– Кровь вперемешку с говном, – через плечо ответил Вадим.
– Что?
– Во время смерти кишечник расслабляется и все содержимое…
– Перестань, – оборвал его друг, – я понял. Пройдя почти до конца коридора смерти, Вадим остановился.
– А вот, кажется, и он.
Узнать тело ярла Гутрума в действительности было не сложно, он один из немногих нападавших носил добротную кольчугу. Вадим присел на корточки.
– Видишь, как размазало, – сказал он подошедшему другу, – голову почти по самые плечи вдолбило.
Лицо ярла опознать было совершенно невозможно. Шлем, от удара наковальни, которая валялась тут же, промялся и раздавил череп, зрелище было не из приятных.
– Ну и как ты распознаешь цвет его волос, тут же все в крови? – произнес Павел, все еще зажимая нос. – И вообще, что за блажь?
– Сейчас, – Вадим извлек нож и наклонился к трупу.
– Ты решил его скальпировать? – ужаснулся Павел.
Но друг не ответил. Вадим узрел небольшой пучок волос, торчащий из под промятого шлема, и резким движением ножа отсек волосы.
– Смотри, они серые, – разогнувшись, он протянув Павлу на ладони срезанный клочок.
– Ну серые, и что?
– А то, что Елена Константиновна была права. Я во сне видел свинью… именно серую свинью, которая металась по загону.
– Вадя, ты совсем одурел от крови. Какая свинья? Какой загон?
Вадим порывисто отбросил от себя срезанный клок с головы ярла и блаженно улыбнулся.
– Вот эта свинья, – он указал на убитого Гутрума, – а вот это загон. – Вадим обвел рукой коридор смерти.
Павел с сомнением посмотрел на труп, потом на построенную ими ловушку и улыбнулся.
– Дошло? – спросил друг.
– Ага. Дошло, – радостно ответил Павел.
Но внезапно их совместная радость оборвалась. Вадима неожиданно качнуло, его глаза неестественно закатились. Веки дрогнули и медленно, как театральный занавес, поплыли вниз…
– Вааадддяяя, ччттооо ссс ттоббоооой? – сквозь вязкую пелену услышал он замедленный голос Павла.
* * *
Картинки быстро сменяли друг друга. Сначала промелькнули черные драккары, полные воинов, затем показался сам ярл Гутрум, живой и невредимый. Потом он увидел деревянную крепость на берегу большой реки, а затем проплыл образ незнакомой девушки…
Виски сжала острая боль, и он увидел, как в нескольких десятках морских милях отсюда, в деревянной крепости страдает человек! Ветер прошуршал и забился в уши и все стучал, стучал в перепонках, произнося имя – Бьярни Сёльвссон!
Брат ярла Гутрума держался рукой за ноющую мошонку и заливал приключившуюся с ним беду бражкой. Боль била волнами – то отступая, то вновь накатываясь. Бьярни коротко постанывал и вливал в себя очередную порцию спиртного. Только так он мог хоть немного притупить боль, заставить ее замолчать. Но грустно было не только поэтому. Пуще обиды на все бабье племя, Бьярни злила недавняя ссора с братом. Много, ох много он выслушал тогда от Гутрума. Младший Сёльвссон наполнил глиняную кружку до краев, широко разинул рот и отхлебнул разом половину.
С ним за длинным столом сидели еще десять викингов и тоже нянчили распухшие причиндалы, охали, выпивали, ругались, понося бабье племя, и опять охали. В общем, день прошел крайне неудачно…
* * *
– Эй, Вадя, Вадя, что с тобой, – Павел не переставал трясти друга за плечи, – эй, Вадя, живой? Налетевший вихрь сорвал пелену и вернул его к действительности.
– Все нормально, – сквозь зубы процедил Вадим, – все нормально…
Павел с надеждой заглянул в глаза друга и, увидав в них просветление, немного успокоился.
– Ты давай прекращай это… Хорош уже меня пугать! Что за шутки? Совсем осодомел? Вадим при помощи друга поднялся с земли, огляделся.
– Надо срочно к реке, добивать варягов.
– Ну слава Богу, – счастливо выдохнул Павел.
– Что?
– Слава Богу, говорю, – повторил друг, – снова командуешь, значит, пришел в себя.
– Ага. Надо добить варягов!
– А ты что, тоже собрался? – спросил Павел.
– Да.
– Тогда я иду с тобой.
– Хорошо, только попроси Конди запрячь телеги – так быстрее будет.
* * *
В ночной поход Конди снарядил восемь телег и выделил три десятка воинов. Но узнав, что новоиспеченный сын тоже собрался в поход, категорически запротестовал. Паша пытался возражать.
– Все! Хватит спорить, – отрезал глава рода, – ты остаешься, СЫН, – тут он сделал особое ударение, – пойду с Вадимом я, а ты присмотришь тут за всем и разберешь завалы.
– Ладно, Паша, и правда, оставайся, тут дел тоже полно, – вмешался в семейный спор Вадим, ему не терпелось тронуться в путь.
Наконец Павел сдался и больше не возражал, отряд на телегах двинулся в сторону озера. Продвигались осторожно и оттого медленно, далеко вперед высылая молодых и быстроногих парней. Вадим всю дорогу опасался, что все же кому-то удалось уйти. Он раз за разом прокручивал в голове сегодняшний бой и не находил ошибок – уйти не мог никто. Они остановили телеги версты за две до драккаров.
– Дальше надо идти пешком, – предложил Конди.
Вадим не возражал. За сегодняшний, полный бурных событий день он как-то свыкся с мыслью, что Конди отдал в его руки все бразды военного правления.
Пешком шли еще более внимательно, стараясь не спугнуть близкого врага. По плану Вадима им предстояло разделиться.
– Ты, Конди, бери полтора десятка и обойдешь их справа. Ты, Валуй, поведешь своих слева, а я с оставшимися пойду в лоб, по тропе. Ударите только после моего крика. Уточнив диспозицию, воины двинулись, крадучись, как ночные звери.
Вадим ужасно хромал – болело раненое бедро, но он, сжав зубы, шел. От сгоревшей деревни к озеру вела небольшая тропа, они цепочкой двинулись по ней. Пройдя всего метров двести, они увидели впереди отблески озера и услышали легкий шум прибоя. Взошла луна и ярко осветила четыре драккара. У берега, на песчаном пляже догорал костер, у которого сидели три ночных караульных. Они о чем-то тихо переговаривались. Присмотревшись, Вадим заметил в стороне, справа от кораблей, еще двоих бодрствующих. Они стояли, опираясь на секиры. Слева от драккаров обнаружился еще один. Этот, похоже, дремал стоя, практически повиснув на копье. «Шестеро, – подсчитал в уме Вадим, – маловато, остальные, небось, дрыхнут прямо на ладьях». Пора было атаковать. По приказу Вадима Конди и Валуй уже должны были закончить охват, тем более что он со своей ногой едва плелся.
– Пора, – тихо сказал себе под нос Вадим, и тут же вспомнил, что они не условились, что именно он должен крикнуть, чтобы подать сигнал к атаке. Он колебался лишь мгновение и, покрепче перехватив небольшой топор и ступая как можно тише, вышел из тени на пляж. Удивительно, но им удалось пройти не замеченными целых десять метров и только потом их негромко окликнули. Вадим не ответил и, увлекая за собой воинов, сделал еще несколько шагов. Викинги у костра поднялись и повторили окрик.
