Он решил пропустить утренние занятия по фехтованию — ни сил, ни охоты у него не было Юноша с облегчением проспал и потом долго валялся в постели с книгой За завтраком к его столу подошел Санджиф — Доброе утро. Как насчет прогулки? — он повел взглядом по всем, кто сидел за столом, так что в невежливости никто б не заподозрил его. Но обращался он именно к Илье, это тоже было понятно — Прогулки?
— На виверне Ты помнишь?
— Конечно Сегодня?
— Сейчас. Восход заканчивается, самое время Аддиг любит именно это время — Иду. Сейчас, доем, — он торопливо затолкал в рот остатки мяса — А ты, Сергей, что решил?
Последний поджал губы с суровым видом. Укоренившаяся неприязнь к знатному однокласснику и желание посмотреть вблизи на настоящую ездовую виверну вступили в единоборство Любопытство победило с чистым счетом.
— Я, пожалуй, посмотрю на виверну из близи, но летать… На чужом звере… Нет, это не по мне…
— А можно я?! — вскинулся Федор. Глаза у него горели от восторга Санджиф мягко улыбнулся и отрицательно покачал головой — Трое чужих для Аддиг — это многовато. В следующий раз.
— Ладно, — в голосе, конечно, было разочарование, но и понимание — не всякий станет показывать любимого питомца человеку, с которым едва знаком. — Нет проблем Как оказалось, при школе, чуть в стороне, имелась круглая мощная башня, где и обитали чудесные звери учеников и преподавателей — виверны, единороги, агиски, грифон, ногг, принадлежащий госпоже Оринет — гигантская птица с иссиня-черным оперением, мощным серебряным клювом и ярко-желтыми глазами Здесь же, в затопленных водой подземельях жили три гидры, на которых можно было путешествовать по морю.
Поднимаясь по лестнице, Илья с любопытством заглядывал в открытые двери — в башне работало сразу несколько человек, сейчас они ходили туда-сюда — чистили помещения, меняли подстилки, разносили корма. Поэтому двери были распахнуты, ширмы и экраны сдвинуты, и посетители могли издали полюбоваться и роскошным единорогом, принадлежащим директрисе, и Всеславовым агиски — мощным гигантским конем в полтора раза крупнее жеребца донской породы, черногривым, нервно раздувающим ноздри и бьющим копытом.
— Интересно, все-таки, почему нас так упорно сегодня не пускают с город, — пробормотал Сергей, внимательно поглядывая по сторонам и, любуясь скакунами и крылатыми существами, должно быть, снова подумал о поездке, которой их лишили.
— А все просто, — отозвался их одноклассник-аргет. — Сегодня — День императора Повсюду повышенные меры безопасности, поэтому и учеников никуда не выпускают Это ж случайность, что сезонная ярмарка выпала именно на День императора — Ой, — озадачился Серега. — Я и забыл… Блин! Могли бы перенести ярмарку!
— Ее всегда проводят в день осеннего равноденствия, это ж традиция. Еще более древняя, чем традиция празднования Дня императора.
— Ты-то откуда знаешь про празднования и повышенные меры безопасности?!
— Отец сказал… Вот сюда.
Виверна Санджифа вместе с другими вивернами жила на самом верхнем этаже башни.
Она оказалась сравнительно небольшой, метров десять-двенадцать в длину, и выглядела очень покладистой Работник — молодой парень с пышной русой шевелюрой и оттопыренными ушами, которых даже волосы не скрывали, наливал ей воду в поилку, Аддиг косилась недоверчиво К хозяину она потянулась с восторгом, подставила голову, зажмурилась от удовольствия.
Юный аргет и сам был рад видеть свою любимицу, оглаживал ее, чесал у глаз, там, где чешуя была такой мелкой, что смахивала на обычную кожу, проводил ладонью по шее. Работник, сообразив, что здесь обойдутся и без него, отправился обихаживать других виверн Санджиф сам прошелся по телу Аддиг скребком от головы до хвоста, потер в складках мягкой влажной тряпкой, и только после этого допустил к ней Илью и нервничающего Сергея А сам пошел за седлом.
Не так-то просто было заставить себя подойти к драконоподобному существу, и заставить себя друзья-аурисы смогли только потому, что, нежась под руками хозяина, виверна выглядела очень довольной и добродушной На миг взгляд вернувшегося в денник Санджифа стал холодным и властным, и Аддиг, даже если собиралась возмутиться, не стала противиться ласкам посторонних, и посматривала на них вполне миролюбиво — Отец подарил мне ее на десятилетие, — рассказывал молодой человек, присматривая за крылатым питомцем. — Сперва я ее выводил, потом растил… Отец обещал на совершеннолетие дракона, но я так привык к Аддиг, что, в общем-то, и не тороплю события Она меня вполне устраивает Сын лорда аккуратно затянул ремни на брюхе виверны, после чего потер пальцем край луки, и одноместное седло внезапно раздвинулось и превратилось в двухместное — Куда предпочитаешь сесть — спереди или сзади? — осведомился он, перебирая поводья — Да лучше сзади Спереди я буду тебе мешать.
Илья осторожно взобрался на спину дракона-недоростка, надежно утвердил ноги на выступах, заменяющих стремена, крепко вцепился в луку Санджиф вел себя куда непринужденнее, он какое-то время стоял на стремени, уперев колено в седло, потом как бы неохотно уселся и, нагнувшись вперед, потрепал Аддиг по холке.
Откуда-то справа и снизу донеслись вдруг изумленные, встревоженные голоса, и одновременно послышался слабый звук, напоминающий сильно приглушенный расстоянием треск фейерверков. Сергей огляделся, потом кинулся к окну башни, выглянул наружу. На него недоверчиво поглядывали другие виверны, все-таки слишком занятые едой, чтоб позариться на неосторожного ученика.
— Что там? — окликнул его друг — А вот сейчас и посмотрим, — вместо Сергея отозвался сын лорда и слегка тряхнул поводьями.
Виверна приподнялась на лапах и легко, словно скользя по льду, заспешила к арке и каменному помосту за нею, с которого, должно быть, и взлетали крылатые обитатели башни Выбравшись наружу, легко развернула перепончатые крылья и рванулась в небо, будто с вышки ныряла в бассейн У Ильи на миг помутилось перед глазами, он до боли в кончиках пальцев вцепился в жесткую, обтянутую кожей луку А когда снова смог нормально видеть, они уже летели, и небо разворачивалось по обе стороны от них — ласковая сияющая бездна Аддиг плыла по воздуху так же непринужденно, как ее хозяин чувствовал себя в седле. Движения крыльев, конечно, передавались телу, но дрожь его была столь незначительна, что вполне гасилась седлом, и юношу почти не трясло Существовала другая проблема — он чувствовал себя, будто на вершине неустойчивого столба, ощущение пустоты под ногами, голубоватой в утренней дымке, ошеломляло В следующий момент виверна легла на крыло, и простой поворот показался Илье крутым виражом. Ужас перехватил горло, пальцы окаменели на луке, заболели запястья, он мог смотреть только в спину Санджифа и сам не замечал, как стискивает зубами губу.
