На перекрестке, где сейчас самый большой в Серых Водах торговый центр, где купить можно хоть черта с кочергой, на пересечении с улицей Новой, заканчивалась тогда короткая, широкая и хорошо убранная, застроенная частными домами Малая Центральная. Налево – тоже новые, советских времен кварталы, частные и многоквартирные дома, магазины, площади. Направо – чуть пройдешь, и спустишься в овраг, разделяющий южную – «старый» и «новый» центр, Скобу, Южный, которого тогда и вовсе еще не было – и северную половины города. Прямо никто не ходил – прямо была Хватовка, оборванная, грязная, населенная «пятой колонной», тонущая в иле и гниющих опилках, высыпающихся из прорех в стенах, без единого чахлого деревца, а из травы лишь осока, крапива да кое-где чернобыльник.
Только спустя тридцать лет, в год успешного полета в космос пусть еще не Гагарина, но хотя бы двух знаменитых собак, вся эта унылая, смердящая тоской и нищетой язва на теле города пошла наконец под ковш экскаватора. На южном краю Хватовки был маленький переулок с частными домами, который стал частью новой улицы – точнее, продолжения старой, потому что решено было продолжить на запад Малую Центральную. Отрыли каналы, отведя лишнюю воду в овраг – те два небольших овражка, в которых вечно сыро, которые пересекают Почтовая, Бригадная, Парижской Коммуны, и есть эти каналы. Почти десять лет прошло, пока почва достаточно просохла. А в шестьдесят девятом встала здесь первая новехонькая пятиэтажка – не панельная, к слову, а кирпичная. Потом построили еще три. На другой стороне улицы уже в восьмидесятые возвели четыре дома с разноцветными балконами. Глядя на эту улицу, и представить было сложно, что находишься в самом что ни на есть захолустье, где больше половины площади застроено самым примитивным на сегодняшний день жильем – частные избушки, часто довоенные, а то и вовсе дореволюционные, без ванн и с дворовыми уборными, стоящие порой в оврагах и чуть ли не на заливных лугах.
Леониду историю этой улицы рассказал Сыч, который в свою очередь услышал об этом от своего деда, когда-то выросшего как раз в этой неуютной Хватовке. Сейчас он неспешно прохаживался по парковке перед маленьким торговым центром на восемь модулей, возле «Моста», ожидая, пока кончится оговоренный с Сычом срок, а именно – четыре часа. Вчера Сыч просил его с утра убраться куда-нибудь пошляться, посмотреть город, так как Леонид один, а Сыч приехал все-таки с женщиной, с которой ему нужно иногда побыть наедине, а гулять по подобным городам она не любит – особенности градостроения в Серых Водах ее не интересуют, да и на улице как-то не того… Словом, по уговору Леонид, проснувшись в девять утра, быстро побрился, прожевал печенье, сел в свою «девятку» и укатил в центр в поисках хоть каких-нибудь развлечений, кроме спиртного – пьянствовать пиво с утра, перед тяжелым днем кладоискателя, не есть разумное решение.
Решив дать на всякий случай молодой паре еще полчаса на экстренный случай, он неспешно проехался еще немного, до «Моста», оставил машину на парковке и отправился пешком изучать единственную в Серых Водах улицу, которую хотя бы теоретически можно было переименовать в проспект. Практически даже она для него была недостаточно широкой. Но улица заканчивалась через несколько сотен метров, точнее, поворачивала вниз к оврагу и растворялась во дворах кирпичных двухэтажек – бесчисленных 41а, 41б… А вот дома 45 по иронии судьбы на улице Победы не было. Была только куча 41-х и маленький кирпичный домик, явно возведенный буквально пару лет назад, под номером 43, в котором обосновался магазин строительных электроинструментов. Прямо же, по ходу основной части, отходила уже другая улица – Театральная, ничем не интересная, даже отсутствием полноценного театра – кому он, конечно, нужен в таком захолустье, и его роль при случае исполнял заурядный Дом культуры, повернутый к улице задней частью, открытая площадка располагалась со стороны оврага.
