— Про гварульхов я ничего не знаю, — медленно ответил Димус. — Но Пол, вот этот мальчик, принес нам вести о великом древнем зле. Я надеялся, что этот разговор можно отложить до завтра. Но, похоже, нам придется…
Собравшиеся вокруг них загомонили, заволновались, стали осенять себя охранными знаками. Димус прокашлялся и объявил:
— Пол рассказал мне, что на севере объявилась Тряпичная ведьма. И это не страшилка для детей, а та самая Северная королева, только в новом обличии.
Некоторое время люди молча смотрели на Пола, но мальчик видел в их глазах тот страх, с которым смотрят на человека, принесшего дурные вести.
— Это правда? — спросил суровый мужчина, повернувшись к Полу. Мальчик даже задрожал под его взглядом.
— Да, — ответил он, поднимаясь на ноги. — Я был у Мудрых, и Танбуль сказал мне, что Тряпичная ведьма вернулась. А гварульхи преследовали меня и Алейна, когда мы шли через лес…
Голос его дрогнул, когда он вспомнил ту ночь в лесу, сумасшедшую гонку в темноте и гварульхов, мчавшихся по пятам с леденящим кровь воем… а потом того, кто убил гварульха и стоял над ним, облизывая губы. И тут из-за дюн донесся вой. Гварульх нашел след Квигина и теперь подзывал остальных.
Казалось, только суровый мужчина остался равнодушен к вою. Остальные жители деревеньки застыли, словно на старых черно-белых фотографиях — все краски сразу выцвели с их лиц. Пол чувствовал, что из горла у них рвется крик отчаяния. Мальчику казалось, что все смотрят на него.
Наконец суровый мужчина заговорил:
— Меня зовут сэр Реллен, — сказал он Полу. — Мне доводилось сражаться с гварульхами на севере. Их можно убить.
Его слова словно сняли оцепенение с толпы — все разом зашевелились и заговорили. Первым очнулся Димус. Он вскочил на бочку и вскричал, размахивая длинными руками:
— Вы слышали, что сказал сэр Реллен? Гварульхов можно убить! А мы — воины, по крайней мере, в Королевские дни считали себя таковыми. Идите за доспехами и оружием. Мы покажем гварульхам, как могут сражаться люди Донбрея!
Остальные чуть помешкали после его слов, будто не веря во все происходящее, а потом бросились по домам. Некоторые даже рычали на бегу, как будто это могло как-то подстегнуть их храбрость. Но большинство угрюмо молчали. Сэр Реллен, меланхолично насвистывая, расхаживал по набережной. Пол сразу же подумал об Алейне — оба рыцаря очень похожи, во всяком случае, в своем отношении к опасности. Пол тоже попытался было свистеть. Но губы у него пересохли, и он вскоре оставил эти попытки.
Димус тоже наблюдал за сэром Релленом, а потом повернулся к своей жене.
— Приготовься, Оэль, — сказал он. — Надень свой лучший шлем и принеси мой меч. Севан тебе поможет, но поторопитесь. А мне надо переговорить с Полом.
Оэль кивнула и, ни слова не говоря, двинулась к дому. Севан сунула свою ладошку в ее руку и побежала, с трудом поспевая за размашистым шагом матери. Пол ощутил что-то вроде зависти, в который раз сожалея, что рядом с ним сейчас нет Джулии и ему некого взять за руку.
— Как вы думаете, удастся побить гварульхов? — спросил он Димуса. — Я видел только одного, но он был очень силен…
— Не знаю, — ответил Димус. — Но, может, нам удастся задержать их, чтобы дать время ускользнуть тебе.
— Мне? — удивился Пол. О бегстве он и не думал. По крайней мере, о бегстве в одиночку. — Вы собираетесь сражаться, чтобы я успел убежать?
— Да, — ответил Димус. — Ты и Квигин. Из его рассказа я понял, что Мудрые считают, ты можешь как-то повредить Тряпичной ведьме… поэтому мы тебе должны дать возможность уйти.
— Почему не могут уйти все?… — начал Пол, но в этот момент снова раздался вой гварульхов, заглушивший его голос. Чудовища были уже гораздо ближе, где-то возле крайних домов. И на их вой донеслись ответные крики и с севера, и с юга.
Вой стих, словно гварульхи набирали в грудь побольше воздуха, и в повисшей тишине отчетливо раздался топот тяжелых ботинок и лязг оружия — это рыбаки сбегались к бухте.
Странное они являли собой зрелище. Кто-то был в кожаных доспехах со стальными пластинами на груди и спине, кто-то — просто в кожаной куртке и металлических перчатках. На головах почти у всех красовались открытые шлемы, поблескивавшие рыбьим жиром — их смазывали, чтобы уберечь от ржавчины. И только сэр Реллен был экипирован по всем правилам: голубой нагрудник отполирован до блеска, гибкие стальные пластины прикрывают бедра, перчатки из нескольких слоев стальных обручей надежно защищают руки. Шлем у него был с забралом, а шею прикрывал плюмаж в виде хвоста лобстера.
Оружие у рыбаков было таким же разномастным, как и доспехи. У одних в руках — длинные пики, у других — алебарды, а то и вовсе трезубцы. Почти у каждого на поясе висел меч или нож. И снова сэр Реллен сильно выделялся на фоне остальных. На истертом кожаном ремешке у него болтался огромный двуручный боевой топор.
Гварульхи перестали выть, и Пол представил, как они крадутся от дома к дому, словно кошки, идущие по следу мышей.
— Это они меня ищут, — сказал он неожиданно даже для самого себя и потрогал перо-Дыхание у себя в кошельке. — Тряпичная ведьма знает, что я хочу вернуть Джулию.
Димус посмотрел в лицо мальчика и под маской решимости разглядел глубоко запрятанный страх.
— Да, — сказал он, кладя руку ему на плечо. — Вот поэтому они и медлят. Гварульхи окружают деревню, чтобы никто не смог уйти — по суше, по крайней мере.
— Тогда мы можем уйти на лодке, — предложил Квигин. — Я немного представляю, как ею управлять. Во всяком случае, один моряк рассказывал мне, как это делается.
Димус покачал головой и показал на небо.
— Морем вы тоже далеко не уйдете. Смотрите.
Пол и Квигин разом глянули вверх. Поначалу Пол ничего не увидел, но Квигин указал ему на пятнышко в небе. Там лениво кружили девять или десять огромных теней, слишком больших даже для самых крупных орлов…
— Кто это? — спросил Пол, вспомнив, как Танбуль предупреждал о «тварях похуже гварульхов». Представить тварей похуже было сложно. Сердце у мальчика забилось часто-часто, молоточками стуча в ушах.
— Думаю, это ее твари, хоть и не знаю, как они называются, — откликнулся Димус. — Уже три ночи в небе вьются. Вчера они кружили вокруг вашего шара, а сегодня появились гварульхи.
— А вот и твои доспехи, — объявила Оэль, протиснувшись меж двух воинов.
Пол некоторое время потрясенно смотрел на нее. Куда девалась худая хрупкая женщина? Перед ним стояла совершенно иная Оэль — кожаная куртка плотно обтягивает стройный стан, стальной шлем обрамляет лицо, а на боку болтается длинный меч с гардой. Димусу она принесла кожаные доспехи, металлические наручи и изрядно потускневший шлем с бронзовыми вставками.
