«Это что ж получается… – с удивлением подумал я, направляясь следом за трактирщиком через залу к дальней стене, – Меня здесь уже ждали?..»
В дальней стене залы, позади хозяйской стойки располагалась небольшая дверь, за которой оказалась площадка лестницы, ведущей и наверх, и в подвал. Хозяин постоялого двора потопал вверх по этой лестнице в темноту второго этажа. Я с некоторым сомнением двинулся следом – мне показалось странным то, что хозяин не прихватил с собой какой-нибудь лампы, но нас уже ждали. Едва я преодолел половину пролета, как темнота наверху рассеялась, и я увидел, что на верхней площадке стоит невысокая женщина с большим, на три свечи, подсвечником в руках. Трепетные язычки огня разгоняли вечерний сумрак. Хозяин, поднявшись впереди меня, взял из рук женщины подсвечник, и та неслышно исчезла – я так и не успел ее как следует рассмотреть.
Комната, в которую привел меня хозяин, была очень большой, мне даже показалось, что она занимает чуть ли не половину этажа. Освещалась эта зала всего-навсего тремя небольшими лампами, из которых хозяин зажег всего одну, стоявшую на небольшом столике около огромной кровати. Углы этой гигантской спальни остались спрятанными в густом мраке, а ее слабо освещенная середина явила моему взору большой овальной формы стол, уставленный всевозможной едой и напитками.
Хозяин поднял над собой свой трехсвечник и громко объявил:
– Эта комната, господин сияющий дан, была подготовлена специально к вашему приезду, а ужин естественно ежедневно обновлялся, так что можете есть без опасений – все, что там выставлено наисвежайшее! Поверьте, никто вас в этой комнате не побеспокоит!
Тут я не выдержал и с нескрываемой насмешкой спросил:
– Эта комната предназначена специально для меня?.. Значит ты знал, что я прибуду в ваше село?!
– Я… надеялся!.. – Ответил вольный кхмет и, продолжая держать светильник высоко над собой, поклонился, – я надеялся, что возвращаясь из Трольих гор, вы, господин сияющий дан, не проедете мимо нашего села!..
– Вот как?..
Эту короткую фразу я сказал исключительно потому, что мне… нечего было сказать, однако хозяин постоялого двора воспринял мой вопрос по-своему:
– Я никогда не верил, что вы, господин сияющий дан, погибли в горах!.. Нечистые могли разбить ваш отряд, могли даже убить всех сопровождавших вас черных извергов, но перед сияющим даном Тоном они не могли не отступить. Я верил, что вы вернетесь, что вы выйдите из гор невредимым, и что наше село встретит вас с подобающими почестями! Сейчас вы отдохнете, а завтра утром мы устроим настоящий праздник!!
«Так!.. – с некоторой даже тоской подумал я, – Только праздника мне и не хватало!! Еще придется произносить приветственную или благодарственную речь, и при этом я обязательно ляпну какую-нибудь глупость!..»
Однако, лицо вольного кхмета выражало такой восторг, что у меня не повернулся язык разочаровать его отказом от обещанных празднеств.
«В конце концов, – решил я, – утро вечера мудренее, и завтра все как-нибудь образуется…»
– Ну что ж, – произнес я как можно увереннее, – значит, утром, я буду вас ожидать!..
Вольный кхмет сразу же уловил смысл моих слов, коротко поклонился и быстрым, чуть ли не строевым, шагом покинул приготовленное для меня помещение. Я взял в руку оставленный хозяином подсвечник и обошел комнату, внимательно оглядывая ее стены. Обитые какой-то темной, грубой тканью, они выглядели вполне надежными, не имеющими каких-либо потайных дверей, лазов и окошек. Три узких и высоких окна, выходивших на площадь со странным деревом, были забраны довольно частыми решетками и к тому же имели ставни, закрывавшиеся изнутри. В самом дальнем углу комнаты я обнаружил туалетный «уголок» состоявший из большого умывальника и… ночного горшка солидных размеров.
Закрыв двери и задвинув мощный засов, я полез из своих доспехов и только тут понял, что до сих пор сжимаю левый кулак. Положив руку на стол я разжал пальцы, и на белую скатерть скатились четыре камня, подаренных мне Пиклей. Спрятав камни в карман куртки, я уселся за стол. Ужин действительно был хорош, так что я не только вполне насытился, но и еще прилично выпил, хотя, надо сказать, здешнее вино было довольно слабым и… кислым. После ужина я перебрался в приготовленную постель, погасил лампу и быстро заснул.
Но и этой ночью мне не дали спокойно выспаться. В первый раз меня разбудил, как мне показалось, быстрый, дробный топоток, словно мимо моей кровати пробежал ребенок в деревянных, подбитых войлоком башмачках. Я вскинулся на постели, широко раскрыв глаза, но вокруг стояла тишина и… полная темнота. Даже с улицы не доносилось ни звука.
Подождав с минуту, я снова улегся, однако спустя недолгое время, я, правда, уже стал придремывать, топоток раздался снова, и на этот раз я его расслышал вполне явственно – некто весьма легконогий пробежал вдоль дальней стены.
«Интересно, что это за забеги в моей комнате? – Недовольно подумал я, – куда и… откуда можно бежать вдоль глухой стены, ведь стука двери слышно не было?!»
Сон мой был нарушен, а потому я решил подождать и послушать, не произойдет ли в специально для меня подготовленной комнате еще что-либо неожиданное. Некоторое время меня окружала тишина, а затем снова послышалось дробное постукивание деревянных подошв по полу, но на этот раз оно смолкло, как мне показалось, в самой середине комнаты. И тут же послышался сердитый шепот:
– Ну что ты носишься туда-сюда?! Пол под твоими пятками – прям не пол, а барабан какой-то! Вот разбудишь хозяйского гостя, он тебе пятки-то поотрывает!..
Шепоток был странно высоким, словно и вправду говорил ребенок, вот только интонация была не по-детски строгой, даже суровой.
– Ничего не поотрывает, – прозвучал в ответ еще более высокий голосок, который даже и не пытался себя скрыть, звучал ясно и звонко, – Вон он, спит, как будто синего дыма напился!
– Ага, напился, как же!.. – снова зашептал первый голос, – Он только что сидел!
Вслед за этим последовала короткая пауза, а потом второй голосок пискнул, уже значительно тише:
– Ой!..
– Так что ты давай, не бегай… Или надень толстые носки…
– Носки мешают, они все время спадают, и я все время в них путаюсь…
– Путаешься потому что бегаешь!.. А если будешь ходить как все, они не будут спадать!..
– Будут, будут… – упрямо пискнул второй голосок и обиженно добавил, – Я тебе говорила, что носки мне нужны маленькие, а ты все: «Вырастешь, вырастешь!» А я не буду больше расти!!
– Ладно, не ной!.. – шепоток стал еще более суровым, – Достанем тебе носки поменьше! А сейчас не топочи, постарайся тихо ходить.
– Если я буду ходить тихо, то я буду ходить медленно, – тоненький голосок дрожал от обиды, – А если я буду ходить медленно, я не успею перемыть всю посуду и не получу сливок!.. Как я тогда буду жить?! Ведь ты сам сказал, что больше мы нигде не найдем хозяина, ты сам сказал, что нас больше никто не хочет кормить сливками!!
