— Порой у меня это получается, — признался Джастин.
К тому времени, когда трое друзей добрались до каменной дороги, ведущей к стенам, все взмокли от пота. Влажность и духота не располагали к быстрой ходьбе.
Караульная у ворот встретила двух мужчин в черном и женщину в зеленом подозрительным взглядом:
— Вы — те самые добровольцы с Отшельничьего? Из той усадьбы, что внизу? — она указала в сторону видневшихся ниже по травяному склону крыш.
— Да, — с вежливой улыбкой ответил Гуннар. — Вот, решили посмотреть Сарронну. Нам еще не доводилось бывать в таком большом и процветающем городе.
— А где именно ты собралась побывать? — спросила женщина в доспехах из синей кожи, нарочито игнорируя Гуннара и обращаясь исключительно к Крителле.
Целительница усмехнулась:
— Хочу заглянуть на рынок — ребята никогда не видели настоящего большого рынка. Ну а потом не мешает хорошо пообедать. Какое из здешних заведений ты могла бы порекомендовать?
— Все таверны вокруг рыночной площади недурны. Тебе подойдет любая... Кроме, разве что, «Медного Быка». Во всяком случае, я не повела бы туда двоих симпатичных юношей.
— Рыночная площадь?
— Ступай прямо по главной улице, пока не дойдешь до казарм Стражи. Сразу за ними и будет площадь.
Караульная отступила на шаг, давая пройти, и, уже вдогонку, предостерегла Крителлу:
— Присматривай за пареньками. Нам тут не нужны лишние неприятности.
— Я, кажется, начинаю понимать, почему Креслин предпочел бегство в неизвестность перспективе поселиться в Сарроннине, — заметил Джастин, когда они миновали ворота.
— А почему его так тревожила связь с его рыжей нареченной? — спросил Гуннар.
Крителла покраснела.
Время было вечернее, но не слишком позднее — самая пора для прогулок и развлечений. Если главная улица многолюдством не поражала, то на рыночной площади царило оживление. Торговцы наперебой расхваливали свой товар:
— Ковры... лучшие ковры из серединных земель...
— Клинки... самые острые клинки...
— Пряности... Несравненные пряности из Хамора! Острее и свежее, чем специи с Отшельничьего!
Услышав последнюю похвальбу, Крителла приподняла на миг брови и повернулась к уличной торговке, стоявшей за установленным на тачке лотком из черного дерева. Перед ней было выложено с полдюжины мешочков. Завидев приближавшуюся целительницу, торговка умолкла.
— Прямо из Хамора, говоришь? — заговорила Крителла. — Свежее тех, что привозят с Отшельничьего?
— Это... Это хорошие пряности, госпожа, — залепетала торговка. — Совсем неплохие...
Слегка улыбнувшись, Крителла кивнула сначала Гуннару, а потом Джастину, и они пошли дальше.
— Глянь-ка на ту в зеленом... — слышались за их спинами голоса. — Ишь каких красавчиков завела...
— Не много ей будет, одной-то?
— А что, тот светленький очень даже недурен...
— Не в моем вкусе. У темненького и попка в порядке и все прочее, а блондинчик уж больно тощий. Кожа да кости.
Джастин с ухмылкой взглянул на Гуннара, однако мысли мага, кажется, витали где-то вдалеке, и пикантных разговоров он попросту не слышал.
— Кожа да кости, говоришь? Да по сравнению с твоим Фриндером он просто толстяк, но ты же не вышвыриваешь Фриндера из постели! А надо бы — неровен час проткнет тебя коленкой. Конечно, в темненьком тоже что-то есть...
Джастин почувствовал, что краснеет. Повернувшись, он встретился взглядом с Крителлой. Ее щеки тоже пылали румянцем.
— Да, они здесь... довольно прямолинейны в высказываниях. Что на уме, то и на языке, — сказал Джастин. И тут он заметил мастерски выполненную вывеску: серебряный, окаймленный черным щит. — А вот и трактир. Причем явно не «Медный Бык».
Обеденный зал «Серебряного Щита», несмотря на доносившийся с кухни слабый запах подгоревшего жира, все же, благодаря открытым окнам, слегка продувался ветерком. Большая часть столиков оставалась незанятой. Трое друзей выбрали себе место в углу, за круглым столом, откуда был виден вход.
Гуннар жестом подозвал худенького прислужника, который был явно моложе большинства подмастерьев на Отшельничьем.
— Парнишка, что у тебя есть выпить?
Не удостаивая мага вниманием, паренек поклонился Крителле:
— Что будет угодно госпоже?
— Какие ты можешь предложить напитки?
— Красное вино, темное и светлое пиво, красный сок, — звонким, совсем детским голосом ответил прислужник и замер в ожидании.
— Я бы хотел темного пива, — промолвил Джастин.
— А мне красного соку, — сказал Гуннар.
Паренек выжидающе взглянул на Крителлу и нерешительно спросил:
— А что будет пить госпожа?
— Тоже сок.
Прислужник перевел взгляд с нее на молодых людей и слегка приподнял бровь.
— Два сока и пиво, — сказала ему Крителла.
— Как угодно госпоже, — малец поклонился и заспешил по потертым половицам к дверям в буфетную.
За столом в сторонке две светловолосые женщины с кружками в руках сидели за игральной доской. Джастин пригляделся к ним, пытаясь определить, в какую игру они играют, но она оказалась незнакомой. Кажется, в ней использовались фишки красного и черного цветов.
— Ну как, что ты выяснил? — понизив голос, спросила Крителла Гуннара.
— Ничего особенного, — так же тихо отозвался маг. — Только вот хаоса тут у них многовато, особенно для страны, считающей себя оплотом чтущих Предание.
Джастин облизал губы и попытался отключиться от окружающего, чтобы воспринимать атмосферу и дух города не зрением и слухом, а чувствами, способными улавливать более тонкие нюансы.
Возле самой двери за столиком в одиночестве сидела женщина. На ней был мундир из кожи лазоревого цвета — она принадлежала к войску тирана. Перед ней красовалась серая глиняная кружка со щербиной. Черные с проседью волосы женщины были коротко острижены, левую скулу пересекал белый шрам. На дальнем краю столика стояли еще две такие же кружки — уже пустые.
Коснувшись воительницы чувствами, Джастин ощутил налет горечи, почти опустошенность. Однако то была не зияющая пустота бездушия, а искренняя, человеческая — почти гармоническая — печаль. А вот за дверью, на площади, молодой инженер уловил что-то вроде невидимого и почти неощутимо липнущего к углам зданий, стелющегося по сточным канавами и сочащегося из труб белого марева.
— Твое пиво, госпожа.
Прислужник поставил увенчанную пенистой шапкой кружку перед Крителлой.
— Это для моего друга.
Она кивнула в сторону Джастина. Стук кружки о столешницу оторвал молодого инженера от молчаливого созерцания.
Паренек любезно улыбнулся и поставил перед целительницей и Гуннаром по кружке сока. Пиво осталось на прежнем месте.
