— Положи на место то, что ты взял со столика, — ледяным тоном повторил маг. — Для тебя это все равно просто бесполезный кусочек камня. Твое дело — мыть колбы, пыль вытирать и не путаться под ногами, а рунами займутся те, кому это под силу.
Мальчик побледнел… свободная рука его сжалась в кулачок. Дивин вдруг резко вскинул руку с руной над головой и… и произошел взрыв. Колбы на алхимическом столике треснули, камень в руке мальчика заискрил, Ксардас взорвался не хуже магии, тщательно отбираемой бранью, а Лестер поднял голову, и посмотрев на меня бессмысленным взглядом, снова затих.
Дивин выглядел безобразно гордо, когда маг, схватив мальца за шкирку, выволок его в комнату с Лестером. Тут-то они и увидели меня.
Я едва не расхохоталась… настолько глупо все это выглядело: Ксардас с разъяренным выражением лица и бешеными глазами; сияющий, как первый снег Дивин, болтающийся в руке мага, и продолжающий сжимать руну, и Лестер… (куда ж без него!)… — все это вдруг замерло. Просто стоп-кадр какой-то!
Дивин захлопал, а Ксардас открыл рот, но что сказать — не придумал…
Немая сцена.
— Ксардас, отпусти ребенка, — я не выдержала и рассмеялась. — Подумаешь, руна…
— Мне не нужен ученик! Мне и помощник-то не нужен, по большому счету, — нашелся Маг. — Притащила мальчишку — сама и воспитывай! Почему я расхлебывать это должен? Он мои вещи ломает, отвлекает меня от работы…
— Он просто ребенок… — примиряющее начала я.
— Я не ребенок! — обиделся Див.
Мы так и продолжили бы припираться, если бы не…
— Ксардас, а кто мне сказал не беспокоить Варду? — парень вырос у меня за спиной бесшумно, как кошка.
— Как "Жуки"? Что-то ты быстро… — улыбнулась я.
— Подождут "Жуки", — отмахнулся парень. — А Дивин чего опять натворил?
— Распечатал руну… со взрывом, — процедил старик. — В кабинете бардак. Ни одной целой колбы.
— И как тебе это удалось, — обратившись к мальчику, спросил мой герой.
— Уметь надо! — небрежно бросил Див, все еще болтаясь у мага в руке.
— Да ты талант, я погляжу, — рассмеялся парень, а потом добавил, обращаясь к Ксардасу: — Отпусти его, я куплю тебе еще колб и принесу, прямо сейчас, если хочешь.
— Хочу, — ответил маг, отпуская, наконец, мальчика.
Ксардас дал денег на колбы и удалился в кабинет вместе с Дивином, порядок наводить; периодически я слышала, как старик ворчит…
На столе лежали: приличный кусок сыра, палка колбасы, — все это и бутыль с молоком под столом составило мой "завтрак".
— Здравствуй, еда, — сказала я колбасе.
— А может, со мной поговоришь? — спросил "мой" парень.
— Может, и с тобой, — согласилась я. — Только поем…
— Ты еще хочешь гулять? — осторожно спросил он. — А то могли бы сходить за колбами? Одному скучно… ерундой заниматься.
— Ну… не знаю, — *… надо же повыпендриваться, чтоб жизнь малиной не казалась.* — Хотя, делать мне все равно нечего, я с удовольствием.
— Хорошо, тогда ешь быстрее, я тебя внизу подожду, — ответил парень и вышел из комнаты.
Когда я спустилась, он уже сидел на пне перед входом.
— Ну, наконец-то, а то я уж было решил идти тебя искать, — крикнул "мой" парень, только увидев меня.
Мы выдвинулись в сторону города. Пока не было людей, я могла идти в своем родном обличии. Шли медленно, несколько минут молчали… первым заговорил он.
— Ты действительно хочешь знать, что со мной случилось в тот день? — спросил он, остановившись.
— Да, — не колеблясь, ответила я.
— Тогда давай присядем где-нибудь… — со вздохом сказал он, — Рассказ будет долгим.
Мы сошли с дорожки и уселись на землю. Парень пристально посмотрел на меня и начал:
— Когда мы с тобой расстались, я зашел в бар и пропустил кружечку пивка, потом… — он на мгновенье зажмурился, — потом ко мне подошел какой-то тип и сказал, что Кассия хочет меня видеть. Я так и так к ней собирался, но раз такое дело, подумал я… Что-то дернуло меня обходить через пирс. Я был слегка не в себе, после того случая… с Кантаром. Мне стоило насторожиться, еще когда вор на входе запер за мной дверь на ключ.
— Слушай, если тебе неприятно, можешь не говорить, — оборвала я рассказ.
— Нет, ничего. Все в порядке, — успокоил меня парень. — Мне же нужно кому-то рассказать. А ты закончишь историю… расскажешь, что было дальше.
— Хорошо, тогда я слушаю, — согласилась я.
— Я направился прямиком к Кассии. Там меня уже ждали, — он поежился. — На входе стояли двое, они меня впустили. Кассия завела обычную беседу: о городе, о Чашах… короче ни о чем. Тут я и спросил, зачем она меня звала. И эта… эта…
Парень затих и сжал кулаки. Я осторожно подсела поближе и обняла его…
— Спасибо, конечно, — сказал он, высвобождаясь из моих рук, — но жалеть меня не надо… сам виноват, слишком сильно я ей доверял. Надо было слушаться тебя… Она ведь тебе не нравилась. Очевидно, ты лучше меня разбираешься в людях.
— Если тебе от этого легче, то для меня эта новость была как удар молотом по голове, — честно призналась я.
— Небольшое утешение, — улыбнулся парень. — Значит, эта… Кассия, начала расспрашивать меня о Зачарованном Звере, о том, где он обитает и как его найти и поймать. Я сказал, что не знаю об этом ничего, она не поверила… А потом кто-то из тех молодцов, что меня пропускали, чем-то тяжелым по голове ударил сзади.
Парень вздохнул и зажмурился. Мы сидели тихо, так тихо, что было слышно, как ветерок в траве шелестит. После некоторой паузы он дорассказал мне историю до конца. И про пытки и про допрос… и про то, что не сказал ничего.
— Почему? Почему ты не сказал… — почти прошептала я. — Мог бы сказать все что угодно, а я бы все равно искала бы тебя, и ничего они бы мне не сделали!
— Я же мужчина, — твердо сказал парень — в этом ответе было все. Его не нужно было комментировать или дополнять.
— Ты — мой ГЕРОЙ, — я смотрела на него, а в глазах у меня стояли слезы.
Повисло молчание. Я сидела с широко распахнутыми глазами, и вода бежала по моим щекам, а он смотрел на меня, не понимая причины моей реакции, и на все это смотрело солнце. Когда я почувствовала, что пауза становится неловкой, а молчание глупым, вытерла влажное лицо и принялась рассказывать мою часть истории. Я поведала обо всем: про Ларса, про смерть воров и полет, про Ватраса, про тролля и Солнечное Алоэ, про ритуал. Парень слушал меня с неподдельным интересом. Когда я наконец умолкла, он весело спросил:
