— Это потому что они необразованы и потому что им промывают мозги! — пылко заговорила Гермиона, но её слова потонули во внезапно раздавшемся под потолком громком шелесте, возвестившем о прибытии почтовых сов. Гарри сразу посмотрел вверх и увидел стремительно приближающуюся Хедвигу. Гермиона сразу замолчала; она и Рон тревожно следили глазами за совой — а та опустилась к Гарри на плечо, сложила крылья и устало протянула лапку.
Гарри снял с лапки ответ Сириуса и предложил Хедвиге шкурку от бекона, которую она с благодарностью приняла. Затем, убедившись, что Фред с Джорджем погрузились в обсуждение Тремудрого Турнира, Гарри шёпотом прочитал письмо Рону и Гермионе:
Гарри!
Зря старался. Я вернулся и нахожусь в надёжном укрытии. Мне нужно, чтобы ты информировал меня обо всём, что происходит в «Хогварце». Только не посылай Хедвигу и вообще меняй сов почаще. Обо мне не беспокойся, но сам будь осторожен. Не забывай, что я говорил о шраме.
Сириус
— А зачем почаще менять сов? — тихо спросил Рон.
— Хедвига привлекает слишком много внимания, — сразу же объяснила Гермиона, — она выделяется. Представьте, полярная сова, постоянно появляющаяся возле укрытия… Они же у нас не водятся, правильно?
Гарри скатал письмо и убрал во внутренний карман, не понимая, стало ли его беспокойство сильнее или слабее, чем раньше. Видимо, раз Сириусу удалось пробраться в страну, и его не поймали, это уже что-то. При этом Гарри не мог не признать — сознание того, что Сириус рядом, прибавляло уверенности; да и ответов на письма не придётся так долго ждать.
— Спасибо, Хедвига, — он погладил сову. Та сонно ухнула, быстро сунула клюв в Гаррин кубок с соком и улетела, явно мечтая о хорошем длительном отдыхе в совяльне.
В этот день воздух был пронизан приятным ожиданием. На уроках никто ничего не слушал, думая только о скором прибытии гостей. Даже зельеделие оказалось более сносным, чем обычно, поскольку его на целых полчаса сократили. Как только прозвонил колокол, Гарри, Рон и Гермиона помчались в гриффиндорскую башню, бросили там рюкзаки с учебниками, натянули мантии и кинулись вниз в вестибюль.
Завучи колледжей построили своих подопечных в линейки.
— Уэсли, поправьте шляпу, — приказала профессор МакГонаголл. — Мисс Патил, снимите с волос эту дурацкую штуку.
Парватти надулась и сняла с косички большую узорчатую бабочку.
— Следуйте за мной, — сказала профессор МакГонаголл, — первоклассники пойдут первыми… не толкайтесь…
Они спустились по парадной лестнице и выстроились перед замком. Вечер был ясный, холодный; сгущались сумерки, и бледная, прозрачная луна уже сияла над Запретным лесом. Гарри стоял между Роном и Гермионой в четвёртом ряду и смотрел на Денниса Криви, дрожащего от нетерпения среди прочих первоклашек.
— Почти шесть, — Рон посмотрел на часы, а затем воззрился на дорогу, ведущую к воротам. — На чём, как вы думаете, они приедут? На поезде?
— Сомневаюсь, — мотнула головой Гермиона.
— А как же тогда? На мётлах? — высказал предположение Гарри, поглядев на звёздное небо.
— Не думаю… слишком уж они издалека…
— Портшлюс? — гадал Рон. — Или они аппарируют — может, у них в стране это разрешается, даже если тебе нет семнадцати?
— На территорию «Хогварца» аппарировать нельзя — сколько раз можно повторять! — раздражённо бросила Гермиона.
Они живо водили глазами по темнеющему двору, но нигде не замечали никакого движения; кругом было тихо, спокойно и безмолвно, как обычно. Гарри начал замерзать. Скорее бы уж… Может быть, иностранные гости подготовили торжественный въезд?… Ему припомнились слова мистера Уэсли, сказанные им в лагере перед финалом кубка: «Мы не меняемся, не можем не бахвалиться друг перед другом, когда собираемся вместе»…
И тут вдруг послышался голос Думбльдора из заднего ряда, где он стоял вместе с остальными учителями:
— Ага! Если не ошибаюсь, приближается делегация от «Бэльстэка»!
— Где? — сказало сразу много ребят, и все завертели головами в разные стороны.
— Вон там! — проорал какой-то шестиклассник, показывая в сторону леса.
Нечто огромное, существенно превышающее размерами метлу — и даже сто мётел — неслось по тёмно-синему небу к замку, с каждой секундой увеличиваясь.
— Это дракон! — закричал один, совершенно потерявший голову, первоклассник.
— Да ты что!… Это летающий дом! — возразил Деннис Криви.
Догадка Денниса была ближе к истине… Задевая при спуске верхушки деревьев, гигантский чёрный силуэт попал в лучи света, льющиеся из окон замка, и все увидели, что на них несётся огромная, бледно-голубая, величиной с дом, карета, запряжённая дюжиной крылатых коней. Каждый из них был размером со слона.
Первые три ряда учащихся отшатнулись при виде кареты, всё быстрее мчащейся к земле. И сразу же — со страшным грохотом, заставившим Невилля отпрыгнуть назад, наступив на ногу пятикласснику-слизеринцу — копыта коней, огромные как обеденные блюда, ударились о землю. Через секунду, подпрыгнув на невероятных колесах, приземлилась и сама карета. Золотые кони поводили гигантскими головами и выкатывали большие, свирепые красные глазищи.
Гарри успел только заметить, что на двери кареты имеется герб (две перекрещенные золотые палочки, и по три звёздочки, испускаемых каждой), как дверь сразу распахнулась.
Оттуда выпрыгнул мальчик в бледно-голубой робе, наклонился, повозился с чем-то на полу, разложил золотую лестницу. И почтительно отпрянул. Тогда из кареты показался блестящий ботинок на высоком каблуке — ботинок размером с детские санки — а за ботинком почти сразу же последовала самая огромная женщина из всех, когда-либо виденных Гарри. Это немедленно объяснило размеры кареты и коней. Некоторые судорожно ахнули.
Гарри знал только одного такого же большого человека, как эта женщина — Огрида, вряд ли их рост отличался хоть на дюйм. И тем не менее, почему-то — может быть, просто потому, что к Огриду он уже привык — эта женщина (она успела подойти к парадному входу и сейчас с интересом глядела на молчаливую, вытаращившую от изумления глаза, толпу) производила гораздо более внушительное впечатление. Она вошла в круг света, льющегося из вестибюля, и оказалось, что у неё красивое лицо, оливковая кожа, большие чёрные влажные глаза и нос с выраженной горбинкой. Женщина с головы до ног была одета в чёрный шёлк, на шее и толстых пальцах красовались тускло блистающие опалы.
Думбльдор захлопал в ладоши. Следуя его примеру, учащиеся тоже захлопали. Многие привставали на цыпочки, чтобы получше рассмотреть удивительную женщину.
