Я отвел глаза в сторону… Значит, Энджи все же разговаривает с людьми.
– Буллфер просил, чтобы вы спустились к нему.
Ангел повел крыльями, как будто ему стало холодно, и грустно посмотрел на меня.
– Гэл, почему так официально? Мы же друзья и были на «ты».
Я пожал плечами и отвел глаза в сторону.
– Не знаю. Как-то все изменилось.
– Да. Ты прав. Все изменилось.
Энджи слез с подоконника и подошел ко мне.
– Хорошо, пойдем узнаем, чего он хочет…
Буллфер ждал нас, по своему обыкновению нетерпеливо расхаживая по залу.
– Энджи, нужна твоя помощь, – воскликнул он, увидев ангела. – Ты сможешь открыть окно?
– Об этом мог бы и меня попросить, – пробормотал я сердито, но, увидев полный презрительного высокомерия взгляд Хозяина, понял, что речь идет об «окне» магическом. Тогда конечно! Я-то в магии не силен, а Буллфер, видимо, решил вспомнить свои прежние королевские привычки, и теперь у нас ангел – придворный колдун!
– Куда навести? – спросил Энджи. Булф протянул ему листок:
– Вот по этим координатам.
Я заглянул через крыло ангела в бумажку и не удержался от удивленного свиста. Буллфер хотел заглянуть прямо в свой бывший кабинет. Обалдеть можно!
– Это рискованно, – Энджи перевел в слова мои бурные эмоции.
– Знаю, – буркнул хозяин. Он сел в кресло и начертил в пространстве перед собой воображаемые линии будущего окна. – Здесь. И поторопись, пожалуйста.
Энджи молча встал напротив, закрыл глаза, вытянул руки. С кончиков его пальцев потекли тонкие золотые ниточки, сплетающиеся в светящийся прямоугольник, пока еще неясный, но уже готовый отразить картину другого мира. Буллфер крепко сжал подлокотники кресла, отдавая Энджи какой-то мысленный приказ, и в то же мгновение «окно» распахнулось. В раме из белого пламени я увидел кусок знакомого до последней полки кабинета. Массивный стол на ножках, выточенных в форме когтистых лап, тяжелая лампа из черного камня, ониксовое пресс-папье с трещиной на ручке, появившейся, когда разгневанный Буллфер шарахнул им по столу, книги… и Хул, за этим самым столом сидящая. Когда перед ней распахнулся «экран», она уронила перо и воскликнула удивленно:
– Буллфер?! Ты?!
Хозяин откинулся на спинку кресла и сказал, улыбаясь:
– Да, моя дорогая. Узнала?
– Ты не изменился, – ответила она.
Не знаю, что Хул чувствовала на самом деле, но внешне она была совершенно спокойна. Кажется, наша дамочка научилась следить за своими манерами.
– Я знала, что ты жив.
– И ничего не предприняла? Какая оплошность!
– Почему же, мой дорогой. Я сделала очень много, ты себе даже представить не можешь сколько. Отменила некоторые законы, ввела новые льготы, освободилась от некоторых навязчивых слуг, уладила конфликт с соседним Хозяином. – Она мило улыбнулась, облокотилась о стол и опустила хорошенькую мордочку на переплетенные пальцы рук. – И знаешь что? Все довольны. Твоим обожаемым демонам нравится мое правление. А мне понравилось править.
Когти Буллфера проскрипели по обивке кресла, оставляя глубокие царапины.
– Дрянь!
