И что теперь? Откровенно говоря, Гринцу совсем не нравилась загадочная дверь и ничуть не привлекали комнаты, за ней находящиеся. Он внушал себе, что надо попытаться найти выход из катакомб, а не шарашиться по апартаментам проклятых чародеев. Хватит с него. Но потом он подумал, что без освещения ему ни за что оттуда не выбраться, а в комнатах чародеев могут найтись факелы или лампы. Если идти держась за стену, то рано или поздно он наткнется на полку для подсвечников — или еще что-нибудь. Гринц отважно шагнул вперед. «Ох, помогите мне, боги, пожалуйста! Пошлите мне факел или светильник! Мне бы только отсюда выбраться, и я никогда, честное слово, никогда больше не потревожу прах чародеев!..» Он сделал еще шаг — и замер на пороге комнаты, ухватившись рукой за косяк.
* * *Когда Форрал в последний раз живым глядел на Ориэллу, это происходило именно здесь. И теперь на него нахлынули воспоминания. Густая тьма, пропахшая гнилью, безумный хохот Верховного Мага, жужжащее рычание Нихилим и отчаянная, но тщетная попытка Ориэллы спасти его. Он вспомнил, как мрак сомкнулся, и за ним захлопнулась серая дверь, он вновь услышал голос Ориэллы — неистово зовущий, зовущий, зовущий… Тогда, горько подумал он, она украла бы солнце и небеса в придачу, чтобы вернуть его, а теперь смотрит на него так, словно ей невыносимо его видеть, и глаза ее холодны словно лед.
— Но ты же не Форрал — как ты не понимаешь?! Форрал мертв — я сама видела, как он умирал. Если бы вернулся в своем обличье, я была бы без ума от радости, а так… — Ориэлла вздохнула и опустила глаза. — Прости, если я причиняю тебе боль. Я понимаю, что ты ждал совершенно иной встречи, вернувшись в наш мир столь чудесным образом. Но пойми и меня. Я никак не думала, что ты вернешься, — просто потому, что и помыслить не могла, что это вообще возможно. Я долго горевала, пока не нашла утешения с Динаром. И вспомни, ведь ты сам заставил меня поклясться, что я найду себе кого-нибудь, когда ты…
— Знаю! — взревел Форрал. — Не надо мне об этом напоминать! Но если бы я знал, с каким рвением ты исполнишь свое обещание, я бы держал рот на замке, разрази меня гром!
— Это несправедливо! — С горящими глазами Ориэлла вскочила, сжимая кулаки. — Я скорбела, я горевала, но никак не предполагала, что ты явишься ко мне в ворованном теле и начнешь меня оскорблять!
— Я не крал никакого тела у твоего ненаглядного Аи-вара! — заорал Форрал и тоже вскочил.
— А как, по-твоему, это еще называется? Где он теперь? За что ты его так?
Форрал покачнулся, словно от удара. «Лучше бы она действительно меня ударила, — подумал он. — Достала бы меч и вонзила мне в грудь — все не так больно». Меж Двух Миров ему казалось, что нужно только найти выход, всего лишь умудриться сбежать — и все снова будет прекрасно. Конечно, надо было не артачиться, а лезть в Водоем Душ, и дело с концом. На этом свете ему места нет — и взгляд Ориэллы достаточно красноречиво говорил об этом. Умер — значит, умер, и нечего рыпаться.
Ориэлла неожиданно заплакала, сердито утирая слезы рукавом.
— Я никогда не перестану любить тебя, Форрал, как ты не понимаешь? Анвар вот понял. Он занял свое место в моем сердце, но никогда, слышишь, никогда не претендовал на твое! Вот что для меня ужаснее всего — то, что ты оказался способен на такую подлость. Лучше бы мне тосковать по тебе до конца своих дней, чем знать, что я столько лет прожила во лжи…
— Нет! Стоп! Замолчи сейчас же! — В бытность свою живым Форрал был способен перекричать шум битвы и не ожидал, что у Анвара окажется такая же глотка. Ориэлла, кажется, тоже: она захлопнула рот и уставилась на него во все глаза. А воин глядел на нее с чувством огромного облегчения. Так вот почему она так взбеленилась! Она считает, что это он виноват в смерти Анвара! Форрал протянул ей руку и ничем не выдал своего разочарования, когда Ориэлла ее не взяла.
— Ориэлла, выслушай меня, пожалуйста. Ты просто посиди и послушай, а потом уж решай, виноват я перед тобой или нет. Во всяком случае, ты узнаешь правду. — Увидев, что она колеблется, он добавил:
— Ну, прошу тебя. В конце концов, мы с тобой столько лет были вместе, что ты не можешь отказать мне в праве на защиту.
Ориэлла больше не раздумывала.
— Хорошо, — негромко сказала она. — Это будет справедливо.
Волшебница вновь опустилась на пол и приготовилась слушать. Форрал сел напротив и, глядя ей прямо в глаза, повел свой рассказ…
* * *Лицо господина Пендрала было багровым от гнева.
— Что значит — скрылся? Ослы! Не он «скрылся», а вы дали ему уйти, выродки несчастные!
В противоположность своему господину начальник стражи был бледен как сыр. Его заместитель Расвальд с безопасного расстояния смотрел, как его командир переминается с ноги ногу, глядя на разъяренного правителя Нексиса словно кролик на удава.
— Но, мой господин. — Голос начальника стражи больше всего напоминал блеяние. — Вор убежал в канализационный туннель, который проходит под Академией. Я не мог даже предположить, что у него хватит храбрости остаться в таком месте! Я подумал, что привидения моментально выгонят его оттуда, и оставил людей стеречь вход…
Лицо господина Пендрала побагровело еще больше.
— О, какой великолепный план! Так, значит, ты посадил людей в засаду ждать человека, который и не собирался вылезать наружу?
— Мой господин, помилуйте… Я ведь только хотел сберечь людей и не посылать их в это нечистое место…
Расвальд отвел взгляд, чтобы не видеть унижения своего командира. Раньше в этом помещении была библиотека, но Пендрал превратил ее в комнату для допросов, где разбирался с кляузами слуг, а чаще — вершил суд и чинил расправу над провинившимися.
— Нечего выть, червяк! — кричал тем временем господин Пендрал. — Людей он пожалел, посмотрите-ка на него! Чего их жалеть, придурок? Да у меня их сотни! — Он упер жирный, похожий на унизанную кольцами колбаску, палец в грудь начальнику стражи. — Не-ет! О людях ты и не вспомнил! За шкуру свою ты испугался, мерзавец! Струсил ты! — Пендрал уже голосил так, что закладывало уши. На шее у него выступили вены, а глаза налились кровью.
Внезапно правитель Нексиса замолчал и повернулся к Расвальду. У того душа ушла в пятки.
— А ты, — елейным голосом спросил Пендрал. — Ты тоже был с этой падалью, когда вы упустили вора?
Язык заместителя начальника стражи моментально присох к гортани. В эту минуту он страстно возжелал, чтобы пол под ним разверзся и он провалился куда-нибудь подальше от всесокрушающего гнева господина Пендрала.
— Ну? — рявкнул Пендрал. — У тебя что, мозги отнялись или язык? Если ты не желаешь им ворочать, я велю отрезать его за ненадобностью!
