В трубке послышалось сопение, потом угрюмый голос:
— Я должен убедиться, что ты говоришь правду.
Такси подъехало к дому, и я увидела спортивный автоход Кирилла, стоящий на парковке у моего дома. Сам парень караулил около подъезда, нервно ходя из стороны в сторону. Из груди вырвался обреченный вздох. И вот как его спровадить побыстрее?! Ведь сил уже нет никаких после сегодняшних моих приключений!
М-да, и почему я раньше считала, что быть красивой так уж замечательно? Как оказалось, раньше было куда проще. Вокруг не кипели такие страсти, и не наблюдалось столько озабоченных мужиков, желающих затащить меня в постель.
Вид у Кирилла стал не такой злой, когда увидел, что из такси я вылезла в гордом одиночестве.
— Убедился? — сухо спросила, подойдя ближе.
Он хотел что-то сказать, но видимо, я и правда выглядела доведенной до ручки. Понял, что если наговорит лишнего, точно его пошлю.
— Извини, я, наверное, погорячился, — с усилием произнес Кирилл. Видимо, извиняться он не любил.
— Хорошо, просто забудем. А теперь я пойду к себе. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — пробормотал он, опять явно делая над собой усилие.
Все то время, пока поднималась к себе, не оставляло нервное напряжение. Так и ждала, что в любой момент Кирилл передумает и кинется следом. Только когда дверь квартиры за мной закрылась, вздохнула с облегчением.
В кровать ложилась чуть ли не с блаженной улыбкой. Наконец-то этот день закончился! Буду надеяться, что следующий окажется не таким нервным.
* * *
Ирина Петровна связалась со мной утром в девять, дав возможность нормально выспаться. Я смотрела в ее бесстрастное лицо и пыталась угадать, какого клиента определит для меня теперь. Или звонит обсудить то, как я справилась с Амиром Арбуди? Представляю, какие характеристики он мне мог дать после вчерашнего! Или все-таки хватило благородства не путать личное и работу? Хотелось на это надеяться!
— Доброе утро, Лена, — суховато-вежливый тон тоже не давал понять настоящего настроя собеседницы.
— Доброе утро, — отозвалась чуть настороженно.
— Ты не могла бы сегодня подъехать ко мне в течение дня?
— Конечно. На какое время?
— Как тебе будет удобно.
Немного озадаченная, я кивнула и посмотрела туда, где только что висела голограмма. Ирина Петровна посчитала разговор законченным. Разумеется, оттягивать момент я не стала и в рекордные сроки собралась. Что бы меня ни ожидало: похвала или выговор, лучше узнать сразу.
Через два часа уже переступала порог кабинета управляющей. Та смерила меня внимательным взглядом и махнула рукой в сторону кресла для посетителей.
— Присаживайся, Лена.
Все больше нервничая, я села и вопросительно уставилась на женщину. Некоторое время Ирина Петровна буравила меня взглядом, потом вздохнула и удрученно сказала:
— Ты прямо рекорд побила!
— Какой рекорд? — озадаченно спросила я, вскидывая брови.
— По скорости вылета с работы, — сухо пояснила женщина, отчего у меня внутри все тоскливо сжалось.
— За что? — чуть хрипло проговорила, пытаясь справиться с эмоциями.
— Уж не знаю, чем ты так оскорбила керна Арбуди, но сегодня перед вылетом домой он мне высказал много чего неприятного. О том, насколько плохо у нас подбирают персонал. И что нам стоило бы проводить с новыми сотрудниками хотя бы элементарные уроки этикета. Что твое поведение было дерзким, недопустимым и крайне неуважительным. Насчет твоих профессиональных качеств, он, конечно, претензий не имеет. Но вот к работе с людьми тебя подпускать нельзя. И что будет сильно недоволен, если к его следующему прилету ты будешь здесь еще работать. Тогда обещает нам дать такую антирекламу среди всех своих знакомых, что мало не покажется.
Вот же гад! От возмущения внутри все кипело. Да о каком благородстве я вообще думала в его случае?! Нет и в помине!
