— Магия! — прошептал он и удивился. — Вы разве не слышали о тайных знаниях келлуанских магов?
— Болтают всякое.
— Это не пустые разговоры! — юноша помахал указательным пальцем перед носом отпрянувшего литейщика. — Мой названный брат познал лишь малую часть их тайн и то заплатил за это страшную цену!
— Какую?
Услышав, чем пришлось пожертвовать Герносу за неполный курс обучения, собеседник Александра «проникся» и даже дёрнул руками, словно собираясь лишний раз убедиться, что его плата за образование не была столь чудовищной.
— Вы берётесь сделать такую штуку? — ещё раз спросил юноша.
— А со мной ничего не случится? — нахмурился мастер. — Вдруг вылезет какое-нибудь чёрное волшебство?
— Да вы что, уважаемый!!! — уже взвыл разъярённый Алекс. — Это же обычная жаровня! Просто по магическим законам, для лучшего лечения она должна иметь такую форму и как можно более гладкое основание!
Литейщик снова замялся. Плюнув, парень почти вырвал у него из рук рисунок утюга и пошёл к воротам, во всю матерясь сквозь стиснутые зубы.
— Постой! — раздался сердитый окрик. — Постой, я тебе говорю!
Юноша оглянулся. Из-под навеса к нему шёл мастер, размахивая руками.
— Куда ты убегаешь, мальчишка? Мы ещё не договорили!
— По-моему вы всё сказали, уважаемый?
— Так и быть, я сделаю тебе эту жаровню за двадцать риалов!
— За пятнадцать дебенов серебра? — вытаращил глаза Алекс. — Я молод, но не так глуп, как ты думаешь! Прощай! Найду другого искусника.
— Стой! — поморщился мастер. — Твоя цена?
— Я согласен заплатить десять риалов! — проговорил юноша.
— Пусть будет пятнадцать! Но твой названный брат вылечит мне спину!
— Согласен! — обрадовался Александр. Он не сомневался во врачебных талантах Герноса. В крайнем случае, у евнуха есть обезболивающее.
Мастер ещё раз внимательно осмотрел рисунок и стал уточнять детали.
Возвращаясь домой, Алекс удивлялся, как быстро идёт время. Прошла всего неделя, а он успел сделать ремонт, толкнуть прогресс и даже немного воспользоваться магией.
Глава IV. Больные и сумасшедшие
Ну и дела, — Лери тяжело вздохнула.
— И какое же лечение рекомендует мастер Капайм? У него наверняка есть какая-нибудь идея — не зря же он мотался по всему континенту.
Энн Маккефри. «Морита — повелительница драконов»
Большой темно-бордовый цветок казался покрытым пылью и сморщенным от ночной прохлады. Утреннее солнце ещё не заглянуло в сад, зажатый между двумя крыльями дворца.
Но вот его первые лучи засверкали над черепичной крышей, и сейчас же причудливо изрезанные лепестки засверкали, словно обсыпанные бриллиантами, отражая солнечный свет в мельчайших капельках росы. Отогревшись, воспрянули ото сна и мелкие листочки кустарника.
Басовито гудя, прилетел шмель. Большой, мохнатый, неуклюжий на вид, он завис над цветком, выбирая, где можно взять драгоценный нектар, и не обращал внимания на шум шагов по дорожке, выложенной квадратными каменными плитками.
— Постой, Вул! — кричал неряшливо одетый старик.
Молодой человек со свитками под мышкой встал и досадливо поморщился.
— Чего тебе, Акмен?
Преследователь схватил его за руку, сухое тело затряслось от старческого кашля.
Вул попытался освободиться, но кривые с раздувшимися фалангами пальцы держали крепко.
— Пусть твой господин примет меня сейчас же!
— Ты пьян, старый дурак! — вскричал молодой человек. — Являться в такое время. Я даже не знаю, проснулся ли он?
— Я слышал его голос из бани, — замотал головой архивариус. — Мне надо срочно с ним поговорить! Слышишь? Очень срочно!
— О чём? — нахмурился Вул.
— О моей дочери!
— Флоя уже не твоя дочь, — вздохнув, напомнил собеседник. — Её взяли в уплату долгов, а потом господин Минуц подарил красивую рабыню своему сыну. Так что забудь о ней.
— Я хочу её выкупить! — свистящим шёпотом проговорил старик. Его глаза горели, всклокоченная бородёнка топорщилась, а изо рта воняло гнилыми зубами.
— Уймись, дурак! — молодой человек оторвал его руку от своего запястья и оттолкнул в кусты.
Из цветка поднялся потревоженный шмель и с рассерженным гулом закружился у лица Акмена.
Кряхтя, путаясь в полах грязного хитона, старик махал руками, то ли отгоняя насекомое, то ли привлекая к себе внимание.
— Я заплачу!
Вул брезгливо морщился, раздумывая, уйти или дослушать этот бред.
— Чем? Очередной порцией сказок?
Архивариус сунул руку за пояс.
— Смотри!
На широкой грязной ладони желтели два больших металлических кружка с чётким профилем Асербуса.
— Одну возьми себе, вторую покажи Сентору Минуцу. Пусть он меня примет!
— Где ты их взял? — пробормотал молодой человек.
— Там ещё много! — старик поймал его руку и почти насильно вложил монеты.
— Так ты теперь богач? — пробормотал молодой человек.
— Я только хочу вернуть мою дочь и дом.
— Куда ты плавал? — резко спросил Вул, воровато оглядываясь по сторонам.
— Не твоё дело! — Акмен оскалил редкие почерневшие зубы. — Мне надо встретиться с твоим господином!
Молодой человек испытывал сильнейший соблазн вытряхнуть из придурка всё, что тот знает о золоте. Не каждому человеку боги посылают такую удачу. Но почему сейчас их избранником стал никчёмный старик? Где справедливость?
— Расскажи обо мне Сентору, и я дам ещё одну монету, — жарко пообещал архивариус.
«Одна монета! — едва не взвыл Вул. — Там, наверное, тысячи!» Но, что же делать? Рабы уже начали уборку в саду и крики Акмена могут привлечь их внимание. А добром он ничего не расскажет.
— Подожди, — буркнул молодой человек. — Посмотрю, что можно сделать.
«Тупица», — думал он, пряча золотой в пояс и направляясь к правому крылу дворца, где располагались жилые покои сына одного из богатейших людей Нидоса. Если верить архивариусу, Сентор Минуц в бане. Поэтому Вул сразу спустился по каменным ступеням в полуподвал и толкнул тяжёлую дубовую дверь.
Обнажённая молодая рабыня грела над бронзовой жаровней толстое льняное полотенце.
— Как настроение господина?
Девушка вздрогнула и пугливо обернулась. На правой скуле красовался свежий синяк. Не слушая её лепет, Вул, пригнувшись, шагнул в проём.
Немолодой, лысый толстяк развалился на каменной скамейке в большой усыпанной лепестками роз ванне. Две банщицы осторожно протирали дряблые телеса мягкими губками.
