— И ничего с тобой не случилось? — спросил Сан-дер.
— Ничего — не считая того, что мне было крайне не по себе. У меня… было такое чувство, что я сижу в воде. Словно лодка наполнена водой. Вы понимаете?
Они нерешительно кивнули.
— Это было… ужасно.
— А паромщик говорил что-нибудь? — поинтересовалась Аделе и прижалась к Сандеру, который осторожно отодвинулся в сторону на пару сантиметров.
— Ни одного слова. Потом он вернулся, чтобы забрать моего товарища. И… когда они были на середине озера… по дороге ко мне… то… лодка утонула. Просто исчезла. Растворилась. Мой приятель звал на помощь, я видел, как он размахивал руками, но лодки и паромщика не было — и что-то неумолимо утащило его под воду.
Немцу пришлось как следует собраться с духом, чтобы не предаться вновь печальным и неприятным воспоминаниям.
Остальные сидели молча.
Наконец Сандер сказал:
— Скажи, а была ли какая-то разница между тобой и твоим другом? Вы чем-то сильно отличались?
— Нет, я бы так не сказал. Он был, может быть, ниже меня ростом. И еще он был… Нет, это, естественно, глупо!
— Нет, скажи!
— Он собирался стать священником. А я — атеист.
— А что случилось дальше? — спросил Свег после паузы.
— Ничего. Я бегал как угорелый туда и обратно по берегу, но ничего не мог поделать, потому что я не умею плавать. Естественно, я забрел в воду, насколько было возможно, но…
Он всплеснул руками.
Свег повернулся к другому немцу.
— Ну, а вы?
Второй мужчина был вынужден говорить по-немецки, чтобы его поняли. К счастью, почти все учили этот язык в школе и могли довольно сносно понимать, о чем идет речь. Сандер переводил для Свега.
— Мы пришли днем позже, — сказал немец. — И мы шли не той дорогой, что нам показали крестьяне, а другой, поскольку несколько позднее выяснили о существовании лучшего маршрута. Мы вернулись к другой деревне и уже оттуда начали восхождение на это пастбище, где заранее арендовали домик.
— Так значит, вы поднялись по той же стороне реки, на которой стоит Ферьеусет, и поэтому вам не пришлось прибегать к услугам паромщика?
— Верно. Мы хотели добраться до Ферьеусета как можно скорее. И обнаружили там нашего друга, охваченного отчаянием. Мы, конечно, не поверили ни единому слову из его рассказа о паромщике и лодке. Но мы нашли труп нашего друга в воде в тот же вечер.
— А он не был… принесенным в жертву?
— Нет. Он всего-навсего утонул.
— Так. А потом?
— Да, мы переночевали в Ферьеусете. На открытом воздухе, поскольку стояла чудесная погода. Ночью те двое исчезли, те, что потом умерли. Они отсутствовали какое-то время той ночью, а когда они утром пришли, то выглядели невероятно возбужденными, заинтригованными и таинственными. Именно в тот день мы услышали, как они шептались о «большой чистке».
— Понятно, — сказал Свег. — А дальше?
— Мы ничего не знали о том, что должно было произойти следующей ночью. Мы решили остаться, потому что пошел дождь, и нам было бы трудно спустить нашего мертвого товарища вниз, да к тому же эти двое настаивали на том, чтобы подождать до следующего дня. Мы так и сделали…
— Где вы ночевали — ведь пошел дождь?
— В большом доме.
Свег переглянулся сперва с Бенедикте, а потом с Сандером.
— Что вы почувствовали там? Ночью? Немцы замялись.
— Там было… неприятно. Мы не можем точно сказать, почему, но там было как-то не по себе. И когда настало утро, те двое наших друзей исчезли. Как уже было сказано, мы обнаружили одного на берегу днем позже, но другого мы так и не нашли.
В разговор вступил его товарищ, так что Сандеру больше не надо было переводить, второй немец знал норвежский язык.
— Мы пробыли наверху всю осень, насколько у нас хватило сил, но быстро похолодало, и мы должны были возвращаться в Пруссию. Но мы вернулись в этом году, чтобы продолжить поиски.
— И что вы нашли?
— Много интересных деталей — но не нашего друга.
— Я бы хотел услышать об этих деталях несколько позднее. Но сначала ты, Мортен Хьортсберг. Почему ты оставался здесь наверху целых шесть недель? Не дав никому о себе знать?
Безукоризненно одетый молодой человек выглядел надменно. Они даже могли прочитать его мысли. «Вульгарный деревенский пристав, было бы на что обращать внимание!» Но он все же снизошел до ответа.
— Я нашел доказательства того, что мой хороший друг, доцент Кламмер, побывал здесь. Мне кажется, что и он сделал какую-то находку… А потом с ним что-то случилось, поскольку его одежда по-прежнему находится здесь.
— Мы это знаем, — ответил Свег. — Он найден.
Затем они рассказали подробнее о том, как далеко внизу, в сообщающемся водном бассейне, был найден труп Кламмера — проделавший опасный путь через озера и водопады. Мортен сжал челюсти в тихом отчаянии.
Бенедикте сидела и смотрела на двух немцев. Первого, который знал норвежский язык, звали Вальтер. Он был молод и выглядел довольно симпатично, носил очки. Второго звали Герт. Он был полноват и немного старше. Но оба производили впечатление умных, начитанных и гораздо более привлекательных молодых людей, чем этот надменный Мортен Хьортсберг.
— Но шесть недель! — настаивал пристав Свег. — Ты, по крайней мере, мог свистнуть о себе, дать знать своей невесте!
Выражение лица Мортена говорило, что «свист» — это слишком оскорбительный звук, когда речь идет о нем.
— Я позабыл обо всем на свете, — сказал он обеспокоено. — Так как здесь, в Ферьеусете мы нашли предметы, которые совершенно поглотили все наше внимание.
Сандер вмешался в разговор.
— Какие, например? — сказал он спокойно.
— О, вам этого не понять, — сказал Мортен с презрительной улыбкой.
Но Сандер сдержался, сохранив хладнокровие.
— Ну, например, древний культ богини Нертхюс? Все трое настороженно уставились на него.
— Откуда ты это знаешь?
— Знать все это — входит в мою профессию. Что, если объединить наши наблюдения, ведь тогда мы, может быть, сможем решить загадку Ферьеусета и принести деревне долгожданный покой? С нами ведь Бенедикте, которая может многое для этого сделать, только она знает, против чего ей придется бороться.
Немцы придвинули свои стулья поближе, заинтересованные и готовые к сотрудничеству, но Мортен Хьортсберг явно не одобрял предложения.
— Давай, давай, Сандер Бринк! — предостерег он. — Ты не получишь здесь никаких бесплатных разъяснений! Это моя область исследования, так и знай, и я намереваюсь написать диссертацию по Ферьеусету. Как раз это, связанное с культом Нертхюс, должно расставить все точки над «i» для меня.
Подобное заявление Сандер проигнорировал почти самым бесстыдным образом. Как будто бы он не слышал Мортена, он просто отвернулся к немцам.
