– П-понятно, - протянула Ленка. - Ничего, что я спросила?
– Если бы я не захотел, я бы не ответил, - заверил я. - И палкой бы не заставила.
– Это уж точно…
– А ты завтра… - я посмотрел на часы и исправился, - сегодня на учебу не пойдешь?
– Конечно, нет. У меня мозги на занятиях в трубку свернутся. Я не мазохистка все-таки. Так что пройдусь, приду домой, скажу, что занятия раньше закончились.
– А ты в каком районе живешь? - поинтересовался я, чувствуя, что начинаю засыпать.
– На Первой речке, - ответила она. - Отсюда не слишком близко, так что пока доеду, гляди, и родители на работу уйдут. Лишь бы синяков на лице не осталось…
– Их уже нет, - заверил я. - Вон зеркало.
Она поднялась и посмотрела на себя. И ее лицо впервые озарила настоящая, широкая, радостная улыбка.
– И правда, нет! - воскликнула Писарева, не веря собственным глазам.
И только той ночью я впервые понял, как это хорошо исцелять людей.
Я никогда не верил в то, что шила в мешке не утаишь. А жизнь, как известно, любит тыкать людей носом в то, во что они не верят. Так что теперь я знаю: сколько веревочке ни виться…
Я проснулся оттого, что кто-то держит меня за руку. Нет, даже не держит, а нагло вертит. Вертит и вертит… А мне какое дело? Спать хочу! И вдруг меня обдало холодом, мозги проснулись достаточно, чтобы начать хоть немного соображать, и я понял, ЧТО происходит. Кто-то рассматривал не мою руку, то есть, не просто руку, а именно левую, как раз ту, на которой было магическое кольцо с рубином.
Я открыл глаза и резко вскинул голову, аж в шее что-то хрустнуло. Бабушка тут же отступила на шаг и выпустила мою руку. Я заметил, что мое кольцо, повернутое вечером вовнутрь, теперь было с внешней стороны.
"И что же мне теперь делать?" - пронеслась в голове совершенно бестолковая мысль.
Я огляделся, беспомощно моргая, и понял, что я, как сидел, разговаривая с Писой, так и уснул, облокотившись о стол.
– Привет, ба, - выдавил я из себя.
– Здравствуй, - от ее голоса потянуло таким холодом, что у меня мурашки по спине пробежали. "Пожалуйста, поздоровалась и уйди, - взмолился я. - Пусть ты не посчитала кольцо чем-то необычным. Пусть ты не будешь задавать вопросов!" Но она не ушла. - Во-первых, - строго изрекла бабушка, - не прилично спать в одной комнате с особой противоположного пола, если она не является твоей родственницей или женой…
– Да мы… - хотел я возмутиться, но она погрозила пальцем, и я осекся.
– Мне нет до этого дела, - продолжила бабушка, - и не смей меня перебивать, я сегодня не склонна сюсюкать. Ты сейчас пойдешь, умоешься и проводишь эту милую девушку, а потом придешь и спокойно поведаешь, куда ты все время пропадаешь, зачем притащил кота, почему не посещаешь занятия, откуда у тебя это кольцо и каким это, интересно, образом у Лены на лице прошли синяки за одну ночь.
– С чего ты взяла, что я не посещаю занятия?! - неужели Писа проговорилась?
– Сережа, твой однокашник, звонил вчера, справлялся, серьезно ли ты болен и скоро ли вернешься в университет, - пояснила ба. - Я сказала, что болен. Серьезно. На голову… Так, остальное обсудим позже, и не вздумай, как всегда, сбежать. Этого разговора тебе не избежать.
Я почувствовал себя загнанным в клетку зверьком, маленьким таким, беззащитным-беззащитным, которому сейчас придет конец, и никто не сможет ему помочь.
– А где Ленка? - спросил я, расправляя плечи.
– Чай пьет. Сейчас допьет, и проводишь.
Умывался я долго, потому что одновременно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Но он не находился. Я был в тупике. Что делать? Что сказать бабушке? Как выкрутиться? Мне захотелось стать страусом и спрятать голову в песок, лишь бы никому ничего не отвечать. Но даже если я бы и нашел заклинание, чтобы превратиться страуса, мне бы пришлось долго драпать до ближайшей пустыни, а это ой как не близко.
Когда я смотрел на бегущую из крана воду, мне в голову пришла потрясающая мысль - утопиться.
Да что же это?! До меня вдруг дошло, О ЧЕМ я думаю, и я ужаснулся. Парень, как же ты дальше жить будешь, если у тебя в двадцать лет подобные мысли в голову лезут?
Я, наконец, умылся и вышел из ванной. Ленка с бабушкой сидели на кухне. Я отметил, что Писа прислушалась к моему совету и оставила волосы распущенными. А вообще, вид у нее был самый что ни на есть цветущий. Я подумал, что никогда не видел Писареву такой. Похоже, наш вчерашний, нет, сегодняшний ночной разговор, подействовал на нее положительно.
– Привет, - улыбнулась она.
– Привет, - отозвался я не слишком радостно. Мне снова захотелось стать страусом.
– Ну, все, - Писа поставила кружку на стол. - Спасибо вам огромное за гостеприимство, но мне пора.
– А где Светка? - совсем не кстати спросил я. Просто я привык к утренним крикам сестренки, разыскивающей в лабиринте нашей крохотной квартирки школьные принадлежности и одежду. А сегодня я ничего не слышал.
– В школу уже ушла, - ответила бабушка, хмурость из ее взгляда не исчезла.
– У тебя очень милая сестра, - высказалась Писа, - мы с ней познакомились.
– Милая, - пробормотал я, - когда спит зубами к стенке…
Интересно, чего это я сегодня эту "милую" не слышал? Это ж надо как вырубило. Говорил, говорил и бессовестно задрых, как сидел.
Я поплелся за Ленкой в прихожую, заметил, что свои джинсы и свитер она тщательно вычистила, так что никаких следов вчерашних приключений у нее не осталось.
Она обулась, и я вызвался проводить ее до автобуса. Мы спустились по лестнице в молчании. Я думал об упавшей мне на голову с утра проблеме, о чем думала Писа, меня в тот момент не интересовало.
– Я опять лезу не в свое дело, но что-то случилось? - осторожно спросила Ленка, когда мы вышли из подъезда.
– Нет, - я заставил себя улыбнуться. - Просто не выспался.
– Ясно…
Мы прошли несколько десятков метров к остановке. Автобуса еще не было, и пришлось ждать.
– Я подожду сама, - предложила Писарева, - иди, ты же из-за меня не выспался.
– Ерунда, - отмахнулся я. Лучше целые сутки простоять здесь, чем вернуться домой, где бабушка-фашистка приступит к пытке.
Но автобус не заставил себя долго ждать.
– Едет, - еще издалека увидел я его.
Ну, может, у него шину спустит? Может, мотор заглохнет, и мне придется торчать здесь еще? Но общественный транспорт уцелел. Конечно, я мог что-нибудь с ним сотворить одним простеньким заклинанием, но… Короче, зачатки совести у меня все-таки остались. - Ну, пока, - сказал я Писе. - Если что, звони или приходи, всегда помогу, чем смогу.