Хул обиженно надула губки:
– Как грубо! Разве можно так говорить с дамой?! Впрочем, тебе всегда не хватало воспитания, мой дорогой. Очень жаль. А я все ждала, когда ты объявишься, чтобы предложить тебе место секретаря, оно как раз пока свободно, но снова убедилась, что ты всего лишь грубый, высокомерный нахал. Нужно быть немного… – она с наигранным затруднением щелкнула пальцами с острыми ноготками, вспоминая нужное слово, – …мягче. Немного мягче, вежливее, демоны любят, когда с ними вежливы. Попроси ангела, он тебя научит…
Я с опаской покосился на Буллфера. С ним было что-то не то: глаза горят, непроизвольно выпускаются и втягиваются когти, в одном из сжатых кулаков начинает пульсировать багровое пламя, еще немного – и он превратится во что-нибудь страшное и опасное… смертельно. Каждое изощренное издевательство Хул попадало в цель, точно в его, и без того израненное, самолюбие. Если бы он мог влезть в «окно», чтобы придушить негодяйку, он бы сделал это.
– Что такое? – спросила Хул, невинно хлопая накрашенными ресницами. – Тебе неприятно слышать правду?!
– Я убью тебя, – хрипло сказал Буллфер.
– Хватит! – сказала она резко, превращаясь в гордую Хозяйку. Поднялась, отбросив за спину длинный пурпурный плащ, и подошла вплотную к экрану. – Ничего ты мне не сделаешь! Никто из вас ничего не может мне сделать! Надоели эти пустые разговоры! И если мне нужно победить тебя снова, чтобы доказать, что ты ничтожество, я сделаю это! В прошлый раз я пожалела тебя вместе с твоим слугой-недоумком и бедняжкой-ангелочком, больше я не пощажу никого.
Она еще ближе подошла к экрану, заслоняя собой картину кабинета, ее сверкающие глаза стали огромными.
– Я знаю, где ты, – прошептала она. – Узнаю это место. «Белые щиты»? Конечно, только безумцы могли дать тебе убежище!
Хул отпрянула от «окна», ее плащ снова распахнулся, и я увидел короткую рукоятку рубинового жезла, висящего у нее на поясе.
– Я приду к тебе, Буллфер! – сказала она спокойно, почти бесстрастно. – Мы все к тебе придем. Даю тебе фору. Два дня. Цени мое благородство.
Изображение помутнело, а потом в воздухе сверкнула красная вспышка, и экран развалился на куски прямо в руках Энджи. Все-таки Буллфер не сдержался и швырнул в соперницу сгустком пламени. Безобидная выходка, жест отчаяния, физический контакт через «окно» невозможен, все мы знаем об этом. Энджи подул на обожженные ладони и посмотрел на Буллфера, устало ссутулившегося в кресле.
– Это объявление войны?
– Да… Она постаралась бы напасть неожиданно, но чтобы провести сюда армию, ей придется открыть «ворота» и удерживать их. На это нужна энергия. А чтобы собрать ее, нужно время.
– Почему ты думаешь, что она поведет армию? Гораздо проще проникнуть сюда одной и…
Буллфер встал, поднял листок с координатами своего бывшего кабинета и порвал его на мелкие клочки.
– Она тщеславна. Как и все мы. Ей нужна полная победа. Мое полное уничтожение, много трупов, много крови. Извини за подробности. Демоны любят войну. Это развлечет их и еще больше поднимет ее авторитет.
Энджи сел в кресло, его крылья поникли.
– Скорее бы все закончилось, – прошептал он едва слышно.
– Закончится, – пообещал Буллфер. – Осталось два дня. А теперь идем, Гэл, нас ждет военный совет. Тебя, Энджи, я не приглашаю.
Ангел кивнул и отвернулся.
Буллфер направился, было, к двери, а потом вдруг повернулся ко мне и подозрительно повел носом.
– Чем это пахнет?
Я уж было хотел заявить, что не имею ни малейшего отношения к странным запахам, которые беспокоят хозяина как вдруг вспомнил… Ругая себя за забывчивость, я полез карман и вытащил кусок злосчастной ветчины, на которую жара подействовала не лучшим образом. Буллфер поморщился и вышел из комнаты, я поспешил следом за ним, запихивая мясо в рот. Не пропадать же продукту!
