— Про проводника тебе кто сказал — Натан? — сварливо отозвалась Иефа, выбирая из гривы Смерча веточки и травинки.
— Натан.
— В таком случае, у нас в запасе как минимум неделя.
— Иефа, я на твоем месте выбрал бы другой тон. В конце концов, Натан — наше непосредственное начальство.
— Зулин, очнись! В «Пятирогой луне» о его пунктуальности ходят легенды! Я одного не понимаю, почему мы не можем пройти еще два шага по улице вместо того, чтобы стоять здесь и тратить время на пустые разговоры!
— Потому что поздно уже! Стив, что ты скажешь?
— Говорите вы много, — пробурчал дварф, сгреб уздечку и повел своего пони по направлению к храму, видневшемуся в конце улочки.
— Никакой дисциплины, — заворчал Зулин, двинувшись вслед за ним. — В конце концов, кто руководит операцией?
К храму подошли молча. Зулин дулся на весь окружающий мир и пребывал в мерзейшем настроении, Иефа все еще переживала ситуацию с пони, а Стив молчал просто потому, что говорить было не о чем. Вся эта история с самого начала была неправильной, она делила окружающий мир на две половины, на две разные жизни, которые никак не могли пересечься, да и не должны были пересекться. С одной стороны — гулкие подземные коридоры прошлого, его боль и ненависть, и угрюмый взгляд Трора, и ненужность каких-либо слов, потому что это у любви много разных названий, а у смерти — одно. А с другой, пряничный Бристоль, бутафорское задание и эта глупая девчонка, играющая в расследование, и этот глупый маг, играющий в командира, и сам он, Стив, зачем-то играющий в войнушки, и все так нелепо…
— По идее, он должен быть здесь, — задумчиво произнесла Иефа, рассматривая храм. — Вы пойдете со мной или подождете на улице?
— Я пойду с тобой, — Зулин поглубже натянул капюшон. — Хотелось бы услышать все самому.
— Если есть кого слушать, — рассудительно заметил Стив. — Вы идите, я со Смерчем тут постою. Чего я там не видел, в ваших храмах…
— Стив, ты меня прости, конечно, но как можно быть таким равнодушным, нелюбопытным, ограниченным чурбаном?! — Иефа всплеснула руками и посмотрела на дварфа с плохо сдерживаемым раздражением. — Я понимаю, ты не из тех парней, которых интересует, например, бристольская библиотека, но ведь это и твое задание тоже! Неужели тебе ни капельки не интересно, что тут произошло?
— Да куда уж мне, такому чесночному, — Стив насмешливо хмыкнул. — Я — что, я — мясо, топор и пара кулаков, а думать мне не положено.
— Боги, да я рядом с тобой ощутимо тупею!
— А ты дистанцию соблюдай, авось не заразишься…
Иефа презрительно сплюнула и вошла в храм. Зулин укоризненно покачал головой и последовал за ней, твердо решив взять ситуацию под контроль. Процесс выполнения секретной миссии он представлял себе довольно четко, и эти двое здорово выбивали его из колеи своими сварами. По скромному разумению Зулина, именно он, как безусловный начальник, должен был осуществлять общее руководство, то есть, говорить своим подчиненным, что и в какой последовательности надо делать, а потом выслушивать отчеты, анализировать полученную информацию и делать выводы. Маг искренне не понимал, почему его подчиненные даже не пытаются сделать вид, что им нужны какие-либо инструкции. Почему Иефа, которую он, откровенно говоря, слегка побаивался, не изложила ему содержание беседы с кузнецом, и почему Стив как-то сразу утратил все признаки бесхитростного вояки, которые ему, Зулину, так импонировали. И почему, в конце концов, он чувствует себя, мягко выражаясь, слегка не при деле, а его команда отмахивается от его попыток руководить, как от досадной помехи? Зулин на секунду представил себе, как охарактеризовал бы его работу старик Баламут, и поежился. Мо Корте, хоть и был страшнейшим разгильдяем, придерживался того мнения, что армейская дисциплина в больших дозах хороша для окружающих, а особенно для учеников, слуг, помощников, адептов и вообще подчиненных. Следствие подобного убеждения Зулин прочувствовал на собственной шкуре во всем возможном разнообразии, и теперь искренне недоумевал, наблюдая за своей командой. Единственный вывод, который он сделал, проанализировав ситуацию, совершенно ему не нравился. По всем статьям выходило, что дело именно в нем, Зулине, и ни в ком другом. Поэтому, пытаясь не отставать от стремительно шагающей полуэльфки, Зулин дал себе слово быть суровым и непреклонным и сразу взять инициативу в свои руки.
Они пересекли небольшой внутренний дворик и подошли к неприметному флигелю. Пожилая женщина в простой одежде зажигала факелы, разгоняя подступающую темноту, и потому заметила их не сразу.
— Матушка, а матушка… — почти пропела Иефа, тронув женщину за плечо. Та обернулась, посмотрела на девушку и улыбнулась.
— Чего тебе, дочка?
— Скажите, матушка, к вам не приносили вчера раненого рыцаря? Мне бы очень хотелось его увидеть. — Иефа застенчиво склонила голову на бок.
— Чай, зазноба твоя? — добродушно проворчала женщина. — Чтой-то за девицы нынче бессовестные пошли… Уже и до храмов добрались. А с чего ты взяла, что он здесь?
— Сударыня, — строго вмешался Зулин, следуя данному себе слову. — Я бы посоветовал вам отвечать на поставленные вопросы. Ситуация критическая, и у нас нет времени. Здесь рыцарь?
Служанка подбоченилась и с вызовом уставилась на мага.
— Чтой-то я не припомню, чтобы у меня появился новый хозяин. Вы, милсдарь, язык-то попридержите, а то я вас в два счета помелом за ворота выставлю. Вы вообще кто такой будете?
— Зулин из Малдлина, в данный момент представляю бристольскую магическую гильдию, провожу расследование, а вы препятствуете получению информации. — Зулин упорно не замечал отчаянных знаков, которые делала ему Иефа.
— А я, господин хороший, вашей богомерзкой гильдии не подвластная, — ехидно усмехнувшись, женщина направилась к двери флигеля. — А ежели вам чего не нравится, можете обратить меня в жабу. Только силенок у вас в святом месте вряд ли хватит!
— Матушка, матушка! — Иефа состроила жалобное лицо и молитвенно сложила руки. — Матушка, не сердитесь! Пожалуйста! Не обращайте вы на него — тут Иефа метнула в сторону Зулина весьма красноречивый взгляд, — внимания. Правда, нам очень нужно повидать этого рыцаря. Вы уж простите его за грубость, право слово, он недавно в Бристоле, совсем еще дикий, не со зла он! Вы только скажите: здесь рыцарь? Жив еще?
— А тебе, девонька, я бы не советовала со всякими грубиянами по городу ходить, — неодобрительно покачав головой, служанка кивнула в сторону Зулина. — Ежели он себя вести не умеет, так и молчал бы в тряпочку, не велика птица. Здесь твой рыцарь, что ему сделается… Таша за ним ходит, с ней не пропадет… — Женщина указала рукой на дверь флигеля и снова взялась за факелы, что-то сердито бурча себе под нос. Иефа фыркнула на манер разъяренной кошки, одарила Зулина еще одним красноречивым взглядом и вошла внутрь.