— И конечно же, керн Арбуди вам не сказал, в чем дело? — едко поинтересовалась, отбросив бесполезную сейчас вежливость. Сносить безропотно такую несправедливость я не собиралась! — То, что он заманил меня в ночной клуб и делал недвусмысленные намеки. По сути, предлагал роль своей любовницы!
— Подозревала, что так будет, — вздохнула Ирина Петровна. — Но почему ты не могла отказать деликатно и вежливо?
— Я это и сделала! — вскипела я. — Но он все равно воспринял как личное оскорбление!
— Заракские мужчины, а тем более аристократы, на некоторые вещи смотрят иначе, — заметила управляющая. — И я тебе об этом говорила. Они ожидают, что женщина должна в рот им заглядывать и считать счастьем, если с ней даже говорят уважительно. А тут категоричный отказ! Нужно было хотя бы сказать, что подумаешь, чтобы не раздувать скандал. Арбуди бы уехал и, когда ты сообщила бы ему, что не можешь принять его предложение, отреагировал не столь эмоционально. К тому времени воспоминания о тебе бы потускнели, и он легко нашел бы, на кого переключиться.
— Возможно, — признала я, потупившись. — Но в тот момент мне такое и в голову не пришло.
— Керн Арбуди, похоже, в чем-то прав, — покачала головой Ирина Петровна. — К работе с людьми, а тем более такими, которые пользуются нашими услугами, тебя подпускать нельзя категорически. Уж слишком высоко ты себя ставишь! Не так, как подобает простой девушке.
— То есть элементарное самоуважение — это значит высоко себя ставить? — не согласилась я.
— Знаешь, у меня возникает ощущение, что ты вообще непонятно где воспитывалась, — хмыкнула управляющая. — То, что для других в порядке вещей, тебя почему-то ущемляет. Да, мир несовершенен! Есть те, кто наверху, и мы, простые смертные. Это нужно принять как факт и понимать, насколько велика пропасть между теми и другими. А излишнюю гордость засунуть куда подальше. Иначе в жизни придется ой как несладко. Мой тебе совет, Лена, знай свое место и веди себя соответственно! И тогда, может, на следующей работе повезет больше. А у нас, извини, ты остаться не можешь. Руководство просто не поймет, почему я тебя не уволила и предпочла навлечь гнев такого влиятельного человека. И тогда уже уволят меня. Так что с этого дня ты у нас больше не работаешь. То, что ты заработала за несколько дней, тебе переведут на твой банковский счет.
— Хорошо, я все поняла, — глухо произнесла, поднимаясь на ноги.
На душе было паршиво. Хотя управляющую я не винила. Она честно и открыто объяснила, почему вынуждена так поступить. Еще и совет дала, который не лишен здравого смысла. Я ведь хотела жить жизнью обычного человека? Так почему теперь возмущаюсь, что ко мне относятся соответственно? Всего лишь не учла тот факт, что в этом мире неравенство закреплено на законодательном уровне, и никто не станет уважать только за то, что ты есть. Простолюдину приходится добиваться этого долгим и упорным трудом. А еще постоянно прогибаться перед теми, кто в социальной иерархии неизмеримо выше. Только как же претит это делать! Настолько, что вообще хочется опустить руки и ничего не делать. Отогнала упаднические мысли и взглянула на Ирину Петровну.
— Спасибо за совет и всего хорошего.
— Удачи, — пожелала напоследок управляющая. — И надеюсь, на новом месте ты учтешь свои ошибки.
Я ничего не ответила и поплелась к лифту.
* * *
Леонид Антипов
— Ты уверен, что их встреча была не более чем случайностью? — Леонид Антипов скрестил руки на груди и внимательно уставился на подчиненного.
Елисей Тарасов — подающий большие надежды орн его рода, несмотря на молодой возраст — всего двадцать шесть, не раз доказывал свою полезность и профессионализм. Да и язык за зубами держать умел, что при их службе немаловажно. Впоследствии Леонид планировал сделать его своей правой рукой. Если, конечно, парень и дальше будет проявлять себя с наилучшей стороны.
— Абсолютно, — строгое лицо Елисея выражало уверенность и спокойствие. Никакой суетливости или затаенного страха, что Леонид наблюдал в общении с большинством своих подчиненных. И это тоже ему нравилось.
