— Седрик? — непонимающе переспросил Рон, после того как Эрни убежал.
— Диггори, — объяснил Гарри, — наверное, он подаст заявку на участие в турнире.
— Этот идиот? Чемпион «Хогварца»? — вытаращил глаза Рон. Они с Гарри уже пробирались к лестнице.
— Никакой он не идиот, просто ты его не любишь, потому что из-за него «Гриффиндор» проиграл «Хуффльпуффу», — сказала Гермиона. — А я слышала, что он очень хорошо учится — и кроме того, он староста.
Слово «староста» она произнесла так, словно это окончательно решало вопрос.
— Тебе он нравится только потому, что он красивый, — уничтожающе бросил Рон.
— Извините, когда это я судила о людях только по внешности? — возмутилась Гермиона.
Рон громко и фальшиво закашлялся, и в этом кашле отчётливо прозвучало: «Чаруальд!»
Объявление в вестибюле оказало сильное воздействие на обитателей замка. Всю следующую неделю, куда бы Гарри ни пошёл, разговоры были только об одном: о Тремудром Турнире. Подобно вирусу гриппа, от одного другому передавались слухи: кто собирается попробовать стать чемпионом «Хогварца», в чём будут заключаться задания Турнира, а также чем отличаются учащиеся «Бэльстэка» и «Дурмштранга» от них самих.
Более того, Гарри заметил, что в замке проводится генеральная уборка. Например, некоторые особо запачканные портреты отчистили, к величайшему неудовольствию самих изображений, которые сидели нахохлившись, мрачно ворчали и морщились, ощупывая покрасневшую, раздражённую кожу на лицах. Рыцарские доспехи внезапно засверкали и перестали скрипеть. А Аргус Филч настолько свирепо вёл себя с теми, кто осмеливался не вытереть ноги, что довёл до истерики пару первоклассниц.
Остальной штат школы пребывал в странном напряжении.
— Длиннопопп, вы, главное, перед «Дурмштрангом» будьте любезны не показывать, что не в состоянии выполнить простого Оборотного заклятия! — рыкнула профессор МакГонаголл в конце одного особенно трудного урока, на котором Невилль случайно трансплантировал собственные уши кактусу.
Утром тридцатого октября, спустившись к завтраку, ребята обнаружили, что за ночь Большой зал торжественно украсили. На стенах висели громадные шёлковые полотнища, каждое из которых представляло один из колледжей «Хогварца»: красное с золотым львом — «Гриффиндор», синее с бронзовым орлом — «Равенкло», жёлтое с чёрным барсуком — «Хуффльпуфф» и зелёное с серебряной змеёй — «Слизерин». Позади учительского стола висело самое большое полотнище с гербом «Хогварца»: лев, орёл, барсук и змея вокруг большой буквы "Х".
Гарри, Рон и Гермиона увидели за гриффиндорским столом Фреда с Джорджем. Странно, но они опять сидели отдельно от остальных и разговаривали приглушёнными голосами. Рон подошёл к братьям.
— Это, конечно, крах, — мрачно говорил в это время Джордж Фреду, — но если он сам не захочет с нами говорить, то нам всё равно придётся послать ему письмо. Или сунем ему письмо прямо в руку, не может же он вечно нас избегать.
— Кто вас избегает? — спросил Рон, садясь рядом.
— Жалко, что не ты, — Фреда раздражило, что их прервали.
— А что крах? — обратился Рон к Джорджу.
— Крах — когда у тебя вместо брата любопытная Варвара, — ответил Джордж.
— Вы как, придумали насчёт Турнира? — поинтересовался Гарри. — Есть идеи, как подать заявку?
— Я пытался спросить у МакГонаголл, как выбирают чемпионов, но она не говорит, — горько сказал Джордж. — Только велела мне замолчать и не отвлекаться от превращения енота.
— Интересно, какие там будут состязания? — задумчиво протянул Рон. — Знаешь, Гарри, я уверен, мы вполне могли бы с ними справиться, мы ведь и раньше бывали во всяких опасных переделках…
— Но не перед судьями же, — возразил Фред. — МакГонаголл говорит, что баллы начисляются в соответствии с тем, насколько безупречно выполнено задание.
— А кто судьи? — спросил Гарри.
— Прежде всего, директора школ-участниц, — изрекла Гермиона. Все сильно удивились и повернулись к ней, — исходя из того, что на Турнире 1792 года все три директора получили ранения: взбесился василиск, которого чемпионы должны были поймать.
Она заметила, с каким выражением все на неё смотрят, и, как всегда разозлившись, что никто не читал тех книг, которые читала она, произнесла:
— Всё это есть в "Истории «Хогварца». Хотя, разумеется, эта книга не вполне достоверна. «История „Хогварца“, исправленная и дополненная» — было бы более правильное название. Или: «В высшей степени искажённая и выборочная история „Хогварца“, сильно приукрашивающая наиболее отвратительные аспекты».
— О чём это ты? — не понял Рон, зато Гарри уже догадался, к чему она клонит.
— Я о домовых эльфах! — громогласно заявила Гермиона, доказав Гарри, что он был прав. — Нигде, ни на одной из тысячи страниц "Истории «Хогварца» не упоминается, что все мы участвуем в угнетении сотен рабов!
Гарри покачал головой и занялся омлетом. Отсутствие у них с Роном энтузиазма никоим образом не охладило пыл Гермионы в деле борьбы за справедливое отношение к домовым эльфам. Мальчики, конечно, честно сдали по два сикля за значок «П.У.К.Н.И.», но только затем, чтобы она наконец отстала. Сикли были потрачены зря — если их уплата к чему и привела, так только к тому, что Гермиона стала выступать ещё больше. Она бесконечно донимала Гарри и Рона, сначала чтобы они носили значки, потом чтобы агитировали других делать то же самое, кроме того, она взяла моду вечерами ходить по общей гостиной, загоняя народ в угол и грохоча консервной банкой для пожертвований у них перед носом.
— Вы отдаёте себе отчёт в том, что вам меняют бельё, разводят огонь, готовят еду, убирают классы, и всё это делают несчастные существа, которым за это не платят и вообще используют их как рабов? — свирепо вопрошала она.
Некоторые, например, Невилль, отдавали деньги, лишь бы избавиться от грозного взгляда Гермионы. Некоторые слегка заинтересовались её речами, но не хотели принимать в кампании активного участия. Большинство относилось к происходящему как к шутке.
Сейчас Рон закатил глаза к потолку, откуда лился яркий осенний солнечный свет, а Фред внезапно проявил живейший интерес к бекону (близнецы отказались заплатить за значок «П.У.К.Н.И»). Джордж, тем не менее, склонился к Гермионе.
— Слушай, Гермиона, а ты когда-нибудь была на кухне?
— Разумеется, нет, — отрезала Гермиона, — учащимся запрещено нахо…
— Ну, а мы были, — перебил Джордж, сделав жест в сторону Фреда, — тыщу раз, ходили за едой. Так вот: мы с ними общались. Они счастливы. Они уверены, что у них самая лучшая в мире работа…