Изучив улицу, он сейчас бесцельно слонялся по парковке, покуривая и постоянно поглядывая на часы, вычисляя, когда подойдет время ехать домой обедать, а потом – снова рыться в рыхлой комрихинской почве в поисках призрачного богатства. Разглядывал людей, выходящих из «Новой радуги», как назывался торговый центр поменьше. Проходящая мимо него девушка показалась ему смутно знакомой… ее, кажется, Юлия зовут…
- Простите. – неожиданно выскочило из него. – Я тогда бестактно себя повел, в супермаркете.
Она обернулась.
- Нет, все нормально. Для меня такие вещи малозначимы.
- В качестве искупления вины предлагаю подвезти, я как раз еду домой.
Зачем ему это было нужно, он и сам не знал. Приступ альтруизма… сегодня опять жарко, и ей незачем трястить в набитой маршрутке. Если, конечно, она направляется домой.
- Ну… Вообще-то, я не против, если вы осознаете, что ничего скверного со мной по дороге сделать вам не удастся, если вы не полный глупец, конечно. Не сочтите за хамство.
- Не считаю это хамством, да и дурных намерений не имел. – произнес Леонид, распахивая перед ней пассажирскую дверь. – Просто нам по пути, а еще, кажется, ваш местный псих разбушевался. Я утром ехал по Рыбацкой и видел, как он лупцевал кулаками забор.
Здесь он не лгал и не блефовал: действительно, по дороге сюда ему попался по дороге странный типчик, лупящий руками и ногами ни в чем не повинный старый забор вокруг какой-то серо-голубой развалюхи в середине улицы. Завидев приближающуюся машину, психопат было двинулся к ней, но Леонид дал по газам, а догнать «девятку» не под силу даже чемпионам мира по бегу на короткие дистанции, по крайней мере в том месте улицы, где можно разогнаться до пятидесяти.
Юлия изогнула бровь.
- Да? Тогда, пожалуй, поеду лучше с вами. Женщин он не трогает, но мало ли…
Он завел «девятку» и неспешно покатил по Новой вниз, в сторону Кувецкого поля. Движение сегодня было неожиданно плотное, а может, дело было в престарелом ЗиЛе-130, плетущемся спереди и собравшем позади себя уже пяток легковушек – обгон здесь был запрещен.
- И все же вы сели. – решил на всякий случай уточнить перспективы попутчицы Леонид.
- Да, а чего мне бояться? Вас знают люди, которые наверняка встанут на мою сторону, если вы причините мне вред. Номера вашей машины я запомнила. Нижегородские номера здесь я вижу регулярно, но современного стандарта, а не советского, к тому же, чГО – серия редкая. Выезд из города всего один, в случае чего вас легко перехватят. Решите уйти пешком через леса – скорее всего, заблудитесь, вы явно не местный. К тому же, если наш местный психопат разбушевался, мне даже при таком раскладе безопаснее ехать с вами. Поэтому обстоятельства против вас, и если вы потенциальный грабитель или насильник, вы должны быть полным дураком, а на дурака вы не похожи.
- Почему не похож? – поперхнулся Леонид.
- Не хочу хватиться, но у меня хороший нюх на людей, и вы, может быть, не слишком нравственны, но точно не глупы.
- А если я маньяк, который не только насилует, но еще и избавляется от свидетелей?
- Да перестаньте уже. – махнула рукой Юлия. – Если вы так спокойно обо всем этом говорите, вы никакой не маньяк.
- А откуда знаете, что чГО – редкая серия?
Она захихикала.
- Я в детстве читать училась по номерам машин. Горьковские видела почти все, не встречала только на буквы Г, З, Р, Ц и Ч. Сейчас я своими глазами вижу, что серия такая существует, а думала, ее просто пропустили. Мне отец объяснил принцип выдачи номеров тогда же, в детстве.
- На буквы Г, З и Ч серии были. – пояснил Леонид. – Просто до вас не доехали. А вот Р и Ц действительно не было.
- Не хочу показаться назойливой, но как вас к нам занесло? Родственники, друзья?
- И то и то.
- Это как?
- Это я приехал за компанию с другом, который приехал к своему деду. И еще. Вы часом не знаете, где можно взять в аренду металлоискатель?
- Зачем вам металлоискатель? – вытаращила глаза Юлия.
