Так что сорвать свадьбу мне не позволят ни в коем случае. И так уже раз сбежала, спасибо хоть обошлось без серьезных санкций. Все это я прекрасно понимала, совершая побег. Но собственная свобода мне все еще дороже благополучия чужого пока мира. И окончательно смириться с тем, что с этой свободой я уже фактически распрощалась, до сих пор не удалось.
Орчанки начали проявлять нетерпение, и пришлось прекратить заниматься самоедством. В конце концов, сколько ни вздыхай, а придется идти и выходить замуж. Вот прямо сейчас.
И вновь мне было не до того, чтобы осматриваться по сторонам. Все мысли занимала предстоящая брачная церемония. Меня нервировало и злило, что я опять ничего не знаю и не понимаю. Ведь даже самый минимум никто объяснить не удосужился: чужая раса, чужая культура, ровным счетом ничего не известно об их брачных традициях. А если что-то сделаю не так в самый неподходящий момент? И ведь виновата тоже в конечном итоге окажусь я, а не тот же Раш, который смылся куда-то, видимо, еще с утра и даже не попытался меня подготовить к предстоящему. Нет, я понимаю — время. Сюда мы приехали ближе к утру, а вскоре меня разбудили — и сразу подготовка к свадьбе, у жениха (который на самом деле уже муж) те же проблемы. Но все равно, к чему такая спешка? Разве случилась бы какая беда, если бы отложили официальную церемонию еще на сутки, учитывая, что она в некотором смысле — просто формальность?
Плохо не владеть информацией, приходится плыть по течению, а я это жуть как не люблю.
Пока я, погрузившись в размышления, мысленно пыхтела от раздражения, к нам незаметно присоединились еще женщины. Тоже все нарядные, в белом, но с заметным вкраплением зеленого. Что это должно символизировать, понятия не имею. Но процессия собралась изрядная, меня уже сопровождает дюжина орчанок, окружив плотным кольцом. Теперь даже если бы и захотелось поглазеть по сторонам, ничего не выйдет. Чувствую себя, как под конвоем, и начинаю медленно закипать. Вот доведут они меня, отколю что-нибудь на свадьбе, вовек не забудут.
Поскольку за высокими, а иной раз и широкими орчанками мне было не видно, куда мы идем, то обнаружила, что дошли, только когда женщины расступились. И тут же на меня устремились сотни любопытных взглядов. Желание поежиться было почти нестерпимым, все это ярко напомнило то время, когда я только приняла титул и вся имперская аристократия смотрела на меня, как на неведомую экзотическую зверушку. Эти же воспоминания заставили расправить плечи, изобразить легкую доброжелательную улыбку и, ни на кого не глядя, шагнуть вперед. В конце концов, мне пока нет никакого дела до всех этих любопытных, набившихся в большой зал. Зато впереди меня ждет принарядившийся ради такого события муж (и за что же орки так любят беленый лен?), а также, видимо, его родители. Вот сейчас я наконец и познакомлюсь с местным правителем.
Чем ближе я подходила к трону, на котором восседал князь, тем неуютней мне становилось. Орки — народ внушительный, крупный, даже на фоне их женщин я смотрюсь совсем изящной (не говорить же о себе «малявка»), и Раш, как я успела убедиться, далеко не самый крупный экземпляр. Но князь сперва показался мне каким-то нереальным гигантом, даже для орков. Он восседал на троне в расслабленной позе, перевитые тугими мышцами руки свободно лежали на подлокотниках ладонями вниз, могучие плечи расправлены, голова чуть откинута на спинку, и казался он сейчас ленивым хищником, каким-нибудь саблезубым тигром, дремлющим на солнышке, но готовым в любой момент прыгнуть на добычу и растерзать ее. И только подойдя к трону, у подножия которого меня ждал Раш, я поняла, что дело вовсе не в размерах. Князь при ближайшем рассмотрении оказался не намного крупнее сына, а ощущение подавляющей мощи было вызвано чем-то вроде эльфийской магии, которая плескала во все стороны. Воздействует только немного иначе, впрочем, мне это сейчас совершенно не важно. В любом случае князь производил потрясающее впечатление, и наверняка не только на меня.
Дошла наконец, поскольку двигалась довольно медленно (не по своей воле, меня старательно тормозили), успела даже слегка осмотреться. Вложила ладонь в протянутую руку Раша, и мы дружно поклонились князю и княгине. Свекровь на фоне мужа почти терялась, миниатюрная она, почти как я. В смысле в сравнении со здешними дамами, так-то я никогда прежде ни на рост, ни на фигуру не жаловалась.
Раш представил меня родителям, причем назвал невестой, а не женой. То есть широкая общественность будет считать, что поженились мы как раз сегодня, родителям-то он наверняка все рассказал. Князь низким и довольно красивым голосом ответил, что он от лица всего своего народа рад меня приветствовать, что мы с его сыном этим браком выполняем важную миссию и должны гордиться, и прочее. Орки поддерживали речь своего правителя одобрительным гулом.
Ну не люблю все эти словесные церемонии. И любой разумный человек, я уверена, не любит. Вот князь, например, производит впечатление сурового воина, а такие люди… гм, разумные, ценят свое время. Но что поделаешь — традиции, протокол. Так что оставалось только почтительно внимать.
Княгиня, к счастью, высказалась короче, выразив надежду, что такая замечательная я сделаю ее сына счастливым. Ну конечно, прямо сегодня начну осчастливливать! Пришлось срочно прятать глаза, чтобы не выдать свои мысли. Но, судя по ироничному взгляду князя, лицо у меня было слишком выразительное, чтобы что-то скрыть.
Пришлось поднять взгляд, изобразить счастливую улыбку и начать заверять правящую чету, что я счастлива здесь оказаться, что горда оказанной честью — выйти замуж за такого достойного мужчину и принца. Аж всю жизнь мечтала, ага!
Публика довольно внимала, князь с трудом прятал улыбку, поглядывая на меня со снисходительной усмешкой. Я, конечно, в мимике орков не эксперт, но тут уж трудно не заметить подрагивающие уголки губ. Они с супругой были единственными в зале, кто видел мое лицо во время этой речи. А я просто не могла не выразить свой протест хотя бы таким способом.
Сделать что-то более существенное у меня нет возможности, да и не настолько я безбашенная авантюристка, чтобы срывать важное для целого народа мероприятие. Живьем сожрут.
Но наконец разговоры закончились, и дело дошло до собственно свадьбы. Для начала покинули дворец — мы с Рашем и князь с супругой во главе длинной процессии.
Во дворе к нам подвели скакуна Раша, по торжественному случаю причесанного и обряженного в золоченую сбрую, муж (о, я это признала в конце концов), впрыгнул в седло и привычно посадил меня перед собой. Князь с супругой повторили этот маневр, как и некоторые другие пары. А затем мы медленно ехали через полгорода к храму. Процессия растянулась на несколько улиц и, как мне показалось, только прирастала. Горожане собирались на улицах, провожая нас приветственными криками.
