Пальцы сжимались в кулаки сами по себе, треща и хрустя на все лады. Ещё чуть-чуть, пройти под этим мостиком — и я окажусь лицом к лицу с теми адскими тварями, что охраняют чашу Бездны.
Невысоко над парком, метрах в ста, парили те самые глаза с щупальцами, высматривающие нарушителей периметра. Некоторые смотрели прямо на меня, ещё несколько чуть в сторону, на мостик вздохов. Там что, кто-то есть?
— Кто бы ты ни был — можешь не прятаться. Тебя уже заметили и демоны, и я.
К моему удивлению, из-за бетонных перил моста показалось уже знакомое лицо. Только на этот раз без жутковатой ухмылки.
— Ой-ой, Джонни, нас заметили. И что теперь делать? — послушав немного Смита, Хохотун кивнул и перемахнул через ограждение. Приземление вышло мягким, как у кота — Василий спружинил всем телом так, будто бы он только тем и занимался в своей жизни, что тренировался приземляться при падении с высоты: — Здравствуй, дорогой друг! А где ты оставил тех милашек? Я как-то пропустил это.
— И ты здравствуй. Да там, под стеной, где им ничего не грозит, — Вася обернулся и посмотрел туда, куда я махнул рукой. Высунувшая было нос из-за угла Юко тут же спряталась обратно, едва увидела рядом со мной Хохотуна. Покачав головой, парень вновь перевёл взгляд на меня.
— Даже не спросишь, какого чёрта я живой и здоровый?
— А зачем? Ты же говорил, что много раз погибал, так что нетрудно было догадаться, что с тобой будет всё в порядке, — школьник выглядел разочарованным. Похоже, что он ожидал куда как более интересную реакцию с моей стороны. Ладно, так и быть: — Удивлён только, что ты так быстро оказался рядом с нами. Думал, что ты где-то в другом измерении восстанешь или что-то такое.
— Это было бы слишком сложно и муторно. У меня всё проще — если убили, то я тут же появляюсь за ближайшим углом. Как новенький, даже пачка сигарет в кармане снова полная становится, представляешь? — вот же чудной парень. Даже в своих собственных смертях умудряется находить какие-то плюсы. Смог бы я так на его месте? Может быть и да. Но скорее всего — нет. Умирать было больно, не хотел бы я снова загнуться от сердечного приступа. А у Хохотуна гибель наверняка обычное дело, и он, так сказать, продегустировал множество вариантов. Нет, точно бы не смог. Слишком больно и страшно.
— Честно — не представляю. Но тебя, похоже, всё устраивает. Чем болтать под взглядами этих тварюг, давай лучше пойдём ломать лицо Астароту?
— Ну, если ты настаиваешь, — Василий надел свою обычную ухмылку. Синхронно мы хрустнули пальцами и, переглянувшись, засмеялись. Даже удивительно — такие разные даже на вид, но получилось такое забавное совпадение.
В приподнятом настроении мы зашагали прямо к горящему в чаше огню Бездны, из которого не переставая выходили всё новые и новые демоны. Да, будет битва, и будет она страшна. Но я не один. И потому наверняка выйду победителем.
Глава 17
Мы приближались к чаше Бездны шаг за шагом. Выжженная в пепел земля шуршала под ногами, в спину дул горячий ветер. Воздух со всей округи тянулся к жаркому пламени, что плевалось в небо снопами искр всякий раз, когда из него выходил очередной демон.
Сама чаша, издалека выглядевшая всего лишь большим блюдцем, оказалась поистине огромной — никак не меньше пятнадцати, а то и двадцати метров в диаметре. И даже с такими внушающими жуть размерами демоны едва успевали выходить так, чтобы не биться носами о затылки друг друга. Словно бесконечный конвейер, порождавший всё новых и новых тварей из Преисподней.
На самом деле все эти демоны уже успели погибнуть на Земле. Теперь же, воплощённые вновь, они готовились отправиться в новые битвы. Вокруг чаши Бездны расположись десятки огненных врат — порталов, в которых виднелись далёкие руины городов, лежащих на другом конце света. Вот через одни из врат виднеется горящий Лондон с его прекрасными, но горящими ныне башнями, а в соседнем портале можно разглядеть пылающие улицы Нью-Йорка. Все самые крупные города самых боеспособных стран были обречены сражаться с бесконечным потоком демонов. Как минимум до тех пор, пока мы не отвлечём всё эту тысячную ораву на себя.
