Но она не закричала и не побежала, когда я подумал о том, что она может это сделать.
Она просто смотрела на сломанный круг и повторила: "Что ты делаешь?"
Когда я, наконец, заговорил, мой голос звучал странно для моих собственных ушей.
- Все Эдема Руэ одна семья, - объяснил я.
- Как закрытый круг.
Не имеет значения, если некоторые из нас чужие другим, мы все остаемся семьей, по-прежнему близкими.
У нас должно быть так, потому что мы всегда чужие там, где мы идем.
Мы рассеяны и люди ненавидят нас.
- У нас есть законы.
Правила, которым мы следуем.
Когда один из нас делает то, что не может быть прощено или исправлено, если он ставит под угрозу безопасность и честь Эдема Руэ, его убивают и помечают сломанным кругом, чтобы показать, что он больше не один из нас.
Это редко делается.
Это редко требуется.
Я вытащил железо из огня и пошел к следующему телу.
Отто.
Я прижал ее к тыльной стороне его ладони и слушал ее шипение.
- Это были не Эдема Руэ.
Но они выдавали себя за них.
Они делали такие вещи, которые Эдема никогда не будут делать, так что я сделаю так, что мир узнает, что они не были частью нашей семьи.
Руэ не поступают подобно тому, что сделали эти люди.
- Но фургоны, - запротестовала она.
- Инструменты.
- Это были не Эдема Руэ, - строго сказал я.
- Они, вероятно, не были даже реальными актерами, просто группа воров, которые убили труппу Руэ и пытались занять их место.
Крин взглянула на тела, затем обратно на меня.
- Так ты убил их за то, что они прикидывались Эдема Руэ?
- За то что прикидывались Руэ?
Нет. - Я положил железо обратно в огонь.
- За убийство труппы Руэ и воровство их фургонов?
Да.
За то, что они сделали вам?
Да.
- Но если они не являются Руэ... - Крин посмотрела на ярко окрашенные фургоны.
- Как?
- Мне самому это любопытно, - сказал я.
Вытащив сломанный круг из огня еще раз, я перешел к Аллегу и прижал его к ладони.
Фальшивый актер дернулся и очнулся от собственного крика.
- Он не мертв! - воскликнула пронзительно Крин.
Я ранее осматривал рану.
- Он мертв, - холодно сказал я.
- Он просто не перестал еще двигаться. - Я повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза.
- Как насчет этого, Аллег?
Как ты нашел пару фургонов Эдема?
- Ублюдок Руэ, - обругал он меня, слабо сопротивляясь.
- Да, - сказал я, - это я.
А ты нет.
Итак, как же ты узнал знаки моей семьи и их обычаи?
- А как ты узнал? - спросил он.
- Мы знаем слова, рукопожатия.
Мы знаем о воде и вине и песнях перед ужином.
Как ты узнал?
- Вы думали, что могли обмануть меня?- Сказал я, чувствуя, как мой гнев опять скручивается внутри меня, как пружина.
- Это моя семья!
Как я могу не знать?
Руэ не делают того, что делали вы.
Руэ не крадут, не похищают девушек.
Аллег покачал головой с насмешливой улыбкой.
На его зубах была кровь.
- Все знают, чем вы занимаетесь.
Мое терпение лопнуло.
- Все думают что знают это!
Они думают, что слухи - это правда!
Руэ такого никогда не делают! - я жестикулировал как безумец.
- Люди думают такие вещи из-за таких как вы! - Мой гнев разгорелся еще сильнее и я понял, что кричу.
Теперь рассказывай все, что я хочу знать, или Бог заплачет, когда услышит, что я с тобой сделал! -
Аллег побледнел и ему пришлось сглотнуть, прежде чем он обрел дар речи.
- Здесь был старик, его жена и несколько других актеров.
Я путешествовал с ними полгода.
В конце концов они приняли меня. - Он выдохнул и захрипел, когда попытался вдохнуть.
Он сказал достаточно.
- Таким образом ты убил их.
Аллег энергично затряс головой.
- Нет...
мы были атакованы на дороге. - Он слабо махнул рукой на остальные тела.
- Они удивили нас.
Остальные актеры были убиты, но я был просто...
оглушен.
Я осмотрел ряд тел и почувствовал, как гнев вспыхивает, хотя я уже знал.
Никак иначе эти люди не смогли бы путешествовать с парой фургонов Эдема с их нетронутой маркировкой.
Аллег заговорил снова.
- Я показал им потом...
Как играть, как труппа. - Он снова сглотнул от боли.
- Хорошая жизнь.
Я отвернулся от отвращения.
Он был одним из нас, в дороге.
Одним из нас, принят в семью.
Он сделал все в десять раз хуже, зная это.
Я снова толкнул подкову на угли в огне, потом посмотрел на девушку, пока она нагревалась.
Ее глаза становились, как кремень, когда она смотрела на Аллега.
Не уверен, что это было правильно делать, я предложил ей клеймо.
Ее лицо стало жестким и она взяла его.
Аллег, казалось, не понимал, что вот-вот произойдет, пока она не поднесла раскаленное железо к его груди.
Он вскрикнул и скрутился, но ему не хватило сил, чтобы уйти, когда она прижала его к нему.
Она поморщилась, когда он слабо боролся против железа, ее глаза были полны сердитых слез.
После долгой минуты она вытащила железо в сторону и стояла, тихо плача.
Я позволил ей это.
Аллег посмотрел на нее и как-то сумел найти свой голос.
- Ах, девушка, у нас были хорошие времена, не так ли? - Она перестала плакать и посмотрела на него.
- Нет...
Я резко ударил его ногой в бок прежде, чем он смог сказать что-нибудь еще.
Он застыл в немой боли и плюнул на меня кровью.
Я нанес еще один удар и он обмяк.
Не зная, что делать, я взял обратно клеймо и начал нагревать его снова.
Наступила долгая тишина.
- Элли все еще спит? - спросил я.
Крин кивнула.
Как ты думаешь, ей поможет, если она увидит это?
Она думала об этом, вытирая лицо рукой.
- Я так не думаю, - сказала она наконец.
- Я не думаю, что она сможет смотреть на это прямо сейчас.
У нее не в порядке с головой.
- Вы двое из Левеншира? - спросил я, чтобы сохранить молчание на расстоянии вытянутой руки.
- Ферма моей семьи к северу о Левиншира, - сказала Крин.
- Отец Элли - мэр.
- Когда они приходили в ваш город? - спросил я, когда взял клеймо обратно в другую руку.
Сладкий запах обугленной плоти густел в воздухе.
- Какой день это был?
Я считал в моей голове.
- Феллинг. (прим.: атуранский день недели)
- Они приехали в город на Теден (прим.: праздник). - Она замолчала.
- Пять дней назад? - Ее голос был с оттенком недоверия.
- Мы были рады получить шанс посмотреть пьесу и услышать новости.
Услышать немного музыки. - Она опустила взгляд.
- Они разбили лагерь на восточном краю города.
Когда я пришла узнать мою судьбу у предсказателя, они сказали мне вернутся назад в ту же ночь.
