Вся эта информация периодически всплывала в памяти, пока я пробиралась на полигон, перебегая от одной тени к другой.
А вот и он, полигон.
И где же мой клыкастый оппонент?
— Вишери! — Одна из теней была чуть гуще остальных.
— Привет. — Бесстрашно подойдя ближе, я широко улыбнулась. — А у вас тут очень теплые и красивые ночи. И такие звездные… У нас в горах тоже очень много звезд, но там намного холоднее.
Задумчиво кивнув, Малкош махнул рукой в сторону парка, видимо, предлагая не стоять на месте, а прогуляться. Что ж, он приглашал, пускай он и развлекает.
Шли неторопливо, молча, и парень не делал попыток прикоснуться. Все это немного удивляло, но я вообще слабо представляла, что он будет делать. Интересно, а он сам это знал?
Прогулочным шагом мы постепенно углублялись в парк при академии, и любопытство разгоралось все сильнее и сильнее. Периодически кося взглядом на спутника, я отмечала его хмурую задумчивость и иногда ловила на себе ответные взгляды. В итоге я не выдержала первой:
— Малкош…
— Да?
— А мы куда и зачем идем?
Он недовольно поморщился. Пнул носком камешек, неведомым образом оказавшийся на его пути, и неопределенно пожал плечами:
— Так, гуляем. У нас же свидание.
— Да-а-а? — Услышанное стало для меня большой неожиданностью. Я даже остановилась. И обиженно уточнила: — То есть трепки не будет?
Вампир тоже остановился, странно усмехнулся и с непонятной для меня ухмылкой поинтересовался:
— А так хотелось?
— Да нет… просто… — Немного растерявшись, я осмотрелась, увидела поваленное дерево, которое, судя по притоптанной вокруг него траве, пользовалось у студентов популярностью, и направилась к нему.
Села. Начала с исследовательским интересом рассматривать Малкоша, который через пару секунд подошел ближе и облокотился на дерево напротив. Так мы и молчали… минут пять точно.
И снова я не выдержала первая:
— И что дальше?
— Думаю, ничего. — Неопределенно пожав плечами, Малкош засмотрелся на звездное небо, которое было прекрасно видно сквозь редкие ветви старого вяза. — Знаешь, месть девчонке за ее глупую эмоциональную выходку — это совсем не то, чем стоит гордиться. Я не идиот, чтобы этого не понять. Признаю, в первые часы я очень хотел просто подвесить тебя за ноги, да так и оставить на сутки, но потом… — Выдержав паузу, вампир покосился на меня и снова уставился в небо, словно так ему было удобнее говорить. — Потом я навел кое-какие справки и кое-что узнал. Например, что тобой интересуются все кому не лень и при этом имеют свой интерес.
Ой, а можно мне узнать об этих загадочных «всех кому не лень»? Сама я знаю только о Кэдсимаэле.
Вампир снова замолчал и на некоторое время ушел глубоко в себя. Я не торопила, по опыту общения с господином зная, что стоит немного подождать, и собеседник сам все расскажет. Вот и Малкошу понадобилось минут десять, чтобы продолжить:
— В общем, я понял, что на фоне закручивающихся событий мне лучше тебя не трогать. — Улыбка вампира была далеко не самой дружелюбной, хотя и без злости. Она была классической для вампира — предвкушающей.
Предвкушающей развлечение, в котором будет море крови.
Когда очередная пауза затянулась, я все-таки не удержалась от язвительного вопроса:
— И что? С тобой мы тоже будем «дружить»?
Вампир хохотнул:
— Нет, Вишенка, так далеко мы с тобой заходить не будем. Думаю, моего покровительства первокурснице-сиротке будет более чем достаточно.
Его снисходительный взгляд меня откровенно покоробил, но следуя совету шушечки, я попридержала свои амбиции. Успею.
— Если что понадобится — обращайся. Естественно, в пределах разумного. Луну с неба не обещаю, но с вещами и знакомством с территорией и окружающими могу помочь. Кстати, надо что?
Сначала я хотела резко отказаться. Но вовремя себя одернула и вспомнила, что я «хорошая девочка». Задумалась…
— Я не знаю. — Неуверенно пожав плечами, я немного беспомощно посмотрела на искренне удивившегося моему ответу Малкоша. — Кассандра мне очень сильно помогла обустроить комнату, а Кэдсимаэль познакомил с лэри Дарфиной и помог с учебниками. Я действительно пока не знаю, что мне надо еще, но буду рада, если ты подскажешь.
Добавив пару капель лести, я с доверчивой улыбкой ждала его ответа.
Вампир после моих откровений задумался всерьез, словно вопрос был уровня как минимум государственной важности.
Что-то мысленно прикинул, хмуро пожевал губами, а затем просветлел взглядом. Было так забавно наблюдать за полетом его мысли, что я не удержалась и улыбнулась шире. Он это заметил, с подозрением нахмурился, но все равно озвучил найденное решение:
— Ты уже купила тетрадки и ручки? Сумку, альбом, цветные карандаши?
— Нет. — Если тетрадки и ручки меня не удивили, то альбом и цветные карандаши… — А зачем карандаши?
— На первом курсе будет такой предмет, как естествознание. — Нравоучительно пояснив после моего недоуменного взгляда, вампир со смешком раскрыл смысл слова. — Вы будете наизусть заучивать, как выглядит нечисть и нежить. Причем не только заучивать, но и зарисовывать с натуры.
— Зачем? — Вопрос вырвался непроизвольно, потому что для меня это стало некоторым шоком. — Зачем их зарисовывать?
— Затем, что так запоминается намного лучше. Поверь, некоторые умудряются перепутать вурдалака и упыря даже на практике, которая будет в конце курса, весной.
— Глупость какая! Они же абсолютно разные! — сначала выпалила, а затем, по удивленному взгляду старшекурсника поняла, что сделала это зря. — Ну, в смысле, различия-то есть…
— Слушай, а мне все больше интересен уровень твоих знаний. — Задумчиво потерев подбородок, Малкош неожиданно насторожился, а затем едва слышно выругался.
Что?
Через пару секунд стало понятно что. И не что, а кто. И не просто кто, а магистр Вурдес.
Демон возник из ниоткуда как неминуемое возмездие, и первой в его поле зрения попала я.
— Здрасьте… — Смущенно потупившись, я нервно переплела пальцы рук.
— Приветствую. — Коротко кивнув, преподаватель стремительно осмотрелся, и стоило ему увидеть Малкоша, как темно-бордовые брови стремительно взмыли ввысь, словно он ожидал увидеть кого угодно, но только не вампира. — Та-а-ак… нарушаем?
Парень не стал отнекиваться, лишь молча пожал плечами, признавая факт.
Демон аж удивился.
Снова покосился на меня, что-то старательно выискивая на моем лице, но я сидела молча, скромно и вообще предпочитала рассматривать свои ботиночки.
— Ладно, расходимся.
