— Ответь ему! — настойчиво шептала Винн. — Он пытается спасти твою жизнь… да и нашу тоже!
Энниш прорычала что-то, и голос ее сорвался на скрежет. Лисил резко обернулся.
Лицо ее исказилось от предвкушения, словно она наконец загнала в угол зверя, за которым давно охотилась. У Лисила застучало в висках от бешенства, но он не шелохнулся.
Слезы потекли ручьями по искаженному лицу Энниш, срывались каплями с ее скошенного подбородка. Уркар рявкнул на нее по-эльфийски. Она огрызнулась, и гримаса омерзительного предвкушения исчезла с ее лица.
Уркар по-прежнему не давал Магьер встать, но лицо его при этом оставалось отрешенно-невозмутимым. Магьер едва могла приподнять голову с земли, и взгляд ее темных глаз был неотрывно устремлен на Лисила.
Сколько еще ждать, прежде чем глаза ее нальются чернотой, зубы превратятся в клыки? Лисилу так хотелось, чтобы это произошло, так хотелось увидеть, как Магьер впивается зубами в эльфа.
Уркар наклонился к Магьер, что-то тихо проговорил. Она сразу перестала вырываться, и тогда пожилой эльф поглядел куда-то за спину Лисилу. Коротко кивнул кому-то — и отпрыгнул назад, освобождая Магьер. Она с трудом поднялась, при этом оказавшись лицом к лицу с Уркаром, затем медленно отступила к Лисилу.
— Все хорошо, — прошептала Магьер, присев на корточки и одной рукой упираясь в землю. — Никто их не заберет… я никому не позволю отнять их у тебя.
При звуках ее голоса бешеный рев крови в ушах Лисила начал стихать.
— Прошу тебя, — взмолился Сгэйль, — скажи им всем… скажи моим сородичам, что я говорю правду!
Лисил увидал на лице анмаглахка боль… и страх.
— Эрин'н, — шепотом подсказал Сгэйль, — «правда»… Ну, говори!
Лисил ничего не понял, но страстная настойчивость Сгэйля все-таки проникла в его затуманенное сознание.
— Эй-рин-ин, — произнес он, а потом повторил, уже громче.
Сгэйль облегченно обмяк.
Магьер потянулась к упавшему на землю куску холста, но Сгэйль поднял его первым. Он расправил холст, накинул поверх своих ладоней, словно подношение.
— Вы устыдили меня, — сказал он тихо, опуская взгляд на череп Эйллеан. — Жаль, что вы мне об этом не рассказали. Я бы… молил о разрешении нести ее. Хотя бы несколько шагов.
Взглянув на череп Гавриела, Сгэйль на миг заколебался, но все же протянул к ним расправленный холст. Магьер схватила его и бережно набросила поверх черепов, которые прижимал к груди Лисил.
Полуэльф поспешно завернул эти реликвии, укрыв их от посторонних глаз, и поднялся лишь после уговоров Магьер.
Кое-кто из эльфов, окружавших поляну, еще гневно посматривал на пришельцев, но другие опустили головы в приливе скорби. Лисил не мог понять, отчего возвращение останков его бабушки и одно слово на языке эльфов стали причиной такой резкой перемены.
Магьер обняла его одной рукой за плечи, но глядела она за спину Лисила — туда, где стояла Энниш.
— Еще раз поднимешь на него руку, — холодно проговорила она, — и мне не понадобится клинок, чтобы тебя обезглавить.
Лисил не услышал ответа Энниш, но увидел, как она прошла справа, стараясь держаться как можно дальше от нее, и направилась к Сгэйлю. Уркар, появившийся перед глазами Лисила, преградил ей дорогу.
С совершенно бесстрастным видом пожилой анмаглахк поднял руку ладонью вперед. И махнул ею между собой и Энниш, словно отмахивался от назойливой мошки.
Гнев исчез с лица Энниш. Она отшатнулась, словно получила пощечину от того, кто был ей очень дорог. Потом попятилась прочь от Уркара, развернулась и опрометью бросилась бежать с лужайки.
Винн с трудом поднялась на ноги, и Оша, сунув на место стилеты, бросился ей помогать. Когда он протянул юной Хранительнице руку, девушка отскочила и отвернулась от него.
— Нам надо сейчас же уйти отсюда, — сказала она. Малец все еще кружил перед столпившимися вокруг лужайки эльфами, то и дело поглядывая на Лисила.
Через толпу протолкался пожилой эльф в теплой коричневой рубахе. Его растрепанные волосы были темнее, чем у прочих, и пронизаны серо-стальными нитями седины. Малец развернулся к нему, рыча. Старик замер на самом краю толпы, но не отступил.
— Сгэйльшеллеахэ! — позвал он.
Узкое лицо Сгэйля дрогнуло и облегченно просияло.
— Фойрреач-ахарэ!
— Малец, не надо! Пропусти его! — крикнула Винн, а потом прошептала Магьер: — Сгэйль назвал его дедушкой.
Малец повернул, по кругу неуверенно потрусил к Винн, не упуская из виду вновь прибывшего. Старик приблизился к ним, внимательно глядя на пса. Он не был ни зол, ни испуган — разве что чуточку ошарашен и встревожен.
Сгэйль быстро заговорил по-эльфийски, и в ответных репликах его деда чувствовалась вежливая настороженность. Гадая, о чем они говорят, Лисил глянул на Винн. Девушка напряженно вслушивалась в разговор, но переводить не спешила. Сгэйль махнул рукой Лисилу, предлагая идти дальше, и, понизив голос, бросил:
— Скорее. Пойдем ко мне домой. Там вы будете в безопасности.
Лисил вовремя прикусил язык, чтобы не огрызнуться. Сгэйль уже прежде обещал что-то подобное, но его заверения лопнули как мыльный пузырь. Оставалось только гадать, что ждет их впереди.
Винн тихонько ахнула, миновав шерстяную занавеску и шагнув внутрь дуба размерами с небольшой дом.
Мох, который рос снаружи, вливался в жилище, покрывая пол, хотя Винн казалось непостижимым, как вдали от солнечных лучей он мог сохранять сочный желтовато-зеленый цвет. Ствол дуба изнутри представлял собой просторную округлую комнату с естественно изогнутыми дверными проемами и стенами. Стены комнаты, как и само дерево снаружи, были покрыты корой, но кое-где проступала обнаженная древесина. Не то чтобы кора в этих местах была содрана, скорее, дерево выросло таким образом, но тем не менее жило и процветало. Темно-желтые арки с занавесями вели в другие помещения. По левой стене вилась лестница, уводя в верхние комнаты.
Лавки вдоль противоположной стены были завалены шафранного цвета подушками, которые игла вышивальщицы украсила светло-желтыми цветочными узорами. Сквозь один арочный проем Винн разглядела комнату поменьше, где прямо на моховом ковре лежали пышные тюфяки. На тюфяках в уютном беспорядке были разбросаны мягкие подушки и зеленые шерстяные одеяла.
Винн легонько провела кончиками пальцев по стене, покрытой корой, и тут вошел Оша.
После того, что произошло на общинной лужайке, Винн больше не была уверена, что ему можно доверять. При виде черепов он выхватил стилеты, но не для того, чтобы вступиться за тех, кого поклялся защищать.