Мне не очень-то хотелось врываться и голыми руками перемалывать в кашу всю эту огромную толпу. Но выбора не было. Я повернул голову к Васе и сказал:
— Ну что, прикроешь?
— Ещё спрашиваешь, — кивнув ему, я пошёл навстречу очередям демонов, выстроившихся к порталам. И под надзором летающих глаз, которые хоть и совершенно точно заметили нас ещё на подходах к Лопатинскому саду, но почему-то не торопились выжигать своим огненно-лазерным зрением двух наглых нарушителей.
За моей спиной Хохотун сказал в небо — а точнее, обратился к Смиту:
— Подключи Ваню к разговору. И слушать ничего не хочу… Да, лучше всего будет, если и я буду слышать его, и он меня.
Интересно, чего это Джон не хотел меня сразу, с ходу же допускать до разговора? Ну, не мне осуждать чужие странности. Не с моими тараканами в голове. Тем более, что эти двое так давно работают вместе, что я наверняка им как собаке пятая нога. Спустя несколько секунд в голове, тем не менее, раздался голос Смита:
— Ну что, дорогой товарищ? Готов к решающей битве за этот мир?
— Готов. Как Гагарин и Титов, — ответил я ему, хмыкнув. Ответом мне был усталый вздох — не Джона, а Василия. Юноша прокомментировал мою присказку:
— Говоришь прямо как моя мать. Ты из какого года вообще выполз?
— Из две тысячи девятнадцатого.
— Брешешь, не может человек из будущего говорить такими фразами, — стоп-стоп. Это что сейчас было? Я точно не ослышался?
— Из будущего?
— Эм, ну, как бы да. Я-то из две тысячи тринадцатого, — интересно получается. Вот бы поговорить с ним по человечески, в спокойной обстановке. А не сбивать боевой настрой проснувшимся любопытством.
Ведь мне с самой своей смерти, после того, как я угодил в Преисподнюю, было интересно узнать, как устроен мир на самом деле. И вот она, возможность услышать всё из уст тех, кто не понаслышке знает о том, что вообще творится во Вселенной. Или даже Вселенных — так оно наверняка будет правильней.
— Вот уж дела… А как это вообще возможно? Мы ведь с тобой из одного мира, насколько я сумел понять, — Хохотун снова устало вздохнул. Похоже, не такой редкий вопрос, раз его уже утомило отвечать на него. Или же он просто-напросто сам не слишком-то хорошо понимает то, как всё работает.
— Если мы с тобой из разных времён одного измерения — значит, это возможно. Всё просто. Если хочешь, тебе Джон или Марк потом лекцию прочитают — я-то ни разу не учёный, в отличие от тебя, — всё-то он знает обо мне. Даже мою скромную научную деятельность вниманием не обошёл.
— Да какой я учёный. Что мне предложил научрук на кандидатскую — то я и сделал. Сам бы никогда не додумался до той темы. Да и просто надо было немного усилий приложить — любая обезьяна справилась бы.
— Не скромничай, — ответил Смит: — Я интереса ради пробежался глазами по твоему автореферату — вполне пристойно. Обезьяной тебя точно не назовёшь.
Как-то совсем не так я представлял себе последние шаги перед последним в этом мире боем с ордой демонов. Думал, что придётся прорываться через толпы врагов, что своими телами будут закрывать самое драгоценное, что у них вообще есть. Возможность возрождаться, не отправляясь в пылающую Бездну, где страдают даже бессмертные души демонов. Огромную каменную чашу, стоящую на четырёх многотонных блоках.
Что мне придётся идти по колено в крови своих врагов. Пробираться через горы не успевающих испаряться трупов. Распихивать локтями восстающих из мёртвых раз за разом демонов.
Я представлял что угодно. Но только не этот будничный разговор о своей прошлой жизни. Как будто бы меня выдернули из привычного мира, где ценой ошибки в бою с адскими тварями была жуткая, мучительная смерть. И я оказался над всем этим — рядовые демоны были чем-то несущественным, чем можно пренебречь.
