– Дан, – неуверенно и как-то смущенно обратился Элеомис, не сводя с полукровки взгляда. – ты же полукровка и не совершеннолетний, я не понимаю как ты можешь быть высшим?
– Ребята, я не полукровка, – все в камере замерли, услышав разговор. – я, если уж на то пошло, многокровка, к тому же высший оборотень, и похоже единственный мастер-оборотень на все Северье. – все недоуменно начали переглядываться, оборотни находились в шоке, и похоже единственные, кто понимал, что значит сочетание мастер-оборотень. Оборотни синхронно встали на правое колено, склонив головы.
– Высший, признай своими! – все четыре голоса предательски дрожали и буквально сквозили неприкрытой надеждой. Данте криво усмехнулся, выйдя в середину камеры, громко и четко приказал.
– Экитармиссен, Элеомис, Эмиоллис, Эффаймиссен, признаю вас "Своими", встаньте в хвост "Нашей" стаи! – оборотни вскочили, глаза у всех четверых горели радостью, словно нашли родного отца, широкие клыкастые улыбки, казалось, освещали полутемную камеру. Ребята встали позади Данте, образуя клин. Данте с доброй улыбкой обернулся, рассматривая малолетних оборотней, думая про себя. – "Создал свою стаю, чтобы перетянуть на свою сторону Алетагро и сдержать слово, возродить вольный народ, а вышло вон как! Странное чувство, будто действительно нашел младших братьев, родную кровь. В первый раз, когда подрался с этими чудиками, я же не испытывал злобы вообще, все четверо мне еще тогда понравились, зацепили чем-то неуловимым. Потом когда пытались охранять на арене, я в себя пришел незадолго до того момента, когда ребята сорвались размяться, и видел все. Все метания большими буквами на лицах написаны были. И ведь охраняли без всякой задней мысли, только надеялись на создание своей стаи. А потом готовы были подраться со старшими, вставая на мою защиту. Похоже, я к ним привязался, к тому же мне эти ребята импонируют своей прикольной безголовостью и детской непосредственностью. И самое главное, я обзавелся преданными мне до гробовой доски существами, так как оборотень стаю никогда не предаст, ребята будут выполнять мои приказы беспрекословно, но это налагает ответственность за них и на меня. Что ж, назвался оборотнем, отращивай волчью шкуру! Ничего, научим, покажем и четыре малолетних оболтуса превратятся в грозную силу, способную перемолоть роту хорошо обученных солдат, из людей, правда. Со старшими я воевать не собираюсь, пока, во всяком случае, точно".
Подошли Алетагро с Ороллином. По лицу орка блуждало какое-то непонятное выражение, одновременно радость за малолеток и какая-то досада со злостью, последняя, правда, была направлена на Данте.
– Зачем ты это сделал? – тихо прорычал Алетагро.
– За надом, Ал, ребята чувствовали себя чужими на вашем Индероне, они вольный народ, а теперь обрели семью. – сказав последнее слово Данте споткнулся, погрузившись вновь в мысли. – "Это чего я такое сказал?!" – осмотрел счастливо улыбающихся оборотней и мысленно застонал. – "Ангел! Они действительно моя семья с этого мига, хорошо это или плохо посмотрим дальше". – вынырнув из дум тяжелых, Данте посмотрел в глаза орку. – Ал, они теперь мои, за каждого из них порву на фашистский флаг любого, кто встанет у меня на пути! – Алетагро минуту смотрел в глаза Данте, словно оценивая правдивость слов, затем кивнул.
– Хорошо, но если что, получишь врага в моем лице.
– Слушай, Ал, оборотень никогда не придаст стаю, ты об этом прекрасно знаешь, к тому же не забывай об этом. – Данте указал на браслет. – Не люблю давить на больную мозоль, но еще больше не люблю, когда мне угрожают беспричинно.
– Дантар с тобой, Дан, тогда следующий вопрос, зачем ты всех недавно настраивал против себя?
– Потому, что немного расслабиться хотел, вот почему, ангел тебя в засос поцелуй! О чем мы совсем недавно в тесном кругу разговаривали?! Негативные эмоции, такие как ненависть, жажда убийства и страх, по своей сути что?! Ал, эти эмоции мне нужны только для поддержания одного заклинания, не дающего мне издохнуть, на большее их не хватает, только позволяет немного ослабить контроль над собой! Я удивляюсь, как оно вообще не развеялось, пока был в отключке. – Алетагро кивнул, человеческие наемники продолжили роптать, не понимая сути разговора, с ненавистью посматривая на Данте.
– Хорошо, тогда ты принят в отряд. – бросил Алетагро, полукровки подались вперед.
– Ал, прими и нас, мы с Данте. – твердо попросил Элкос, Алетагро удивленно посмотрел на полукровок, затем на согласно кивнувшего Ороллина и махнул рукой, только проворчал.
– Ни Дантара не понимаю, совсем недавно чуть ли не вся камера была готова тебе перерезать глотку, теперь половина уже сама за тебя другой половине перережет горло!? Что ты за существо такое, Дан?!
– Да хрен меня знает! Но я же добрый-добрый, когда не голодный. – Данте бросил взгляд на переломанного стражника, сглотнул слюну. – Ал, давай продолжим разговор, есть еще не решенные вопросы. Зал, Эл, погуляйте пока, мелкота, не встревать пока старшие думу думать будут и покараульте немного, чтобы не мешали.
Оборотни рассредоточились полукругом, встав спинами к Данте сотоварищи, Алетагро, оценив слаженные перемещения братьев, только головой покачал.
– Может с тобой им будет лучше, по крайней мере, ребята тебя слушаются.
– Конечно, будет, но потом. Так, господа, не отвлекаемся. Яз, ты как бывший Иар-Кахул дворцовой стражи доступ на арену имел или твои обязанности охраной дворца ограничивались?
– Было пару раз, когда стражники своих сослуживцев в камеры с заключенными заталкивали, с инспекцией приходили, а что?
– Да так, мыслишка одна есть, я со своим другом пока не могу полноценно общаться, а он в нашем зрелищном освобождении играет главную роль. – Дан, выставил руку, прерывая вопросы. – Со своим другом познакомлю потом, а то посчитаете меня полоумным, лучше один раз покажу, чем сто раз буду объяснять лицом об стену, заметьте, не своим.
– Что ты предлагаешь? – спросил Алетагро, Данте хищно улыбнулся, Чатлана передернуло.
– Валить отсюда с шиком, блеском, треском, громом и молнией, запалив столицу с девяти концов, наведя жути, чтобы им икалось не один год! Но это к слову, главное, надо валить отсюда полным составом завтра же, прямо с арены, так как групп с каждым днем становится меньше, а так все будут заняты разгребанием последствий и отловом идущих, точнее ушедших на свободу. По-тихому уйти не получится, как ни крути, а так, поди разберись, кто погиб, а кто нет. Кстати, сколько примерно народу в казематах томится, ожидая выхода на арену?
– Что-то около трех с лишним тысяч.
– Во шухер замутим! – Данте улыбнулся. – Короче вопрос, где у вас хранятся кристаллы, наполненные энергией тьмы, и хранятся ли вообще где-то?
