу, а как хозяина звать, не ведаю. Нехорошо. Однако зачем князю в военном обозе лошади, не боящиеся грома и молнии? Сражаться в грозу — удовольствие ниже среднего: и подвижности у бойцов никакой, ибо ноги в грязюке разъезжаются, и тетивы из сухожилий у луков размокают, а синтетических пока не придумали… Луки! Ведь в этом мире луки и арбалеты монголами запрещены: они сурово карают даже за прикосновение к этому оружию, оставив право владения луками лишь за собой! Следовательно, княжеское войско луки использовать не станет. А что станет? Ведь как ни крути, а без дальнобойного оружия тяжеловато сражаться. Ну, пращи — это понятно… Ещё камнемёты какие-нибудь… И огнестрел? Ведь формально огнестрельное оружие не запрещено, так? Если же это так, значит в этом мире уже изобретён порох. Хотя, как я понимаю, само это оружие ещё крайне несовершенно и имеет пока, в основном, не "убивательный", а "пугательный" характер: тех же скачущих в атаку кавалерийских лошадей залпами разгонять, к примеру, уже можно, а вот вражеского командира на дальнем расстоянии выстрелом снять — проблематично…
А раз тут есть порох — тогда, Макс, живём! Фехтовальщик из меня никакой: как-то не принято в копарьских кругах мечами-шпагами размахивать, у нас иные умения ценятся, — а вот стрелок я вполне приличный, да и знание матчасти разнообразного "стволья" — и не на уровне "мурзилок" — имеется. Чего-чего, а это дело мы любим…
Добро, пометим временно идейку об обзаведении личным огнестрелом как "важную", и отложим на особую полочку в памяти. А пока — похоже, пора сворачивать в тот самый второй проулок от Замковой площади, где обретаются местные "банкиры".
Улочка по местным меркам как улочка… Ничего особенно выдающегося: та же теснота, такая же сортирная вонища… Над дверями лавок — они же мастерские — на горизонтальных поперечинах висит вещественная реклама для малограмотных горожан. Вот вырезанные из дерева и покрытые фальшивой позолотой ожерелья и кольцо, достойное по размерам украсить палец какой-нибудь жительницы Бробдингнега. Вот деревянный же карп на сковородке. Вот крокодил и жезл, обвитый змеями: то, что владелец лавки имеет отношение к таможне — крайне сомнительно, следовательно, примем за рабочую версию, что это всё-таки жезл не Меркурия, а Асклепия, и зайдя внутрь, окажешься в аптеке или амбулатории. Хотя для чего тутошним "Айболитам" крокодил — ума не приложу! Чем дальше двигаюсь вглубь проулка — тем меньше разнообразие вывесок. Теперь почти на всех горизонтальных древках, будто флаги, слабый ветер полощет длинные юбки и штаны. Штаны прямые холщовые, с кожаными нашлёпками сзади и без таковых, штаны суконные зауженные, парчовые и вроде бы даже шёлковые колготки с завязками на поясе… Серые, зелёные, лиловые, алые, синие, чёрные… Надо понимать — традиционный промысел местечковых кравцов здесь процветает, а судя по тканям, заказчики у портняжек не из бедняков…
Это, конечно, неплохо, но… Но где, ёлочки зелёные, здесь контора менялы-то? Штаны и крокодилы с посохами мне пока без надобности: своё имеется. А вот конвертировать монеты Банка России в местную валюту желательно побыстрее: на рубли двухтысячных годов выпуска здесь всё равно ничего толком не купишь.
Ладно, как говорится, "язык до Киева доведёт, а длинный язык — доведёт до Магадана". Займёмся опросом местных: привычное занятие для копаря. Сегодня меня указание мест былых боёв не интересует, так что, надеюсь, традиционных сказок про "утопленный в сорок первом в ближайшем болоте "королевский тигр" с ящиком невручённых Рыцарских крестов и экипажем из обергруппенфюреров СС" мне рассказывать не станут…
Так… На улице отчего-то прохожих не наблюдается, если не считать, конечно, пары переваливающихся гусаков. Дярёвня… Тьфу, Европа!… Ладно, гора к Магомету идти не собирается — ну и шут с ней. Приподняв тяжёлую дверь — похоже, на нормальных металлических петлях в эти времена экономят повсеместно — вхожу в "ювелирный магазин".
— Билять!
Нет, товарищи дорогие, ежели дело так дальше пойдёт — то я скоро всех поубиваю нафиг или сам убьюсь! Ну кто, блин горелый, сразу за порогом такие высокие ступеньки делает-то? Да ещё и освещения в комнате — одна чуть приоткрытая оконная ставня да то-о-оненькая лучинка. Так ведь весь покупательский контингент сослепу может ноги переломать!
— Какая ложь? — немецкий стоящего за прилавком типично-анекдотического "представителя богоизбранного народа", чуть старше сорока лет, чью хрестоматийность портит лишь круглая шапочка вроде татарской тюбетейки моего времени на темени вместо кипы-"ермолки", был гораздо более беглым, чем мой — У меня всегда всё настоящее, всё взаправду! Спросите кого хотите, почтенный: каждый скажет, что у Хаима самые наилучшие украшения, и золото самое мягкое и камни самой чистой воды! Даже пражские ратманы посылают к Хаиму за украшениями, не говоря уже об окрестных панах!
Впрочем, почтенный, как вижу, чужестранец, что ему до здешних панов! Это Вы очень правильно зашли — у Хаима всегда найдётся товар, достойный такого почтенного молодого человека!
