Выйдя из ванной комнаты, он заметил в гостиной Рона и Гермиону, которые явно его ждали. С минуту они молчали, разглядывая друг друга, а затем Рон спросил:
— Дружище, ты как? Всё в порядке?
И обменялся взглядами с Гермионой, которая, как и он, непонимающе смотрела на Гарри, начавшего от души и громко хохотать. Отсмеявшись, он решил честно и подробно ответить на заданный вопрос.
— Как тебе сказать, Рон… Я провел, как выясняется, два с половиной месяца в совершенно кошмарном месте, именуемом резиденцией Темного Лорда. Меня затащили туда два Пожирателя, прикинувшиеся тобой и Джинни. Они приволокли меня в какой-то зал к своему предводителю, которым стал — кто бы ты думал — Люциус Малфой. Этот белобрысый сначала убеждал меня присоединиться к ним, затем бросил в темницу и понес какой-то бред, заявив, что, видите ли, из-за меня Снейп отбил у него жену!
— Что?! — потрясенно воскликнули Рон и Гермиона. — Жену?!
— Ага. Я тоже удивился. Видите ли, из-за того, что я вроде как подружился с Драко Малфоем, Нарцисса сильно за него волновалась и поэтому часто встречалась со Снейпом, и он ее увел… Полная ерунда, но Люциус почему-то в это верил… Ладно, идем дальше. Решив отомстить мне, Малфой старший собрал круг силы и начал какой-то ритуал, но я ему помешал, прервал то, что он делал, угробив его и еще десятка два Пожирателей, стоявших рядом. В живых остался только Снейп, его я тоже попытался убить, но он меня отговорил.
— Ч-чего?..
— Угу. В общем, этот чокнутый маньяк Волдеморт, выстроил, как выяснилось, себе огромный лабиринт с ловушками, испытаниями и подобным кошмаром. И два с половиной месяца я вместе со Снейпом провел в этих подземельях. Сначала, правда, попытался пройти один, но каким-то образом угодил на полосу испытаний для новичков и стал Пожирателем смерти. Да, Рон, у меня теперь есть Черная метка.
— Покажи, а?!
— Не сейчас. В общем, дальше мы пошли со Снейпом. Кстати, умный мужик, он, как выяснилось, много чего прочитал об этом месте.
— Т-ты сейчас о п-профессоре Снейпе говоришь? — Рон даже заикаться начал.
— О нем, родимом. Кстати, поздравьте меня, — Гарри сверкнул безумной улыбкой. — Он теперь мой отец.
После этих слов Рон Уизли поперхнулся и закашлялся. Глядя на то, как Гермиона стучит его по спине, Гарри был почти счастлив.
— Извини, мне послышалось…
— Да нет, не послышалось, — великодушно махнул рукой Гарри. — Просто там была комната, где надо было за пять минут написать желание, ну я и написал, чтобы он меня усыновил. Так и произошло.
— Гарри, но почему именно он? — поинтересовалась Гермиона.
— Я подумал, что это шутка, а оказалось, желание исполнилось всерьез. Да я и не жалею… В общем, эти два с половиной месяца я провел в непонятно каких подвалах со змеями и профессором Снейпом. Там было холодно, постоянно летали какие-то острые предметы, я вывихнул руку, травился всякой дрянью, лазил по канатам, убил кучу народа и меня даже облапали королевские наложницы… Правда, после этого снился один парень с красными глазами и собственная смерть, но это, право, такая мелочь… Там все время что-то булькало, падало, взрывалось, царапало. Я пообжигал себе все, что только мог обжечь, и меня едва не покусали королевские кобры… И после этого, Рон, ты спрашиваешь меня: все ли со мной в порядке?! Ну, разумеется, друг! Все просто замечательно! И как тебе только в голову пришло об этом спросить?!
Насладившись картинкой «Две соляные статуи в гостиной дома Уизли», Гарри аккуратно обошел их и, со словами: «У меня тут дело, я скоро» проследовал в коридор, а затем на второй этаж — туда, где с министерскими работниками разговаривал профессор Снейп. Впрочем, сейчас профессор находился в комнате один: он стоял у стола, читая текст на свитке пергамента. Какое-то время Гарри молча разглядывал его, не решаясь войти.
— И долго вы будете так стоять, мистер Поттер? — не оборачиваясь, поинтересовался Северус Снейп.
* * *
Первым желанием Гарри было извиниться за беспокойство и уйти, коря себя за напрасную надежду. Поднимаясь сюда, он хотел узнать: что теперь произойдет с их отношениями, но теперь убедился, что та эмоциональная и родственная связь, возникшая между ними в бирманских подземельях, разрушилась на поверхности. Они вновь вернулись к старой схеме: учитель-ученик, и оставалось лишь верить в то, что хотя бы ненависти между ними не будет… А равнодушие можно пережить, не в первый раз…
Гарри развернулся, чтобы уйти. Ему нечего было здесь делать — и официальное обращение только подтвердило это. Но ровный голос заставил повременить:
— Я вас не отпускал.
Гарри нерешительно вошел в комнату, вглядываясь в невозмутимое лицо профессора Снейпа.
— Я вижу, вам лучше. Зелье помогло восстановиться.
— Да, сэр… Спасибо за него. Очень эффективная штука…
— Я знаю. Так все-таки, что вы хотели?
— Поблагодарить вас за него… — нерешительно пожал плечами Гарри, опуская глаза.
— Трогательно, но мимо. По-моему, мы с вами обсуждали тот момент, что вы говорите мне все, как есть. Поэтому подумайте, соберитесь с силами и спросите уже то, что вы хотели у меня спросить.
Северус Снейп присел на краешек подоконника, скрестив руки на груди. Гарри, помедлив немного, сунул руки в карманы и, перекатываясь с пятки на носок, высоко задрал подбородок, осознав, что если у него и остался хоть малейший шанс, его нужно использовать сейчас.
— Там, в Бирме, я загадал желание… И вы подписали свидетельство об… Вы помните. Так вот, я хотел сказать, что написал это совершенно серьезно… Я понял… Я действительно хотел бы, что бы вы стали моим отцом… Вы и стали… Там… И я…
— Так в чем проблема? — тихо поинтересовался Северус Снейп, едва заметно усмехаясь в ответ на недоверчивый взгляд. — Документы действительны. Большую часть времени жить мы будем в Хогвартсе. Правда, для начала, обновим ваш гардероб, потому что я не могу допустить, чтобы мой сын…
Дальнейшее Гарри не слушал. Он кинулся к своему отцу, обнимая его и утыкаясь носом в черный сюртук… Радуясь тому, что его обнимают в ответ…
— Глупый мальчишка, — Снейп рассеянно взъерошил его волосы. — Ну, будет тебе… Все в порядке, Гарри… Теперь всё устроится.
Летнее солнце освещало двоих людей, переживших многое и выяснивших все, что им хотелось, друг у друга, небольшую комнатку, деревянный стол и развернутый свиток пергамента, на котором отчетливо виднелись необычайно подходящие к этому лету слова:
На задних лапках человек
Ступает горделиво,
Гоняясь тщетно целый век
За вольностью счастливой.
Но много бед в погоне той,
Падения нередки, —
Пред своенравною судьбой
Мы все — марионетки.
Пьер Жан Беранже
06.01.2010
