Смотреть на Арагорна было противно, и Дюша попробовал повернуться на другой бок. Тут же уткнулся носом в холодное, влажное, железное. Еще под щекой оказалась щель, в которой тоже мелькал свет. Из нее тянуло бензином.
Он подтянул ноги и попытался сесть.
Ничего не вышло. Ноги тоже подло отказались ему подчиняться. Он лежал на трясущемся полу, извиваясь, словно червяк. Иногда в глаза бил свет случайного фонаря, и тогда он морщился и отводил взгляд.
Затем стало тихо. Пол перестал трястись. Звон в ушах утих, и слышно стало тихое подвывание Арагорна.
Затем что-то заскрипело, металл ударился о металл, лицо овеял свежий ветер. Задняя дверь грузовичка распахнулась, и на фоне чистого звездного неба возник темный силуэт. Что-то такое было в нем, очень страшное, и Дюша попытался отодвинуться, неумело упираясь связанными ногами.
Черный человек отчетливо и сухо щелкнул пальцами, и кто-то, сопя, протиснулся мимо Дюши -он все пытался отодвинуться, ощущая, как холодное светлое лезвие шевелится сначала между щиколотками, потом между запястьями.
— Выводите, — сказал Черный человек, и Дюша ощутил, как этот кто-то ухватил его за ворот и с силой вытолкнул из кузова.
Непослушные ноги подкосились, и он упал на колени, ощущая сквозь джинсовую ткань сырую холодную землю и остро колющие ветки. Рядом плюхнулся Арагорн.
— Вставай, — сказал Черный человек.
Сзади еще кто-то тяжело вывалился из кузова. Генка?
— Раз, два… — декламировал Черный человек, — три, четыре… Широко расставив ноги и спрятав руки за спину, он наблюдал за
ними — черный силуэт на фоне светлого летнего неба. Страшные светлые глаза сверкали на темном неразличимом лице.
Дюша аж зашипел сквозь стиснутые зубы.
Теперь, когда зрение приспособилось, он смог оглядеться -разбитая асфальтовая дорога оканчивалась площадкой, примыкающей к лесу; на фоне звезд качались верхушки темных деревьев.
Грузовичок стоял у навеса автобусной остановки, рядом, прижав руки к бокам, выстроились странно квадратные мужики в комбинезонах с фосфоресцирующей надписью «ООО ФАУНА». Они нервно переминались с ноги на ногу.
Где Генка?
— Кого вы привезли? — чистым холодным голосом спросил Черный человек, — кого вы привезли, недолюди?
— Ты велел четверых, господин, — невнятно отозвался квадратный, — их четверо.
— Четверых? Я, кажется, говорил о двух хоббитах? Где второй хоббит?
Генки точно нет. Дюша почувствовал сильное облегчение. Но тогда почему четыре?
— Два нуменорца, хоббит… А это кто?
— Я здесь ни при чем, — торопливо сказал Кракен, — это случайность. Я просто сторож. Они сами пришли…
— Убрать, — брезгливо сказал Черный человек.
Двое из ООО «Фауна» подхватили Кракена под мышки и поволокли в кусты. Дюша слышал, как тот резко взвизгнул и затих.
Дюша всхлипывал и скрежетал зубами, чувствуя, как ему в плечо вцепились холодные пальцы Арагорна.
***
Это игра, бормотал он сам себе в тоске и отчаянии, это они понарошку. Это такая игра.
— Кто-то еще ни при чем? Арагорн порывисто всхлипнул. Боромир молчал, уставившись в землю.
— Тогда раздевайтесь.
— Что?
— Я сказал, раздевайтесь. Одежду кладите туда. Он кивнул на скамейку под навесом.
Дюша, содрогаясь от омерзения, стащил штаны. На остальных он не глядел.
Боромир, сверкая бледными ягодицами, прошел мимо с охапкой одежды. Гоблины тут же начали деловито рыться в ней, пропуская меж корявых пальцев каждый шов и выворачивая карманы.
— Это ты, гадина, — с ненавистью процедил Дюша, — это ты нас заложил.
— Да как я мог! Кракен был мне другом. Похоже, нас все-таки выследили.
— Так я и поверил! Ты же сумасшедший! Ты же сам подтвердил — в психушке сидел.
Дюша почувствовал, как цепкие пальцы гоблина царапают ему шею, отодвигая волосы.
— Ну, сидел, — подтвердил Боромир, — у меня вялотекущая шизофрения. Сейчас ремиссия. Что с того?
— Не трогайте меня! — визжит Арагорн, — я сама!
— У нее кольцо с зеленым камнем, — булькает гоблин.
— Это не то, — покачал головой Черный человек, — то простое. Без камней.
— Опять это кольцо, — трясет головой Дюша, — это же безумие! Кому оно нужно?
Черный человек, не отвечая, прохаживается по площадке перед остановкой. Небо над лесом ощутимо светлеет, но его обволакивает сгущенная непроницаемая тень.
— Ничего? — спрашивает он.
— Ничего, хозяин.
— Ладно, можете одеваться.
Арагорн, всхлипывая, натягивает штаны, одновременно неловко прикрывая локтем недоразвитые груди. Дюша натягивает майку — она совсем сырая; на скамейке лежит роса.
— Ты, хоббит, погоди. Отойди в сторонку.
— Это вы мне? — на всякий случай спрашивает Дюша.
— Тебе, тебе. Ты, который с волосатыми ногами.
Дюша на всякий случай косится на Боромира. Тот уже оделся.
— Шевелись, — говорит Черный человек, и Дюша боком отходит к скамейке, держа в руках джинсы.
С постера на стеклянной переборке на него черными ямами глаз таращится рекламная девица.
— Где второй хоббит? — ласково спрашивает черный человек.
— А что, Генка не у вас?! — удивляется Дюша. Он понятия не имеет, где и как потерялась Генка. Особенно если учесть, что никому больше потеряться не удалось.
— Не заговаривай мне зубы. Я спрашиваю, где второй хоббит?
— Не знаю. Правда, не знаю, — Дюша старается говорить очень убедительно. Тем не менее почему-то звучит фальшиво, словно он все знает, но скрывает.
— Это легко проверить.
Дюша с ужасом видит, что в пальцах Черного человека блестит нож, поворачиваясь туда-сюда и ловя звездный свет.
— Держите его. Ноги тоже.
Липкие пальцы охватывают его запястья, руки послушно выворачиваются каким-то уж совсем невероятным образом, причиняя нестерпимую боль. Такую нестерпимую, что Дюша не чувствует, что делают с его нотами.
Равнодушно шумят деревья.
— Ты мне все скажешь, маленький хоббит.
— Я, правда, ничего не знаю, — всхлипывает Дюша, — правда, правда!
— Не говори им, — пронзительно визжит Арагорн, — не говори им ничего!
— Заткнись, дура! Как я могу сказать, если я ничего не знаю?
Дюша чувствует, что если бы его отпустили, он убил бы эту идиотку Арагорна. Не Черного Человека, а именно ее. Багровая ненависть на миг пресекает ему дыхание.
— Ты что же, не видишь? Это же Темные Силы! Это, наверное, сам Саурон! Не говори ему ничего! Держись, Дюша!
— Да заткнешься ты или нет? Пожалуйста, пожалуйста, не трогайте меня!
По ноге течет что-то горячее.
Он видит только Черного человека, сверкающую полоску ножа, сверкающие глаза. Потом его кто-то заслоняет.
