— Это моя судьба! Не тебе предназначались те слова!
— Нет, брат! Теперь это моя судьба! И теперь это мои слова! — тихо, но твердо произнес воин, снова становясь в боевую стойку.
Темный на миг замешкался, кинул короткий взгляд на меня, на шею, прикрытую рукой, вмиг превратился в ослепленного яростью зверя и кинулся на брата.
— Это моя судьба!
— Уже не твоя!
— Уйди! — маг махнул рукой. В Кильвара ударила воздушная волна.
При таком ударе не только на ногах не устоять, но и пеплом развеяться можно. И Кильвар исчез. Только дверь, жалобно скрипнув, слетела с петель.
В доме воцарилась тишина.
— Кильвар? — позвала я, выглядывая из укрытия. — Микарт? Что ты сделал?
Маг не смотрел в мою сторону. Пялился в дверной проем, замерев в последней позе магического броска.
— Микарт, ты куда дел брата? — как можно спокойнее произнесла я, выползая на середину комнаты и выглядывая на улицу. — Ты куда дел Кильвара?
— Не знаю, — прошелестело у меня за спиной.
Я обернулась. Темный глядел в пустоту и не реагировал на окружающий мир.
— Его там нет, — сообщила я уже принятый сознанием факт исчезновения воина, — его там нет! Куда-ты-его-дел?!
Темный не отвечал. Пялился на снег, не моргая. Лицо его посерело, приобрело выражение умалишенного.
— Ты отправил его так же, как меня? — никакой реакции.
За дверью никто не издавал ни звука. Хозяйка дома не спешила заходить.
— Микарт, — пропела я ласково, заглядывая в лицо мага, — Микарт? Ты там? Микарт!
Не выдержав, заорала на Темного, и отвесила звонкую пощечину.
Темный тут же очнулся, схватил меня за руку, болевым приемом вывернул так, что я завыла.
— Больно…
— А когда спала с ним, больно не было? — зло прошипел на ухо маг, сжимая меня в объятиях и наклоняя, почти преломляя в талии.
— Было больно, когда меня ото льда отдирали! — дернулась я, пытаясь вырваться. Мне удалось выкрутиться, но Микарт тут же перехватил меня, и снова скрутил в бараний рог.
Теперь я стояла к нему спиной, согнутая в общеизвестную позу, и снова с заломленной за спину рукой.
— Мне больно, Микарт! — взмолилась я, но в ответ получила лишь еще больше боли.
Не выдержав издевательств, схватила первое, что попалось под руку, и выпрямившись, закинула руку через плечо. Раздался глухой удар, вой, и меня тут же отпустили.
Отпрыгнув от мага, я стала к нему лицом. Темный держался рукой за левое ухо, из-под пальцев струилась кровь. Кинула взгляд на руку — бутылка. И тоже в крови.
Злость заструилась по жилам. Я остервенело глядела на ошарашенного мага. Еще один шаг в мою сторону и я разобью бутылку об стол, и потом меня уже будет не так легко взять голыми руками. Испытано. Проверено. Исход — летальный.
— Опусти бутылку, — медленно произнес Микарт.
— Пожалуйста, — подсказала я.
— Пожалуйста, опусти бутылку, — мягко попросил маг.
— Фигушки! — оскалилась я, двигаясь назад.
Маг все еще не убирал руку от уха. Кровь пропитала край рукава, затекла за воротник.
— Ну, хватит! — скомандовал женский голос. — Поиграли и будет.
Хозяйка дома, наконец, занесла поленья в помещение и положила у печки.
— Доигрался? — хитро глянула женщина на Микарта. — Думал, с судьбой в игры играть можно? А судьба-то тоже с зубами — укусить может.
Словно подтверждая слова хозяйки, тявкнул крутящийся у ног пес.
— Вирай, милая, поставь бутылочку, — обратилась женщина ко мне, не оборачиваясь. — Вино хорошее. Редкое.
Я радостно послушалась. Злость схлынула, оставив после себя неприятным тремор в руках и ногах.
— Сидеть! — приказала хозяйка собаке, но послушались все: я села на скамью, Микарт — на стул, а пес — на пол. — Молодцы, — хмыкнула женщина, — а теперь прикажи своим головорезам, чтобы починили двери.
— А если… — начал было Микарт.
— А если не умеют, — перебила лекарка, — пусть приставят и мигом найдут мне плотника.
Холодно нынче.
На улице послышалось движение. Дверь стала на место, однако не совсем плотно. Видимо, все же придется искать наемного специалиста.
В это время Микарт засунул свободную руку под одежду и достал пригоршню монет — положил на стол.
Целительница молча кивнула, и продолжила осмотр раны.
— Я бы конечно, могла бы мазью намазать, — медленно проговорила женщина, рассматривая нанесенное мною ранение, — но для начала прижгла бы.
— Чтобы зараза не попала? — уточнил маг.
— Да нет, — покачала головой женщина, — зараза уже попала, — и кинула взгляд на меня.
Я насупилась и отвернулась.
— Но мой совет — прижги.
— Так заживет быстрее? — снова уточнил маг.
— Так запомнится на дольше, — съехидничала целительница и поманила меня рукой.
Я послушно встала и подошла.
— Жги! — приказала, указывая на разбитую голову Темного.
— Не могу, — попятилась я.
— Жги, говорю! — снова приказала лекарка, сверля меня взглядом.
Я поджала губы, подошла к магу близко-близко. Сидячий он мне доставал макушкой до подбородка, поэтому в глаза я ему взглянула сверху вниз.
Меня трясло. Я положила руку на рану и снова перевела взгляд на Микарта — тот сидел, сжав губы, и ждал, когда же я начну экзекуцию. На полу сидел, поскуливая, пес.
Вот она — моя минута славы. Сейчас я могу поджарить гада на медленном огне. И греть его кожу до тех пор, пока не превращу ее в черную корку. Только мне этого не надо было.
— Куда Кильвара забросил? — тихо спросила я.
— Не знаю… м-м-м! — Микарт дернулся от боли, но крик сдержал.
Я отдернула руку, и на место раны целительница тут же приложила компресс. Затем приказала нести бинт и замотала голову магу.
— Завтра снимешь, — махнула рукой, отворачиваясь о нас.
Микарт бросил на стол еще несколько монет, схватил меня за руку, и пошел к выходу. Как зовут целительницу, я так и не узнала.
— Мы поедем его искать? — спросила я у мага, когда он запрыгнул в седло и, подтянув меня, усадил перед собой. Ой, как неудобно!
— Не знаю, — буркнул Темный и тронул коня. Меня заштормило.
— Ты виноват, Микарт! — давила я на жалость. — Ничего у нас с ним не было…
— Правда?! — разозлился маг. — А это что? — и ткнул пальцем мне в шею.
— Последствия обморожения! — парировала я. — Ты бросил меня одну, почти голую посреди снежной пустыни! Не смей мне ставить в упрек теперь дефекты внешности!
Микарт лишь хмыкнул.
— А если Кильвар сейчас в подобном месте? Что если ему нужна помощь? — продолжала я настаивать на необходимости поисков.
— Замолчи, — простонал Микарт, — и так голова раскалывается. Доедем до замка, а потом решим, стоит его спасать или он сам спасется.
